Спустя час Джефриз вызвал «Аврору» и передал короткую радиограмму о гибели Нинниса и Мерца.

Моусон слушал рассказы товарищей о том, что произошло в его отсутствие, длившееся почти три месяца. Все остальные пять санных партий успешно справились с задачей и сделали ценные открытия. На их долю тоже выпали тяжелые испытания и невзгоды, но люди вернулись невредимыми. К востоку от мыса Дэнисон партия Мадигана обнаружила слои угля, в котором были окаменелые остатки растений. Вероятно, открытые Шеклтоном угольные пласты тянутся на многие сотни миль?..

Пустоты на карте заполнялись очертаниями побережья Земли Адели, обозначениями заливов, островов, мысов, вершин, ледников, расположенных между 138-м и 152-м меридианами.

Во время второй зимовки Моусон значительно пополнил зоологическую коллекцию. Австралийцы успешно занимались рыбной ловлей; однажды в октябре удалось за два часа поймать простой удочкой 52 штуки. Как только рыбу вытаскивали на берег, она замерзала; в этом природном холодильнике улов можно было хранить неограниченное время.

Исследователи острова Макуори провели на своей зимовке почти два года, собрав обильные материалы о климате и животном мире.

В конце 1913 года «Аврора» вновь появилась у мыса Дэнисон. «Семерку» Главной базы радостно приветствовали капитан Дейвис, старые товарищи по зимовке физик Корел и фотограф Хурли. Судно взяло курс к берегам Австралии.

Кроме англичан, норвежцев и австралийцев, в Антарктику прибыли японские путешественники, ранее не интересовавшиеся шестым континентом. Экспедиция на судне «Кайнан-Мару» под начальством лейтенанта Тиоку Ширазе в 1911 году проникла в море Росса, но тяжелые метеорологические условия вынудили японцев отступить. Годом позже они достигли Великого ледяного барьера. Отряд исследователей отправился пешком к югу и за 80-й параллелью повернул обратно. Вторая группа высадилась на полуострове Эдуарда VII, достигла горной цепи Александры и поднялась на одну из вершин. Наука мало получила от экспедиции «Кайнан-Мару».

Далеко к востоку в это же время находилась немецкая экспедиция Вильгельма Фильхнера, исследователя Тибета. Главной его задачей было пересечение Антарктиды; идея пешего похода от моря Уэдделла к морю Росса принадлежала шотландцу Уильяму Брюсу, открывшему в начале XX века Землю Котса. Фильхнер надеялся в этом путешествии выяснить одну из загадок Антарктиды: единый это материк или моря Росса и Уэдделла связаны проливом, разделяющим его на два больших острова?

Немецким исследователям не удалось осуществить смелый замысел, хотя их судно «Дейчланд» в 1912 году пробилось в море Уэдделла дальше всех экспедиций, когда-либо посетивших эту область. У 78-й параллели, к юго-западу от Земли Котса, путешественники открыли Берег Леопольда и обнаружили отвесный ледяной массив — ледник Фильхнера.

Спустя три года на судне «Эндьюренс» в Антарктику вновь прибыл Эрнст Шеклтон — также с намерением пересечь материк. Он хотел высадиться на побережье моря Уэдделла и пойти через полюс к северной окраине Ледяного барьера Росса, где отряд капитана Макинтоша должен был устроить вспомогательные склады. Макинтош успешно справился с поручением, доставив продовольствие и топливо к горе Хоп под широтой 83°30 , но сам Шеклтон высадиться не смог: дрейф отнес «Эндьюренс» к северу, где судно затонуло, раздавленное льдами. После множества злоключений участники экспедиции были спасены. Не зная об участи «Эндьюренс», отряд Макинтоша около двух лет дожидался в море Росса прибытия Шеклтона; из десяти человек трое не вынесли лишений и погибли.

Первая мировая война надолго прервала изучение Антарктиды. Лишь в конце 20-х годов возобновились экспедиции в высокие широты Южного полушария. Теперь путешественники шли туда, вооруженные новой техникой. Почин в использовании самолета для географических открытий и исследований шестого континента принадлежал полярнику Губерту Уилкинсу и пилоту Бену Эйелсону.

