- Егерь-шесть, в третьей пусто!
- Егерь-три, в коридоре труп! Не "фазан"!
- Егерь-четыре, во второй пусто!
- Егерь-семь, в кухне два трупа и следы крови. Кого-то тащили. "Фазана" нет. На полу матрас, кажется, тут он и спал. А потом использовал его в качестве щита.
Да, подумал Фридрих, от усыпляющих пуль матрас - вполне надежная защита. А сам Зайн, конечно, стрелял боевыми. И то, что он, снимая четырехкомнатную квартиру, спал на полу на кухне и с оружием (и, скорее всего, в одежде) - это умное решение. Да, старый ублюдок предусмотрителен... Хотя его это не спасло. Наверняка захват прошел бы гладко, если бы не звонок - судя по всему, израильтяне были уже в квартире, когда он раздался. И нетрудно догадаться, кто звонил. Те самые, что следили за домом, поняли, что ликвидировать Зайна во время захвата будет весьма затруднительно, и решили, по крайней мере, его разбудить, в надежде, что он сам о себе позаботится. Значит, они выяснили даже номер его целленхёрера - об этом Эберлинг не сказал... хотя, возможно, и сам был не в курсе? Так или иначе, этот звонок застал моссадовцев врасплох - счастье еще, что не группу Шрамма. Интересно, откуда кровь - израильтяне, понеся потери, перешли на боевые? Скорее, нет - тащили кого-то из своих раненых...
Все эти мысли стремительно пронеслись в голове Фридриха, пока "егеря" докладывали результаты осмотра ванной, туалета, стенных шкафов... "Фазана" нигде не было. Равно как и кого-либо еще, не считая уже найденных трех мертвецов. Меж тем пятый докладывал, что во дворе все по-прежнему спокойно, из подъезда никто не выходил. В нескольких окнах на нижних этажах дома зажегся свет, кое-где к стеклам прижались силуэты любопытных - жителей разбудили выстрелы. Фридрих подумал, что это характерно для непуганных жителей городов с низким уровнем преступности. Даже в этом рабочем районе шпана наверняка имеется, но до перестрелок не доходит. А вот нью-йоркцы, к примеру, хорошо знают, что если на улице слышна стрельба, к окнам лучше не подходить, а уж тем более нельзя зажигать свет и становиться отличной мишенью на его фоне. Да и окна первых этажей там все в железных решетках, как в тюрьме. В нормальных странах за решеткой сидят воры и бандиты, а у атлантистов - мирные жители, вынужденные прятаться от воров и бандитов, разгуливающих по улицам...
- Четвертый на площадке, лифт едет вверх, - прозвучал доклад, вновь вернувший Фридриха к более актуальной теме.
- Третий - проверь подвал, четвертый - прикрываешь в подъезде, остальные наверх! - скомандовал Шрамм. Лифт, конечно, мог быть и отвлекающим маневром, но скорее они действительно рванули наверх, а не в подвал, подума Власов. Через подвал выбраться сложно, тем паче с грузом, если только заранее не подготовить себе путь, а на это у них не было времени... Стоп, а что, если это все-таки не "они", а Зайн - раненый, но живой, убивший всех, кого за ним послали? Он-то мог подготовить себе отход через подвал... Но вряд ли Моссад послал за Зайном только троих. Они-то знали, что за птицу ловят, этот фазан прикончил уже многих охотников...
- Егерь-три, подвал заперт на висячий замок, - подтвердил предположения Власова оперативник. Шрамм велел ему остаться с четвертым прикрывать лифт и подъезд. Все ли моссадовцы едут в лифте? Он, кстати, в этом доме рассчитан максимум на пятерых, а с учетом веса, да и объема, бронежилетов, оружия и снаряжения цифру надо понизить до четырех. Вполне вероятно, что еще пара израильтян сейчас тоже бежит вверх по лестнице, оставаясь впереди дойчей. Фора у них - всего около минуты. Но они могут устроить на лестнице заслон, прикрывая бегство остальных. А куда денутся остальные? Ломиться в квартиры им смысла нет, значит, либо на крышу, либо на пожарную лестницу, а оттуда - в другой подъезд...
Фридрих подал машину вперед, подъезжая к дому. Неухоженные балконы пожарных лестниц поднимались вверх, стиснутые с боков преимущественно застекленными жилыми балконами соседних подъездов. И вот на балконе восьмого этаже Власов заметил какое-то движение, едва, впрочем, различимое в темной нише. Едва Фридрих доложил об этом, те же белесые тени мелькнули этажом ниже. Они спускались по пожарной лестнице вниз, надеясь обмануть устремившуюся вверх погоню!
