Фритьоф Нансен протянул руку:

— Одобряю! Одобряю и поддерживаю, помогу всем, что в моих силах!

Много бедствий перенес Амундсен, готовясь к плаванию, которому суждено было войти в историю завоевания Арктики: нехватало денег, его преследовали кредиторы, угрожая тюрьмой, арестом маленького судна «Йоа». Доведенный до отчаяния, он решил скрыться от преследователей и июльской ночью 1903 года тайно покинул берега Норвегии. Спустя три года «Йоа» вошла через Берингов пролив в Тихий океан. Амундсен вернулся на родину, завоевав славу героя Северо-западного прохода.

Нансен торжествовал: он не ошибся в этом молодом человеке! Достойно восхищения, что Амундсен намерен посвятить свою жизнь великим открытиям, это неутомимый путешественник и исследователь. Теперь он одержим новой идеей, которая, несомненно, заслуживает поддержки. Амундсен хочет довершить дело Нансена и войти на «Фраме» во льды значительно восточнее Новосибирских островов, рассчитывая, что дрейф отнесет судно в центр Арктики или в такую точку, откуда можно будет по дрейфующим льдам достигнуть Северного полюса.

Как и в прошлый раз, Нансен явился горячим поборником этого плана. Амундсену уже не приходится унижаться, клянчить взаймы у ростовщиков, прятаться от них. Норвежский стортинг (парламент), общественные организации и частные жертвователи предоставляют денежные средства для экспедиции знаменитого путешественника. Лето 1909 года проходит в энергичной подготовке к арктическому походу.

До того как вступить в ледовые моря, «Фрам» пересечет Атлантику, обогнет мыс Горн и Тихим океаном двинется к Берингову проливу; севернее его начнется трансполярный дрейф. Экспедиция рассчитана на пять лет, и это новое доказательство предусмотрительности Амундсена; ведь никто не скажет, с какой скоростью будет дрейфовать «Фрам», когда судно сможет выбраться на чистую воду…

До выхода в плавание остается несколько месяцев.

Однажды поздно вечером в кабинете Руала Амундсена прозвонил телефон. Хозяин услышал знакомый голос редактора столичной газеты:

— Потрясающая новость! Северный полюс открыт!..

— О! Это не мистификация? Подробности есть?

— В течение часа прибыли три каблограммы из Америки, телеграммы из Лондона, Парижа, Берлина… Два источника этой информации не вызывают сомнений… Подробностей мало: Роберт Пири…

— А, этот американец!

— Да-да, с ним было пять спутников. Отряд шел по льдам. На полюсе они пробыли около суток. Измерения показали большую глубину океана… Вот пока и всё. Как вы оцениваете это предприятие? Надеюсь, оно не отразится на планах «Фрама»?

— Отрадно, что цель, о которой столько мечтали, для которой столько трудились и страдали, даже жертвовали жизнью, наконец, достигнута, — сказал Амундсен. — Но этот скоростной поход вряд ли сколько-нибудь обогатит науку. Экспедиция «Фрама», как известно, не стремится к рекордам, а преследует чисто научные цели, и путешествие Пири ни в малейшей степени не повлияет на наши планы. Всё остается попрежнему…

Однако ещё в ту минуту, когда Амундсен услышал слова «Северный полюс открыт!», полярный исследователь принял твердое и бесповоротное решение, совершенно противоположное тому, которое он излагал редактору. Да, «Фрам» выйдет в плавание и направится в Атлантический океан как будто к мысу Горн, но туда не попадет… Арктический дрейф можно отложить. Достигнуть Северного полюса вторым, после Пири, — нет! Норвежская экспедиция пойдет на юг, к Южному полюсу! Ради такой цели стоит рискнуть всем… На юг, только на юг! Но ни одна живая душа не должна знать об этом: если только о новом плане разведают газетчики, всё может рухнуть — младенец будет задушен при рождении… Итак, за дело, и абсолютная тайна!

