М-ръ Пикквикъ боялся опоздать своимъ визитомъ къ дѣловому человѣку, и опасенія его совершенно оправдались, когда онъ поднялся по крутой лѣстницѣ во второй этажъ. Наружная дверь м-ра Перкера была заперта, и глубокое молчаніе, послѣдовавшее за громкимъ стукомъ Самуэля, свидѣтельствовало, что клерки разошлись изъ его конторы.
— Что намъ дѣлать, Самуэль? — сказалъ м-ръ Пикквикъ, — надобно, во что бы то ни стало, сыскать адвоката: я не сомкну глазъ во всю ночь, если не буду заранѣе увѣренъ, что кляузное дѣло поручено опытному человѣку.
— Да вотъ, сэръ, идетъ сюда какая-то старуха, — сказалъ м-ръ Уэллеръ, — можетъ быть, она смыслитъ что-нибудь. — Эй, матушка! Не знаете ли, гдѣ клерки м-ра Перкера?
— Клерки м-ра Перкера, — повторила тощая и дряхлая старушонка, остановившаяся на лѣстницѣ перевести духъ. — Гдѣ клерки? Нѣтъ ихъ. Разошлись — всѣ до одного. Я иду убирать контору.
— Вы не служанка ли м-ра Перкера? — спросилъ м-ръ Пикквикъ.
— Нѣтъ, я его прачка, — отвѣчала старуха.
— Вотъ что! Это, однакожъ, забавно, Самуэль, — сказалъ вполголоса м-ръ Пикквикъ, — что старухи въ этихъ гостиницахъ называются прачками. Отчего бы это?
— Оттого, я думаю, что y нихъ смертельное отвращеніе къ мытью и чистотѣ,- отвѣчалъ м-ръ Уэллеръ.
Такое предположеніе могло быть совершенно справедливымъ. Старуха, повидимому, не имѣла привычки умываться каждый день, и толстые слои грязи на полу конторы, которую теперь она отворила, свидѣтельствовали весьма краснорѣчиво, что мыло и вода были здѣсь совершенно неизвѣстными предметами.
— Не знаете ли вы, матушка, гдѣ мы можемъ найти м-ра Перкера? — спросилъ м-ръ Пикквикъ.
— Не знаю, — отвѣчала старуха брюзгливымъ голосомъ, — м-ръ Перкеръ за городомъ.
— Очень жаль. Гдѣ, по крайней мѣрѣ, его конторщикъ? Не знаете ли?
— Знаю. Только конторщикъ не поблагодаритъ меня, если я скажу, гдѣ онъ, — отвѣчала прачка.
— Мнѣ, однакожъ, очень нужно его видѣть.
— Приходите завтра поутру.
— Это будетъ поздно, матушка, — сказалъ м-ръ Пикквикъ.
— Ну, ужъ такъ и быть. Оно, я думаю, не будетъ большой бѣды, если я открою, гдѣ онъ теперь. Ступайте въ трактиръ «Сороку» и спросите за буфетомъ м-ра Лоутона; вамъ укажутъ молодого красавчика: это и есть конторщикъ м-ра Перкера.
Самуэль Уэллеръ очень хорошо зналъ, гдѣ трактиръ «Сорока». Туда онъ и повелъ своего господина черезъ лабиринтъ переулковъ и проходныхъ дворовъ.
Внутренній и наружный видъ «Сороки» во многихъ отношеніяхъ обратилъ на себя вниманіе ученаго мужа. Прежде всего замѣтилъ м-ръ Пикквикъ, что въ кухнѣ «Сороки» была перегородка и что за этой перегородкой нанималъ себѣ уголъ починщикъ башмаковъ, откуда явствовало, что содержатель «Сороки» владѣлъ искусствомъ выжимать копейку даже изъ перегородокъ. Не подлежало также никакому сомнѣнію, что содержатель «Сороки» имѣлъ филантропическую душу: это доказывалось его покровительствомъ пирожнику, который, безъ всякой помѣхи, продавалъ свои лакомства на самомъ порогѣ трактира. Изъ нижнихъ оконъ, украшенныхъ занавѣсами шафраннаго цвѣта, выглядывали двѣ или три печатныя карточки съ извѣстіемъ, что почтенная публика можетъ здѣсь утолять свою жажду яблочной настойкой и данцигскимъ пивомъ изъ еловыхъ шишекъ. Тутъ же на большой черной доскѣ красовалась другая надпись, объявлявшая просвѣщенному міру, что въ погребахъ заведенія хранятся пятьсотъ тысячъ бочекъ двойного портера, изготовленнаго по новоизобрѣтенной методѣ. Носились слухи, что хозяинъ никому и никогда не показывалъ этихъ знаменитыхъ погребовъ; но тѣмъ не менѣе всякій зналъ, что они существовали въ таинственныхъ нѣдрахъ земли. Если прибавить къ этому, что на воротахъ трактира была вывѣска съ изображеніемъ птицы, весьма похожей на сороку, изможденную временемъ и непогодой, то читатель получитъ удовлетворительное понятіе о знаменитой тавернѣ, посвященной вечернимъ вакханаліямъ м-ра Лоутона и его товарищей.
Когда м-ръ Пикквикъ вошелъ въ буфетъ, пожилая женщина явилась изъ-за ширмъ къ его услугамъ.
— Не здѣсь ли м-ръ Лоутонъ? — спросилъ м-ръ Пикквикъ.