Шрамм немедленно послал четверых оперативников на пожарную лестницу (несколько секунд раньше, и они бы встретились с беглецами, но и теперь участников двух групп захвата разделяла лишь пара пролетов), но двоим все же велел подниматься вслед на лифтом, остановившимся на последнем этаже. Меж тем беглецы, убедившиеся, что обнаружены, на уровне четвертого этажа лихо перемахнули на балкон второго подъезда и, не церемонясь, высадили окно чьей-то кухни. Однако при этом их увидел не только Фридрих, медленно ехавший по противоположной стороне улицы, но и Шрамм из своего фургона.
- Егерь - Егерь-два! Отставить пожарную лестницу, там всего двое! Все - на крышу, третий и четвертый - на лифте!
Крыша собственного автомобиля мешала Фридриху разглядеть крышу тянувшегося справа от него здания. Впрочем, если израильтяне бегут не возле края, их отсюда все равно не увидеть... Через какой подъезд они попытаются спуститься? Выбор у них есть... Фридрих решил обогнуть дом с противоположного торца и заехать во двор. Не исключено, что снайперы заговорщиков сейчас тоже пристально следят за подъездами. Получается, он рискует жизнью, дабы спасти от гибели одного из самых гнусных врагов Райха - ну не ирония?
И тут, едва он начал проехал мимо торца, где-то впереди взревел мотор, и из-за соседнего дома на полной скорости вылетела "скорая". Власов поспешно свернул, опасаясь столкновения; несмотря на маленькую скорость "BMW", машину занесло на наледи, и она ткнулась в сугроб. Фридрих с проклятьем дал задний ход, колеса заскользили, буксуя на месте, так что Власову оставалось лишь наблюдать, как "скорая" тормозит и почти прижимается боком к торцовой стене. В ее крыше открылся большой люк (вообще говоря, не предусмотренный конструкцией подобных микроавтобусов - как, разумеется, и броня), и Фридрих, посмотрев наверх, увидел, как по двум тросам, сброшенным с крыши дома вдоль торцовой стены, стремительно скользят вниз четыре фигуры. Две из них удерживали в вертикальном положении носилки с привязанным к ним телом; из двух других один, похоже, поддерживал второго. Фридрих невольно восхитился физической подготовкой моссадовцев, сумевших проделать все это с раненым, пленником и дойчскими оперативниками на хвосте. И они все-таки взяли живым неуловимого Зайна - с потерями, но взяли... лишь увидев это своими глазами, Власов понял, что сомневался в этом до последнего момента. Буквально через несколько секунд спустившиеся исчезли в люке, и "скорая", с визгом стронувшись с места, вырулила на пустынную улицу Роммеля и помчалась прочь.
- Первый - второй, "фазан" у них? - крикнул Шрамм, не видевший из фургона, что произошло у торцовой стены.
- Да, - коротко ответил Фридрих.
- Мне нужна еще минута, чтобы забрать людей! Сможете пока их преследовать в одиночку?
Фридриху очень хотелось ответить отрицательно, но в тот же миг его машина, наконец, сползла с наледи и вновь ощутила уверенное сцепление с дорогой.
- Да, - вновь произнес Власов, выворачивая на улицу следом за "скорой", успевшей, впрочем, уже довольно прилично оторваться. Фридрих не был уверен, что сумеет ее догнать, даже несмотря на форсированный движок "BMW". Даже на стандартной "скорой" мотор не из последних, а уж на этой... Хотя аэродинамика у микроавтобуса, конечно, похуже, чем у легковой машины. Впрочем, гонкам сейчас мешает состояние дороги... А еще меньше Фридрих был уверен, что станет делать, если догнать моссадовцев все же удастся. Если он попытается переговорить с Гуревичем прямо из машины, есть немалый риск, что разговор засекут. Впрочем, Гуревич тоже не дурак. Ему, конечно, докладывают о ходе операции, и он, вполне возможно, найдет дипломатическое решение прежде, чем закончится погоня. Может быть, даже выйдет напрямую на власовское начальство. Теперь, когда Зайн в руках юде, давешняя договоренность поделиться результатами может быть оформлена как бескорыстный акт доброй воли со стороны израильских спецслужб... бескорыстный, конечно, в той мере, в какой им дадут спокойно уйти вместе с добычей. Ладно, пока будем изображать служебное рвение, а там посмотрим. Фридрих еще чуть-чуть притопил акселератор, хотя делать это ему не хотелось - он чувствовал, что машина не слишком устойчива на дороге.
