— Вот, — Вероника схватила небольшое зеркало, лежавшее на микро-волновке. — Посмотрите на себя.

Все увидели, как в зеркале отразились… Крылова и Краснов. У обоих вид был весьма обиженный и обескураженный.

— Пашка, ты — козел, — попытался объяснить Алик.

Козел запыхтел и забил копытцем.

— Я, блин, сейчас уйду! — предупредил он.

— Стой, Паш, — попросила Ада, — Я тебе говорю: я вижу козу и козла.

— И я вижу! — поддержали все остальные.

Козочка нахмурилась, размышляя, обижаться ли ей или это уже бессмысленно.

— Не знаю, я, когда смотрю на нас, вижу себя и Райку! — горячо возразил Павел.

Ада медленно вздохнула и повернулась к Нике.

— Можешь что-нибудь сделать? — спросила она.

— В смысле? — не поняла Вероника.

— Ты же Повелительница Зеркал! Заколдуй зеркало так, чтобы они увидели то, что видим мы!

Ника задумалась. Когда они с Захаром приехали в деревню, она как следует порылась в старом дедовом комоде и нашла старую-престарую тетрадь, сделанную из сшитых листов пергамента. Там были записаны различные заклинания, связанные с зеркалами, некоторые из которых Ника не преминула выучить.

Схватив зеркало двумя руками, Вероника повернула его к себе обратной стороной и тихо-тихо прошептала:

— Еинежарто.

Зеркало в ее руках накалилось. Его стало трудно держать, но Ника, превозмогая боль, поднесла его к мордам парнокопытных.

Павел и Раиса напряженно с минуту вглядывались в отражение, затем козел тяжело осел на пол, а коза замекала, как заведенная, временами явственно переходя на истерический визг.

— Спокойно! — велела Ада, бросаясь к козе. — Нам тут не надо козьих истерик!

— Коза? Коза… Коза!!! — на разные лады повторяла Раиса, а Павел просто тупо молчал.

— Хватит!!! — рявкнула вышедшая из себя Ада.

Козочка замолкла, а козлик устало посмотрел на Краснову.

— А теперь, пожалуйста, расскажите нам, как случилось, что вы стали животными, — четко и громко попросила Ада.

— Я расскажу, — вызвался Павел, поднимаясь. — Сегодня ночью по берестяной почте мне пришло сообщение, вернее, просьба о помощи. Там было написано: «Спаси! Д.М.». Я понял, что Мирковой требуется помощь, и мы с Раисой отправились ее спасать…

— Ничего нам не сказав и даже не посоветовавшись? — подняла брови Ада.

Павел умолк, а потом сердито посмотрел на сестру.

— А чего это я должен советоваться? Мне уже шестнадцать! Я вполне спосо-бен решать за себя! И вообще, почему это ты всегда командуешь, а? Ты что, самая умная?

— Ясно… — вздохнула Ада, возведя глаза к потолку. — Ладно, что дальше?

— Ну, мы полетели на моем одеяле к лагерю, спустились…

— Заметили что-нибудь подозрительное? — влез Брайан.

— Да нет, — мотнул рогами Павел. — Туман там, звезды… Ладно, это все мелочи! Как только мы с Райкой прошли сквозь забор, полыхнула вспышка — синяя, яркая! Мы зажмурились, а когда глаза открыли, ничего понять не можем — кругом уроды всякие черные. Летучие мыши там, крысы, шакалы, гиены… Нечисть, короче! Подхватили нас и пинками погнали в здание лагеря. Мы пытались магией их шарахнуть, да не вышло — только мы «Калук» ом их, как перед ними как будто занавеска черная вырастает. Ну, короче, притащили они нас в лагерь, а там, прикиньте, все по-другому! Ни холла, ни комнат — огромный такой зал с черными колоннами. Посередине трон, или как там эту расписную табуретку называют, а на троне сидит человек какой-то. То ли мужик, то ли женщина — не разобрали…

— И голос странный, — перебила Павла Раиса, не привыкшая долго молчать. — Хриплый — не мужской, не женский. Но это точно человек. Хотя лица видно не было — закрывал капюшон от серого балахона. Говорит: «Вы, жалкие сопляки, называющие себя ведунами и ворожеями! Вам стоит меня опасаться! Бойтесь моего гнева и бойтесь моего Невезения! Вам меня не сразить! У меня ваши ничтожные Рыцари! Да воцарится хаос!». Так орал или вроде того.

