Как и многих его предшественников, Михаила Михайловича Сомова на пути к Южному полярному кругу беспокоила мысль: не позабыто ли что-нибудь существенное, какая-либо вещица, без которой застопорится работа? Он снова и снова проверял длиннейшие списки экспедиционного имущества, убеждался, что ничего не упустили, и всё же…

Пока «Лена» грузилась в Калининграде, можно было радировать капитану Ветрову, наконец, приобрести позабытый предмет в Кейптауне, теперь же единственная надежда на многомоторный самолет, но до первого воздушного рейса Москва — Мирный пройдут месяцы. Правда, у экспедиции есть механическая мастерская, а золотые руки «полярного Кулибина» не раз выручали…

14 декабря, точно в назначенный срок, «Лена» вышла из Калининграда. Одновременно двинулось в далекий антарктический рейс рефрижераторное судно, на которое погрузили свежемороженое мясо и птицу, сливочное масло, пельмени, фрукты, 80 тонн картофеля, капусту и другие овощи. В трюмах и на палубах экспедиционных судов уложено 8000 тонн груза, решительно всё — от сейсмоакустической аппаратуры, хрупких лабораторных приборов и медицинских инструментов до наперстков, лаврового листа, копировальной бумаги и удочек для рыбной ловли…

Поселок южнополярной обсерватории «Мирный» будет состоять из восемнадцати жилых и служебных домов, нескольких металлических зданий: электростанции мощностью 600 киловатт, гаража, механической мастерской, складов; одного только жидкого горючего для авиации, механизированного транспорта и бытовых нужд взято более 2000 тонн.

Трехкомнатный жилой дом, рассчитанный на восемь-девять зимовщиков, монтируется из деревянных щитов с древесно-волокнистой изоляцией, обеспечивающей герметичность; предусмотрено дублированное электроводяное отопление: если основная линия выходит из строя, автоматически включается резервная. Один дом предназначен для хранения картофеля, овощей и фруктов, другой — для кают-компании, столовой и кухни с электрическими плитами, духовыми шкафами, электроварочными котлами. Это хозяйство находится в ведении заслуженных арктических кулинаров: Ивана Александровича Истомина и Александра Михайловича Ефимова, работавших на СП-3, мысе Шмидта, острове Генриетты, в бухте Нордвик, Тикси…

Для глубинных станций «Восток» и «Советская» взяты 20 легких выносных домиков системы инженера Шапошникова. Такой домик, площадью 12,5 квадратных метра, весит лишь одну тонну; любую из его деталей легко поднимает один человек, сборка продолжается не более трех часов. Маленькие жилища изготовлены из новых материалов — бакелизированной фанеры, пенопласта и так называемой мипоры, один кубометр которой весит только 12 килограммов. Самолет или вертолет за один рейс доставит полные комплекты деталей для двух домов. Отапливаются они газом; в трюмах судов уложены ящики с усовершенствованными газовыми плитами для кухонь и большое количество баллонов с газом.

Нелегкая задача досталась людям, занятым комплектованием снаряжения и продовольственных запасов антарктической экспедиции; общий вид этих грузов превысил 500 тонн. «Штормовки» из особой ткани, пухо-ватииные костюмы, одежда из пыжика — шкуры молодого оленя, меховые чулки и рукавицы, спальные мешки из верблюжьей шерсти и гагачьего пуха надежно защищают зимовщиков от мороза и ветра. Взята разнообразная обувь — «на все случаи жизни», не забыты и сапоги с острыми шипами. У каждого зимовщика тридцать восемь предметов снаряжения и обмундирования.

Запасы продовольствия обеспечивают вкусный и питательный рацион. Консервная промышленность изготовила для КАЭ новые виды продукции — любительскую колбасу, телятину, сосиски, поросятину и даже вареники в сметане; сухую простоквашу, сметану и другие полезные концентраты. Московский мясокомбинат снабдил десятью тоннами колбасных изделий и копченостей.

За несколько дней до выхода «Лены» в дальний рейс сталинградский геофизик Александр Николаевич Карпов привез для экспедиции специальные научные приборы. Вручив их товарищам, ученый указал на небольшую коробку:

— А это от моих земляков. Здесь земля Сталинграда…

Надпись на коробке поясняла:

От мыса Доброй Надежды «Обь» держала курс на юго-восток, пересекая Индийский океан. Тонкая линия маршрута вела к точке антарктического побережья, лежащей у Полярного круга близ 95-го восточного меридиана, где на карте обозначено: море Дейвиса… Земля королевы Мэри…

Сорок четыре года назад капитан Фрэнсис Дейвис привел к этим берегам «Аврору», судно австралийской экспедиции Дугласа Моусона. Восемь человек во главе с Фрэнком Уайлдом остались зимовать в хижине, построенной на окраине шельфового ледника Шеклтона. В походах с упряжками они обследовали окрестные районы, нанесли на карту береговую линию, острова, бухты, ледники, приметные нунатаки. Спустя год «Аврора» вновь подошла сюда, и зимовщики вернулись в Австралию. С тех пор ни один человек не вступал на территорию Земли королевы Мэри. Сведения о ней чрезвычайно скудны; не обладая никакими транспортными средствами, кроме собачьих упряжек, маленькая группа австралийцев вряд ли могла провести обширные исследования.

Сомов и капитан Ман неоднократно совещались. Где лучше подойти к материку? Удастся ли отыскать подходящее место для обсерватории? Не изменились ли ледовые условия в море Дейвиса?.. В 1912–1913 годах подходы к нему были доступны, но прошло почти полвека… Возможно, что здесь, как на подступах к морю Росса, обстановка резко меняется. Быстро ли справится «Обь» с паковым льдом?..

Спустились на десять градусов к югу от африканских берегов. Вот они — «ревущие сороковые параллели», самое бурное место на земном шаре, могила многих кораблей!.. Но на этот раз сороковые параллели не взревели, — лишь крупная океанская зыбь колыхала экспедиционное судно с борта на борт.

— А ублажили мы Нептуна, Иван Иванович, — сказал Черевичному корреспондент «Комсомольской правды» Барашев. — Я-то опасался, что укачает…

Летчик сделал страшные глаза.

— Молчок! Старик страсть не любит, когда его хвалят. Чего доброго разобидится и такой шторм поднимет — только держись!..

Новый год встретили почти в семнадцати тысячах километров от берегов Родины. Судовая радиостанция захлебывалась в потоке приветственных телеграмм. Маленькие ароматные елочки, заботливо припасенные путешественниками, напоминали о подмосковных лесах в снежном убранстве зимы. Здесь, на подступах к Антарктиде, был самый разгар лета, однако день ото дня холодало. Участникам экспедиции снова пришлось сменить обмундирование. Балтикой шли одетые по-осеннему. Тропики быстро убедили, что самый идеальный наряд — трусы и легкая тюбетейка либо белый поварской колпак. Теперь путешественники облачились в теплые бушлаты, надели шапки-ушанки.

Вечером 2 января диктор судового радиоузла торжественно возвестил:

— Справа по борту виден айсберг!

Наутро «Обь» оказалась в окружении бессчетных ледяных гор. Неся холодное дыхание Антарктиды, айсберги выплывали из тумана. Операторы включили радиолокационные установки, на экране возникали скрытые во мгле пловучие ледяные острова, и судно обходило грозных скитальцев. На ледяных обломках расположились стаи пингвинов, тюленьи стада, альбатросы.

Почти сутки мощное судно пробивалось через полосу паковых льдов. Вечером 4 января «Обь» вступила в море Дейвиса. Путь к побережью шестого континента был открыт.