Улица Роммеля, однако, к главным никак не относилась. Расположенная на западе Москвы почти возле кольцевой, к северу от Можайского шоссе, она представляла собой практически такую же рабочую окраину, как Ореховый бульвар. Или улица Гудериана... Фридриху вдруг подумалось, что в Москве есть улицы, названные в честь каждого из трех триумвиров, но все они достаточно захолустные. Не идущие ни в какое сравнение с тем же Новым Арбатом, не говоря уже о Власовском проспекте. Фридрих с удивлением понял, что это вызывает у него странное смешанное чувство - он даже не мог определить, преобладает в этом чувстве досада или гордость.

Так, к черту эти славянские самокопания. Надо думать о деле.

Зайн, конечно, недаром выбрал себе жилище в таком месте - в одной из типовых многоподъездных многоэтажек, где сроду не было консьержек, соседи плохо знают друг друга, и к тому же квартиры часто сдаются небогатым приезжим; причем покинуть город отсюда можно очень быстро, и разными путями - на машине или на электричке. Но все это работает лишь до тех пор, пока охотники не знают, где сидит фазан... Впрочем, может быть, они едут к разоренному гнезду, и добыча уже у юде? Если так, пусть они уже унесут ноги. В общей сложности у них было более пятнадцати минут форы, вполне могли успеть. Теперь, когда ответственным назначили лично его, Власов уже не был уверен, что это лучший вариант - но пусть лучше так, чем перестрелка. Фридрих вставил в ухо наушник, закрепил у подбородка миниатюрный микрофон и настроил нужную частоту.

- Первый - Егерь. Контроль связи.

- Егерь-два - Первый, связь хорошая, - немедленно откликнулся Шрамм. - Выходим на позицию, пока все спокойно.

Все-таки отличные ребята эти оперативники. Управились на удивление быстро, особенно учитывая, что операция заранее не готовилась, им пришлось вскочить посреди ночи и куда-то мчаться, прорабатывая план уже в пути... Тут Власов вспомнил о заговорщиках в их рядах, и его настроение вновь испортилось.

Он замедлил скорость, сворачивая на улицу Роммеля и всматриваясь в полумрак, едва рассеиваемый горевшими вполнакала фонарями. Ага. К дому номер 9 подкатывал длинный фургон. Кажется, с какой-то рекламой, намалеванной на борту. Не очень подходящее время для коммерческих перевозок... а вот идея правильная: едва миновав ближний к первому подъезду угол дома, фургон останавливается параллельно фасаду с внешней стороны здания, прикрывая окна квартиры Зайна от возможных снайперов из дома напротив. Ну и затрудняя бегство через эти окна, само собой. Власов остановил машину: не нужно еще и ему соваться слишком близко, тем паче что его автомобиль следящие за Зайном могут узнать. С занятой позиции ему была видна внешняя стена и торец здания. Меж тем уже сейчас кто-то должен взять под контроль окна с противоположной стороны и дверь подъезда...

- Егерь - Егерь-пять! У подъезда - машина "Скорой помощи" с включенным двигателем.

Черт. Ну и где же ваша расторопность, господин Гуревич?! Хотя, конечно, это может быть и самая обычная "скорая", прибывшая к кому-то по вызову. Но почему-то Фридриху в это не верилось.

- Водитель у меня на мушке, - доложил пятый несколько секунд спустя.

- Пятый - первый, отставить! - рявнул Фридрих прежде, чем Шрамм успел отдать какую-либо команду. - Никому не стрелять.

- Это не боевой, это транквилизатор, - пояснил командир группы с оттенком снисходительности.

- Все равно, - стоял на своем Власов. - Нет необходимости. Если это просто врачи, они сделают свое дело и уедут. Мы должны ждать и наблюдать за квартирой. Вы не согласны, Егерь-два?

- Согласен, - ответил Шрамм после крохотной заминки. - Егерь-пять, держи его на мушке, но никаких действий без команды. Какой номер машины?

- М 03-29 АА.

- Пробей по доповской базе, - велел Шрамм вполголоса. Позывной он при этом не назвал - очевидно, обращался к кому-то, кто находился рядом с ним в фургоне. Это, конечно, была не полная доповская база, со всеми спецномерами - если бы Управлению удалось получить доступ к такой, Власов бы это знал. Это лишь официальная ее версия, которой русские поделились с союзниками - но номера машин городских служб в ней есть.