— Так, — кивнул Павел, — а потом где-то там, в углу, вспыхнул свет. Мы смотрим: это Дашка, Ромка и близнецы! Связанные, без Амулетов! Я было кинулся к ним, да меня эта нечисть за руки за ноги схватила. Этот придурок в сером балахоне захохотал и палкой стукнул, которую в руке держал. У нас с Райкой в глазах потемнело, а когда посветлело, смотрим — уже утро, а мы возле дома Белова стоим… Все.

— М-да, — Ада нахмурилась и почесала бровь. — Что ж, какие будут предложения? Чтобы всякие там не говорили, что я у вас в лидерах?

Ответом послужило молчание. Брайан пожал плечами, Захар нахмурился, поправляя очки, Алик и Анрэя переглянулись, а Аскольт и Ника одновременно тяжко вздохнули.

— Значит, версий нет. Тогда послушайте, что я предлагаю. — Ада задумчиво обвела всех присутствующих тяжелым взглядом. — Мы завтра же на рассвете выходим войной на этого Человека в сером балахоне и его чертово Невезение!

— Но Ада… — Ника обеспокоено глянула на подругу.

— Что? — резко вскинулась Краснова. — Ника, мы должны это сделать! Моего брата превратили в козла! Его девушку превратили в козу! Меня сделали склерозной маразматичкой! На Алика наслали кариес! Брайан вообще весь ходит синий! У Аскольта живого места на руках нет! Тебе мало?!

— Не кричи, — поморщилась Вероника.

— Ты про меня забыла сказать, — обиженно протянул Захар. — Меня тоже склерозным сделали…

— Ада, я понимаю. Нам всем досталось, — сказала Ника. — Но я прошу тебя подождать до Полнолуния. Нам нужен совет Управляющего. Думаю, все остальные со мной согласятся?

Ребята дружно кивнули. Павел тоже кивнул, но не оттого, что он был согласен с Никой, а из вредности, чтобы не соглашаться с сестрой.

Краснова медленно вздохнула, скрипнула зубами и неохотно протянула:

— Ладно, будь по-вашему.

Красное солнце медленно и неохотно опустилось за верхушки деревьев, уступая луне очередь царить на небе. Загорались яркие звездочки, где-то глубоко в чаще куковала кукушка. Единственный деревенский фонарь светил тускло, как старая лампочка, но и его света хватало, чтобы увидеть, как в доме № 1 постепенно гаснут окна.

Вероника вымыла голову, завернув волосы в полотенце, и отправилась на кухню пить кофе с молоком. Там, собрав свои светлые волосы в хвост, сидел Аскольт. Ника тепло улыбнулась ему и пристроилась рядом за стол.

— Будешь кофе? — спросила Вероника, щелкая пальцами. На столе тотчас появились две большие дымящиеся кружки с надписью «Кофий пить — здоровью вредить!»

— Это что еще за шутки? — подняла брови Ника и погрозила кулаком кому-то невидимому. — Сват-Игнат, это ты забавляешься?

Кто сказал, что магические слуги не обладают примитивным чувством юмором? Покажите мне этого человека, я брошу в него камень!

Быстро допив кофе, Ника встала из-за стола. Мимо процокали Павел с Раисой, сопровождаемые Аликом. Краснов с Крыловой направлялись в сарай, где им постелили соломы и положили три кочана капусты.

— Спокойной ночи! — крикнула Вероника, чмокнув Пологова в щеку и под-нявшись к себе в комнату.

— Доброй ночи! — отозвалось из всех комнат.

Аскольт хмыкнул и загадочно улыбнулся, думая о чем-то своем.

Анрэя уже давно превратилась в волчицу и отправилась на ночную прогулку. Алик взял с нее клятву, что она никогда никого есть не станет, и Анрэя пообещала контролировать свои инстинкты.

Ада у себя в комнате пыталась придумать хоть какой-то план, излагая свои мысли на бумаге, но у нее ничего не выходило. Скомкав двадцатую по счету бумажку, Краснова испепелила ее заклинанием и, не раздеваясь, завалилась спать.

Алик выключил свет в сарае и вышел на улицу, пожевывая травинку. Постоял немного. Где-то из-за леса послышался протяжный вой. Гадая, воет ли это его Анрэя или просто деревенская собака, Алик зашел в дом. Пройдя в столовую и сев за стол, он многозначительно поглядел на Аскольта.

Тем временем Брайан Таунс у себя в комнате нервно барабанил пальцами по столу. Он чувствовал себя не очень уютно: у него было нехорошее предчувствие. Предчувствие, заставляющее его сердце гулко биться, а Амулет тускло мерцать.