Есть, правда, одно щекотливое обстоятельство: на Южный полюс собирается английская экспедиция Роберта Скотта, который ещё в начале века проник за 82-ю параллель. Не скажут ли потом, что Амундсен втайне готовился опередить англичан, «обойти» их? А, впрочем, он не обязан прислушиваться ко всякой болтовне! Дело — вот что важно! Он всегда сможет сказать: у него и у Скотта были совершенно различные планы. Главная задача англичан — научные исследования, а достижению Южного полюса они придают второстепенное значение. Иное дело — норвежская экспедиция, для которой первое и решающее — полюс, ну, а наука сама о себе позаботится… Конечно, в походе будет использована любая возможность научных наблюдений, но ни одним лишним часом экспедиция для этого не пожертвует… Пожалуй, следует ознакомить Скотта с новыми планами норвежцев? Но к чему спешить, телеграмму можно послать позднее, в пути… Непонятно, почему Скотт, столь опытный, смелый и умный полярный исследователь, повторяет ошибку Шеклтона, делая главную ставку на маньчжурских лошадей и пренебрегая собаками?.. Неужели на шельфовом леднике Росса упряжки действительно непригодны?

Нога Амундсена ещё не ступила на материк Антарктиды, а мысленно он уже не раз прошел огромный путь от окраины Великого барьера до Южного полюса. Уединясь в своем кабинете, он перечитывает труды антарктических экспедиций, сопоставляет, анализирует. Вероятно, редактор столичной газеты поразился бы, увидев на письменном столе арктического исследователя книги Беллинсгаузена и Росса, Борхгревинка и Шарко, Скотта и Шеклтона о путешествиях в Антарктику.

Изучив ценный опыт предшественников, талантливый и неустрашимый полярный стратег составляет план, каждая деталь которого поражает исключительной точностью расчетов. «Победа не зависела от изобретений современности… Средства были старые, те самые, которыми пользовались кочевники за тысячи лет до нас, когда проносились через снежные поля Сибири и Северной Европы», — скажет со временем Нансен.

По пути Скотта и Шеклтона, с острова Росса, Амундсен, конечно, не пойдет. Норвежская база возникнет под 78°41 , в той части «Ледяной стены», где море вдается в неё, образуя большую бухту; по сравнению с островом Росса, отсюда на 110–120 километров ближе к цели. Шеклтон счел опасным устроить базу в Китовой бухте, полагая, что Барьер здесь находится в пловучем состоянии. Это ошибка! Несомненно, что именно тут ледник покоится на маленьких островах и отмелях; он продержался, за исключением нескольких отколовшихся айсбергов, по крайней мере в течение семидесяти лет, со времени Джемса Росса. «Фрам» подойдет сюда словно к пристани. Здесь множество тюленей, всегда можно добыть свежее мясо… Итак, норвежцы двинутся своим, ещё нехоженым путем — из Китовой бухты, придерживаясь 163° з. д. А Скотт пусть идет через ледник Бирдмора. Наука получит наблюдения сразу от двух экспедиций.

Полюс должен быть завоеван при помощи собачьих упряжек. Превосходно работали они на льдах и снегах в походе «Йоа». Почему собаки поведут себя хуже в Антарктиде?! Об этих пони нечего и думать, — достаточно вспомнить путешествие Шеклтона.

В Норвегии, стране мореплавателей, полярных путешественников, спортсменов, дети почти одновременно знакомятся с букварем и с лыжами. Понятно, норвежцы сумеют наилучшим образом использовать лыжи в походе к полюсу. Решено: четыре упряжки, и за каждой — каюр на лыжах; пятый человек прокладывает путь или замыкает цепочку…

Так в Буннефьорде, близ Христиании, родился победный план Амундсена, хранимый им в глубокой тайне. Только двум самым близким людям доверил он свой замысел: брату Леонарду и капитану «Фрама» Нильсену.