- В чем дело?
- Бумажник сперли! Прямо из кармана! Полез расплачиваться, и... Всегда знал, что с этими русскими...!
- Там было что-то важное? - быстро перебил Фридрих, подразумевая под этим что-либо секретное. Конечно, документы в бумажнике не носят, но, возможно, какая-нибудь карточка...
- Ничего, если для тебя не важны две тысячи марок, - огрызнулся Эберлинг. - То есть рублей, конечно...
Фридрих окидывал цепким взглядом толпу вокруг, в которой происходили волнообразные движения: любопытные проталкивались к месту происшествия, сообразительные, наоборот, пятились прочь, не желая иметь дело с полицией. Мог ли среди этих пятившихся быть и вор? Скорее всего, он был таков еще раньше...
- Ты уверен, что нам стоит вмешивать полицию? - тихо спросил Власов, но заливистая трель свистка уже не оставила выбора. Сквозь поспешно расступавшуюся толпу к ним с решительным видом направлялся русский страж порядка - усатый, слегка полноватый, лет под пятьдесят. Услышав первые же слова Эберлинга, он отдал по рации какое-то распоряжение, состоявшее главным образом из кодовых цифр, а затем обратился к потерпевшему:
- Давно?
- Да буквально только что! Несколько минут назад я платил за порцию блинов, сейчас вот хотел взять вторую, - эти блины, уже подготовленные продавщицей, сиротливо стыли на прилавке избушки, - полез в карман, и...
- Господа, прошу никого не расходиться! - громко выкрикнул полицейский. - Выход с фестивалая все равно уже перекрыт! Вы уверены, что бумажник украден? - вновь обратился он к Эберлингу. - Может, вы просто сунули его не в тот карман? Проверьте.
Фридрих оценил профессионализм. Лучше сначала организовать оцепление, а потом разбираться, не ложный ли вызов, чем из-за промедления упустить преступника.
- Уверен, проверял уже... - Эберлинг еще раз по очереди сунул руки в карманы куртки и брюк. - Вот здесь он лежал...
- Ты что же, держал бумажник в наружном кармане? - понял Фридрих. - Ну знаешь, это же азы - все важное только во внутренних, тем более в толпе...
- Да, в такой вот толчее они и работают, - подтвердил полицейский. - Смотрят, как кто покупает, куда потом кошелек кладет. И вынимают так ловко, что человек и не почувствует. Секунда-две - и ищи его свищи.Особенно иностранцев любят, те беспечнее и часто богаче. Совсем у мерзавцев совести нет, позорят нас перед заграницей...
- Да вот и я как-то расслабился, - оправдывался Хайнц. - Голова другим была занята, ну и сунул в карман на автомате...
- Где вы находились после того, как пользовались бумажником в последний раз? - спросил полицейский.
- Ели с другом блины вот за этим столиком.
- Как точно вы стояли?
- Вот так, - Хайнц занял прежнее место.
- А ваш друг?
- Напротив меня.
- Ага! - полицейский удовлетворенно повернулся к Власову. - Значит, вы должны были видеть вора.
- Ну, физически, наверное, видел, но не обратил внимания, - пожал плечами Власов. - Сами видите, тут вокруг постоянно народ, за спиной у Хайнца все время кто-то проходил... Хотя постойте. Какой-то тип его толкнул. Хайнц, помнишь?
- Ну да, я чуть было чай не пролил из-за него. Но я не почувствовал, чтобы он лез мне в карман.
- Ну ясное дело, - кивнул полицейский, - это у них классический отвлекающий прием... Если, как вы говорите, это было пару минут назад, возможно, он еще где-то здесь. Вы хорошо его запомнили? - это снова был вопрос Власову.
- Говорю же, нет. Я к нему не присматривался. Невысокий такой невзрачный тип... совершенно ничего примечательного...
- Но вы сможете его опознать? Мы, конечно, сейчас попробуем найти и других свидетелей, но боюсь - вы окажетесь единственным, кто видел момент кражи.