— Здѣсь, — отвѣчала трактирщица. — Чарли, проводите этого джентльмена къ м-ру Лоутону.
— Теперь нельзя, — отвѣчалъ рыжеватый мальчишка, — м-ръ Лоутонъ поетъ пѣсню. Подождите, сэръ, онъ скоро кончитъ.
Лишь только рыжеватый мальчишка проговорилъ эти слова, какъ вдругъ изъ внутренности трактира раздались громогласныя восклицанія, возвѣщавшія объ окончаніи пѣсни. Оставивъ Самуэля услаждать досугъ портеромъ, м-ръ Пикквикъ пошелъ наверхъ, въ сопровожденіи трактирнаго слуги.
— Съ вами желаютъ поговорить, сэръ.
Одутловатый молодой человѣкъ, занимавшій первое мѣсто за столомъ въ качествѣ президента, молодцовато взъерошилъ волосы, и взглянулъ съ нѣкоторымъ изумленіемъ въ ту сторону, откуда происходилъ этотъ докладъ. Изумленіе это увеличилось еще болѣе, когда взоръ его упалъ, наконецъ, на фигуру джентльмена, котораго до той поры никогда онъ не видалъ.
— Прошу извинить, сэръ, — сказалъ м-ръ Пикквикъ;- мнѣ очень жаль, что присутствіе мое разстроиваетъ, нѣкоторымъ образомъ, вашу компанію; но я пришелъ по особенному, весьма важному дѣлу, не терпящему ни малѣйшаго отлагательства. Впрочемъ, я задержу васъ не болѣе пяти минутъ и буду вамъ крайне обязанъ, если вы будете имѣть снисходительность выслушать меня наединѣ.
Одутловатый юноша вышелъ изъ-за стола и попросилъ неизвѣстнаго джентльмена занять подлѣ него мѣсто въ темномъ углу этой залы. М-ръ Пикквикъ со всѣми подробностями, отъ начала до конца, разсказалъ свою горемычную повѣсть.
— A! — воскликнулъ Лоутонъ, когда м-ръ Пикквикъ кончилъ разсказъ. — Додсонъ и Фоггъ!.. — славная практика y нихъ… — отличные юристы: знаю я этихъ господъ. Додсонъ и Фоггъ!
М-ръ Пикквикъ согласился, что Додсонъ и Фоггъ — отличные юристы. М-ръ Лоутонъ продолжалъ:
— Перкера теперь нѣтъ въ городѣ, и онъ воротится не прежде, какъ въ концѣ будущей недѣли; но если вамъ угодно почтить меня довѣренностью въ этомъ дѣлѣ, я могу сдѣлать всѣ необходимыя распоряженія до пріѣзда м-ра Перкера.
— Объ этомъ-то собственно я и хотѣлъ просить васъ, м-ръ Лоутонъ. Распоряжайтесь, какъ умѣете, и, въ случаѣ надобности, пишите ко мнѣ по почтѣ въ Ипсвичъ.
— Извольте, съ большимъ удовольствіемъ, — сказалъ конторщикъ м-ра Перкера. Замѣтивъ потомъ, что м-ръ Пикквикъ съ любопытствомъ посматривалъ на его товарищей, сидѣвшихъ за столомъ, м-ръ Лоутонъ прибавилъ: — не угодно ли вамъ, сэръ, присоединиться къ нашему обществу часика на полтора? Компанія y насъ веселая, м-ръ Пикквикъ. Здѣсь главный конторщикъ Самкина и Грина, канцелярія Смитерса и Прайса, клеркъ Пимкина — чудесно поетъ народныя пѣсни, Джакъ Бемберъ и многіе другіе джентльмены, съ которыми, надѣюсь, вамъ пріятно будетъ познакомиться, м-ръ Пикквикъ. Вы, кажется, недавно воротились изъ провинціи. Угодно вамъ пожаловать?
М-ръ Пикквикъ не рѣшился пропустить такого благопріятнаго случая къ изученію человѣческой натуры. Его представили всѣмъ веселымъ джентльменамъ, и м-ръ Пикквикъ, занявъ за столомъ мѣсто подлѣ президента, немедленно потребовалъ себѣ стаканъ холоднаго пунша.
Послѣдовало глубокое молчаніе, совершенно противное ожиданіямъ ученаго мужа.
— Васъ не безпокоитъ табачный дымъ? — сказалъ джентльменъ съ сигарой во рту, сидѣвшій по правую руку м-ра Пикквика.
— Нисколько, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, — я очень люблю табачный запахъ, хоть самъ никогда не курю.
— Это жаль, — замѣтилъ другой джентльменъ съ противоположнаго конца, — a я такъ скорѣе соглашусь сидѣть безъ хлѣба, чѣмъ безъ табаку.
Продолжительное молчаніе. Прибытіе незнакомаго джентльмена, очевидно, разстроило общую веселость.
— М-ръ Гронди споетъ намъ что-нибудь, — сказалъ президентъ.
— A можетъ и не споетъ, — сказалъ м-ръ Гронди
— Отчего же? — сказалъ президентъ.
— Не могу, — сказалъ м-ръ Гронди.
— То есть вы не хотите, — замѣтилъ президентъ.
— Не хочу, — отвѣчалъ м-ръ Гронди.
Другая продолжительная пауза. Президентъ, казалось, былъ въ большомъ затрудненіи.