8 ноября 1928 года в водах Южно-Шетландского архипелага появилось океанское судно. Миновав 63-ю параллель, оно вошло в обширную, защищенную от ветров бухту вулканического острова Десепшен. С верхней палубы два человека пристально разглядывали каменистый берег.

— Нравится вам, Бен, этот потухший вулкан? Я облюбовал его восемь лет назад, когда плавал с норвежскими китобоями. Идеальное место для аэродрома! — сказал высокий, хорошо сложенный человек с обветренным лицом.

— Да, сэр, выбор удачен. Но удастся ли быстро рассчитать взлетную дорожку на этой каменистой почве? — спросил моложавый спутник в кожаном пальто и авиаторском шлеме, с поднятыми на лоб защитными очками.

— Много ли нам нужно! Каких-нибудь три тысячи футов, даже меньше. Запомните, Бен: это будет первый антарктический аэродром. Ещё семнадцать лет назад Дуглас Моусон хотел использовать аэроплан, но помешала авария машины. Повторяю, вы можете стать пионером авиации в шестой части Света…

— Если только мой друг Бернт Балчен не опередит нас…

— Надо надеяться на лучшее!

Это были полярный исследователь Губерт Уилкинс и американский пилот Бен Эйелсон.

Пятнадцать лет прошло с тех пор, как молодой Уилкинс, увлеченный подвигами Нансена, Скотта и Амундсена в полярных странах, совершил первое арктическое путешествие с американским исследователем Вильялмуром Стефансоном на судне «Карлук». В «антрактах» между северными экспедициями он успел дважды побывать в высоких широтах Южного полушария. Позднее Уилкинса часто встречали на Аляске, откуда он и Эйелсон совершали исследовательские полеты над морем Бофорта. В 1927 году они достигли к северу от острова Врангеля почти 78-й параллели, опустились на пловучее ледяное поле и измерили глубину моря.

Мысль об антарктической экспедиции давно волновала Уилкинса. Тысячи людей побывали близ берегов материка, но вглубь проникли буквально единицы. Их пешие походы — это гимн человеческому мужеству. Однако времена изменились, появилась новая техника. Достойно удивления, почему до сих пор её не применяют в Антарктиде! Правда, ни автомобиль Шеклтона, ни моторные сани Скотта и Моусона не оправдали надежд, но есть более мощное средство — аэроплан. Ему не страшны ни сугробы, ни бездонные трещины, ни горные хребты. Он пролетит там, где завязнут автомобиль и трактор, где отступят собачьи упряжки, а скорость его в десятки раз больше. А какие огромные пространства наблюдает исследователь с высоты! Конечно, риск велик, но разве Скотг и Амундсен меньше рисковали?!

— На глазах одного поколения авиация совершила колоссальный скачок, — говорил Уилкинс. — Ещё каких-нибудь двадцать лет назад считалось чудом, что самолет способен продержаться в воздухе полчаса, даже час, может пройти сотню километров. И вот земной шар уже пересечен в разных направлениях маршрутами дальних перелетов, измеряемых четырехзначными цифрами. Аэропланы проносятся над океанами, пустынями, горными хребтами, одолевают воздушные просторы Арктики. В пяти частях Света проложены пассажирские воздушные линии, и только над ледяными пустынями Антарктиды ещё никогда не появлялся самолет…

Уилкинс готов был отправиться во главе воздушной экспедиции в высокие широты Южного полушария, но дальше замыслов дело не шло. Требовались немалые деньги, которыми путешественник не располагал, а на государственную субсидию он не надеялся: правительственные органы только в редких случаях материально поддерживали исследователей. Оставалось прибегнуть к частной благотворительности, но для этого надо было привлечь к себе общественное внимание каким-либо выдающимся путешествием.

Весной 1928 года Уилкинс успешно осуществил трансарктический перелет с Аляски на Шпицберген через Землю Гранта. Это оказалось наилучшим «трамплином» для путешествия в Антарктику; появились деньги, два аэроплана, горючее, была обеспечена доставка экспедиции в высокие широты.