- Попробую, - обреченно вздохнул Власов. Вот ведь не было печали... На площади тысячи человек, если всех их осматривать и опрашивать... Впрочем, русская полиция, конечно, права, что взялась за дело так серьезно. Преступники не должны уходить от наказания, и карманники далеко не безобидны. Но как же это некстати... А может быть, как раз и кстати - ожгла новая мысль. Что, если это никакой не карманник? Что, если их пасли - и надеялись на более важный улов, чем бумажник с деньгами? Фридрих поспешно проверил собственные наружные карманы, хотя и знал, что он-то соблюдал технику безопасности, и у него вор мог поживиться разве что одноразовыми перчатками да носовым платком... Нет, и это на месте... А если, допустим, не украли, а наоборот - что-то подсунули? Он проинспектировал карманы, особенно пустые, более тщательно. Нет, кажется, ложная тревога... но провериться сканером все же не помешает. И не помешает все-таки отловить этого вора и выяснить, что он за птица.
Подошли еще трое полицейских - моложе по возрасту, но старше по званию, чем подоспевший первым патрульный (в том числе одна девушка). Один из них, с погонами поручика, сразу взял руководство процессом на себя.
- Ниночка, сними показания с потерпевшего - описание пропавшего, все как обычно; Алексеев, поможете опросить свидетелей здесь; Олег, а ты прогуляйся вокруг с господином...
- Власовым, - подсказал Фридрих.
- ... может, вам удастся заметить того типа.
И Фридрих в сопровождении долговязого Олега двинулся сквозь толпу, без особой надежды оглядываясь по сторонам. Разве мыслимо кого-то отыскать в этом столпотворении - особенно если видел его мельком один раз? Вдали от места происшествия блинное праздненство продолжалось, как ни в чем не бывало - здесь, очевидно, даже и не знали о краже и начавшемся расследовании, хотя пройдет еще несколько минут - и слух о том, что из фестивального городка никого не выпускают, дойдет и сюда. Хотя торговцы, пожалуй, в накладе не останутся - раз уж клиентам некуда уйти, они будут делать новые заказы...
Целленхёрер запел "Песню летчиков". Номер не высветился.
Олег покосился на Фридриха недовольно - мол, нельзя ли перенести звонок на более подходящее время, нам важно поймать вора по горячим следам - но Власов всем своим видом продемонстрировал, что этот звонок слишком важен, и нажал кнопку приема.
- Херр Фридрих Власов? - осведомились в трубке. Голос был молодой, незнакомый. Произношение пожалуй что русское.
- Я, - ответил Фридрих сразу на обоих языках.
- Я майор Шульгин из криминальной полиции, получил ваш номер от Никонова из Безопасности. Руковожу операцией по освобождению заложников. Трубка, которую вам дали бургские коллеги, у вас с собой?
- Да.
- Включите ее, пожалуйста, и наберите известный вам номер. Продолжим разговор через нее.
Логично, подумал Власов: тем самым он получит гарантию, что действительно говорит с полицейским.
- Как я понял, вы не будете лично участвовать? - продолжил Шульгин, когда они вновь соединились.
- К сожалению, нет, - ответил Фридрих, хотя сожаления не чувствовал.
- Что ж, мы были к этому готовы. Даже подобрали сотрудника, похожего на вас внешне. Не идеально, конечно, но с хорошим гримом и на расстоянии...
- Не думаю, что у Матиаса была возможность меня разглядеть.
- Мы тоже так считаем, но береженого... Он еще не звонил?
- Пока нет.
- Когда позвонит, скажите ему, что деньги собраны. Пусть рассказывает план обмена. Постарайтесь подольше продержать его на линии.
- Само собой.
О случившемся с Эберлингом Власов рассказывать не стал - чем тут мог помочь Шульгин? - и двинулся за Олегом дальше в обход блинных рядов. Как Фридрих и ожидал, заметной пользы от этого не было. Несколько раз он всматривался во вроде бы похожие неврзрачные лица, но всякий раз приходил к выводу - нет, не тот. Наконец, потратив уже, наверное, не меньше получаса, они вновь оказались возле павильона с так возмутившим Власова плакатом. Олег направился внутрь, и Фридриху ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
Все столики были заняты, но не за всеми ели - должно быть, несколько человек зашли сюда просто посидеть и погреться, когда убедились, что не могут выйти с фестиваля. В гудении голосов не чувствовалось ни страха, ни особого гнева; общее настроение, надо полагать, было - "власть опять создает проблемы простому человеку, ну да не в первый и не в последний раз". Несколько лиц обернулись в сторону вошедших. И среди них Фридрих увидел искомое.
