Копии кивнули и уселись на ее вешалку, с визгом вылетев в окно. Вероника вздохнула и покосилась на свое зеркало, прислоненное к стене.
«Может, посмотреть?» — подумала она, как вдруг на тумбочке затренькал мобильник. Ника кинула к «Сименсу» и глянула на дисплей: точно, родители.
— Алло! — завопила девочка в трубку. — Мама! Папа! Как вы?!
— Никуша, это ты? — почему-то спросила мама.
— Я, конечно, а кто же еще!
— У тебя все в порядке?
— Да, мам, все хорошо! А что это у тебя с голосом?
Голос Софьи звучал непривычно, с легкой хрипотцой.
— С голосом? — удивилась мать. — Ничего. Кхем-кхем! Наверно, в море перекупалась…
— Мам, как папа? Как Сэлли? Где вы живете?
— Да все у нас отлично, зайчик! Сняли домик на берегу.
— Ух, ты! — восхитилась Вероника.
— Ну, ладно, зайчик, давай, а то деньги на счету кончатся! Пока, целую!
— Пока!
Девочка нажала на «Отбой» и, положив телефон на тумбочку, уселась на кровать. Делать было совершенно нечего. Она обхватила колени руками и задумалась.
«Да-а, не думала, что все так обернется, — с грустью подумала она. — И поче-му никто не помнит того, что мне Адка нагадала? Может, магия? Как там было? Волосом бел, росту среднего.… Имя начинается на «А»… Что-то там еще было? Что-то про смерть… Весело, ничего не скажешь!»
Из размышлений ее вывел стук в распахнутое окно. Вздрогнув, она вскочила. Прямо в окне парила уже знакомая скрипка.
— Привет! — поздоровался Пологов. — Ты чего это? Я уже минут десять здесь торчу, а ты сидишь с видом утонувшей русалки!
— Разве русалка может утонуть? — удивилась Ника.
— В том то и фишка, что не может, — ответил Аскольт. — Можно, я вот это надену?
Со шкафа слетела Никина соломенная шляпка, украшенная кокетливым бантиком. Шляпка была куплена в прошлом году, когда они всей семьей ездили в Лазаревское.
— Надевай, если тебе так хочется, — Ника подавила смешок.
— Я видел Горелыча, — сообщил Аскольт. — А вместе с ним — тебя. Почему-то в двух экземплярах.
— Я знаю. Это копии.
— Понятное дело.… Хочешь, полетаем?
— Я без вешалки.
— А ты со мной, на скрипке. Она прочная, двоих выдержит.
Ника опасливо покосилась на скрипку.
— Да не бойся. Руку давай.
Ника сообразила, что он протянул ей руку, и наугад ухватилась за его теп-лую ладонь. Встав на подоконник, девочка оперлась на руку Аскольта и ловко вскочила на скрипку.
— Ну, полетели? — спросил Аскольт.
— Сейчас, подожди…
Ника закрыла глаза и покатала в руках янтарь. Камень запылал. С левой стороны дома что-то звякнуло и грохнуло. Ника довольно кивнула. Дверь заперта! Она не стала закрывать окно, на случай, если Горелыч вернется раньше времени.
Они отлетели от дома. Нике пришлось вцепиться в Аскольта, чтобы не упасть. Рука нащупала что-то мягкое. Ткань?
«Свитер, футболка?» — недоуменно подумала она.
— Ты чего? — удивился Аскольт, когда они пролетали над лесом.
— Ты в футболке?
— Ну да, — Пологов засмеялся. — А ты думала, я голый по лесу бегаю?
— Нет-нет-нет! — замотала головой Ника. Ей не хотелось обижать Аскольта. Но Пологов не обиделся.
— Слушай, ты что, краситься взялась? — вдруг спросил он. Видимо, парень, обернувшись, рассматривал ее, поэтому не смотрел на дорогу и снизил скорость.
— Нет, — удивилась Ника. — С чего это ты взял?
— А ресницы? — Аскольт подвинулся ближе к ней.
— Что — ресницы?
— Чего это они у тебя такие длинные?
— Да нет, не особенно, — смутилась девочка. Ей, похоже, только что сделали комплимент.
— Ладно, полетели! — Аскольт прибавил скорость. Нике снова пришлось вце-питься в него. Ноги, обутые в сланцы, болтались в воздухе. Сидеть на седлооб-разном боку скрипки было не так приятно, как на велосипедном сидении вешалки, но терпимо. Девочка вздохнула. Здорово лететь вот так вместе с Аскольтом и ни о чем не думать. А мрачные мысли, как назло, так и лезли в голову, не давая расслабиться.