- Егерь - Егерь-четыре, в квартире со стороны улицы шторы задернуты, свет через щели нигде не просачивается, тихо.

- Егерь-шесть, подтверждаю со стороны двора, - тут же прозвучал второй доклад.

Фридрих, разумеется, понимал, откуда у находящихся снаружи эта уверенность в тишине внутри квартиры: невидимые глазом лазерные лучи, отраженные от оконнных стекол, фиксируют малейшую вибрацию, позволяя подслушивать хоть сколько-нибудь громкие разговоры и другие звуки.

- Егерь-три, по базе это действительно номер московской "скорой", - доложил третий. Но Шрамм был не так прост.

- Какого участка? - спросил он.

Последовала пауза, во время которой в эфире ничего не происходило, а затем торжествующий голос третьего возгласил:

- Таганский район! Здесь ей делать нечего!

Значит, номера поддельные. Значит, это точно Моссад. Группа, конечно, не знала, что это Моссад, но должна была понять, что это не заговорщики, следящие за Зайном. Те знают его адрес уже давно и, если они не совсем глупы, подделали бы номер, соответствующий району.

Но прежде, чем кто-нибудь озвучил в эфире этот очевидный вывод, четвертый и шестой практически хором крикнули:

- В квартире звонок!

- В квартире звонит целленхёрер!

И почти сразу же началась стрельба.

Стреляли внутри квартиры; одна из пуль пробила окно и срикошетила от стенки фургона, но вряд ли это было целенаправленно.

- Егерь-пять - Егерь-два, огонь! - скомандовал Шрамм. - Егерь, "лавина"!

"Лавина" означала команду на штурм по быстрому варианту, без деликатничанья со скрытным проникновением в помещение. Фридрих открыл было рот, чтобы отменить приказ, но тут же раздумал. Шрамм находился в положении, которому не позавидуешь: лезть в гущу перестрелки, не имея представления об обстановке - последнее дело. Но у него был приказ взять Зайна живым, а с каждой секундой и каждым выстрелом шансы на это уменьшались. И, вырубая водителя скорой, он тоже был прав - он просто уменьшал число неизвестных в критичном по времени уравнении.

- В "скорой" могут быть союзники, - только и сказал Фридрих.

- Без необходимости не убивать, - согласился Шрамм. - "Фазана" - только живым.

Значит, "егеря" не будут стрелять на поражение по израильтянам, пока не сочтут, что те реально угрожают их жизни. Уже хорошо. Но если у моссадовцев хватит дури наставить оружие на ворвавшихся... Гуревич, конечно, обещал, что стрельбы не будет, но фактически она уже началась, пусть и не по вине израильтян...

- Егерь - Егерь-пять, снять водителя не удалось, бронестекло!

Так, подумал Власов. Этого следовало ожидать. Как теперь объяснить Моссаду, что группа Шрамма - это не те, кто хочет убрать Зайна? И что будет делать Шрамм - штурмовать на глазах у сидящего в бронированном микроавтобусе противника?

- Егерь, ждать команды! - отложил штурм хауптман. - Что "скорая"?

- Разворачивается и пытается уехать в переулок!

- Не препятствовать! Егерь... пошли! Осторожно спины!

Фридрих видел, как из открывшихся в правом борту фургона потайных дверей выскакивают фигуры в белых маскировочных комбинезонах и шлемах, одновременно разбивают стекла всех трех окон квартиры и запрыгивают внутрь. Очевидно, то же самое происходило сейчас и с другой стороны дома - с той разницей, что там их не прикрывает фургон. Впрочем, стрелять им в спины все же будут вряд ли. Если за двором и наблюдают, то интересуют их не оперативники, а Зайн. Опасность будет при выходе. Но там добычу надежно заслонят специальными щитами...

- Егерь-три, в первой пусто!

- Егерь-восемь, в четвертой пусто!

Фридрих мысленно представил себе план квартиры, с которым уже успел ознакомиться. Комнаты пронумеровали вдоль каждой стороны от входа к торцовой стене. Первая и вторая - те, что выходят на улицу, третья и четвертая - во двор. Плюс еще кухня, перед первой комнатой.