— С тобой все хорошо? — обернулся Пологов. — Ты какая-то встре-воженная…
— Да так, пустяки, — ответила Ника и улыбнулась.
— Вон там Руины, смотри!
Ника посмотрела вниз. На рельсах стоял полуразрушенный состав. Вагоны обвалились и осели. Колеса и поручни заржавели. Паровоз завалился на бок.
— Спустимся? — предложил Аскольт.
— Не-а, — мотнула Ника головой. — Не очень хочется найти еще одно драконье яйцо.
Оба засмеялись и полетели дальше. Болтая ногами, Ника спросила:
— Далеко еще?
— Уже скоро, — Пологов стал снижаться.
Ника сначала не поняла, где находится. Это было чудесное место. Даже в Лазаревском она такого не видела. Могучие сосны обступали укромное местечко, как будто охраняли его от дурного глаза. На небольшой площадке росла молодая травка, в которой прятались ягоды. Полянку окружал холм. С него маленьким водопадиком текла вода, скапливаясь и утекая в лес.
— Ух ты! — невольно восхитилась Ника.
— Нравится? — спросил Аскольт.
— Еще бы!
— Это еще не все, — сказал Пологов и щелкнул пальцами. В его руках возник-ли два стаканчика апельсинового мороженого. Ника, как маленькая, запрыгала и захлопала в ладоши.
— Пошли, сядем вон на то бревно, — предложил Пологов. Они сидели, ели мороженое, которое быстро таяло на солнце, шутили, болтали ни о чем, смеялись.
У Ники быстро поднялось настроение. Она уже ни о чем не думала. Все заботы куда-то исчезли, просто вылетели из головы. Оказалось, у них много общих интересов и хобби. Нике все еще было жаль Пологова.
«Как я могу после такого считать себя несчастной? — думала она. — С людьми, оказывается, происходит кое-что и похуже».
Они помолчали. Мороженое давным-давно закончилось, и теперь легкий ветерок гонял бумажки по поляне.
— Да… — вздохнул Пологов, — вот кончится лето, ты уедешь в Москву…
— И что?
— А я останусь здесь… несчастным невидимкой.
— Это неправда, Аскольт! — горячо возразила Ника. — Может, если исчезнет тот, кто отнимает у нас силу, исчезнет и твое проклятье!
— Это не связано, — грустно ответил Аскольт. — И… все только от тебя зави-сит.
— От меня?
— Ты что, еще не поняла, кто ты? — удивился Аскольт.
— Я ворожея Нейтральной группы, Повелительница зеркал, — грустно улыбнулась Ника. — Разве этого мало?
— Но это еще не все. Ты — Великая ворожея. Великие рождаются только раз в столетие. Они приходят в мир, чтобы совершать великие дела. Твое предназначение — уничтожить того, кто отбирает у нас Силу…
— А что со мной будет, если я не исполню свое предназначение, когда подвернется случай?
— Этого я не знаю. Но, скорее всего, ты погибнешь.
Ника вздохнула и услышала шаги: это Аскольт встал и подошел к ручью.
— Я не хочу, чтобы ты пострадала, Вероника. Будь осторожна. Я вообще не хочу, чтобы ты уезжала…
— Почему? — Ника вообще-то уже знала ответ. И от этого в груди у нее заби-лось часто-часто сердце. Аскольт глубоко вздохнул.
— Тебе, наверное, это уже говорили, и не раз, — начал он, — но ты… мне очень-очень нравишься…
Ника не могла дышать. Она просто смотрела на Пологова. Да-да, смотрела. Ей казалось, что она прекрасно его видит.
— Аскольт, — выдохнула она, — ты…
— Я знаю, что ты сейчас скажешь, — с горечью перебил ее Пологов. — Кто захочет встречаться с несчастным невидимкой?
— Нет, — ответила Ника, чуть не плача. — Просто ты мне тоже нравишься…
Неожиданно Ника увидела то, что заставило ее открыть рот и скатиться с бревна. Сначала около водопадика появились ноги, одетые в простые джинсы и кеды, затем возникли торс, руки, шея и голова!
Перед ней стоял ну очень симпатичный парень. Высокий, намного выше Ники; наверное, он мог бы помериться ростом с Павлом, только не был таким тощим. Лицо у него было доброе и открытое, с правильным носом и тонкими губами. Особенно хороши у Аскольта оказались глаза: ясные, васильково-голубые. На голове — густая шапка пшенично-белых волос, достающих до плеч.
