10.30. Пришел папа и принес чудесного щенка Лабрадора. Сказал, что он мой. В детстве у меня была собака, но ее переехала машина, когда она была еще щенком. Я так плакал, что папа поклялся никогда больше не заводить домашних животных. Думаю, истинная причина появления этого щенка в том, что папа хочет доказать соседям, что не ненавидит собак. А еще ему нужна охранная собака, которая кусала бы чернокожих, если те попытаются проникнуть в дом. (Не уверен, как бедный пес будет различать плохих чернокожих и клиентов нашей самогонной фабрики. Но папа говорит, что лабрадоры умные и пес сам все поймет.)

Новый песик порыскал немножко в саду, а потом увидел маму, которая растянулась на шезлонге, как цыпленок табака, и понесся к ней, словно гончая. Мама заметила пушистый черный снаряд, лишь когда тот уже летел к ней по воздуху, — так ужасно кричать к тому моменту было уже бессмысленно. Собака приземлилась с глухим стуком. Ярко-красные следы от когтей возникли на коже как по волшебству. Мама снова закричала и принялась прогонять растерянное животное своей гигантской промышленной мухобойкой, которую папа изготовил из нержавеющей стали и шкуры антилопы. Она перепугала бедного песика до смерти. Он взвизгнул, сиганул вниз по улице и исчез.

11.30. Все еще ищу своего нового щенка по всему району. Мама слишком расстроена, чтобы помогать мне, — удалилась в спальню с ледяным компрессом и бутылкой вина. Самая большая проблема в том, что у щенка пока нет имени. У меня просто не было времени его назвать, прежде чем он убежал. Папа сказал, что по пути домой в машине пару раз назвал его Чернышом. Вот мы и ходим по району и кричим «Черныш!», заглядывая под каждый куст, дерево, а также в канавы и чужие дворы.

12.30. Приезжает Русалка и присоединяется к поисковой группе. Никогда еще она не казалась мне такой прекрасной. Когда я рассказал ей про Черныша, она прослезилась и тут же принялась посвистывать и звать его тонким, нежным голосом. Я не мог не обратить внимание, что за последние несколько месяцев у нее выросла грудь. Она заметила, что я на нее пялюсь, и я поспешно сделал вид, что ищу щенка в канаве, пока краска не отхлынула от лица.

16.10. Черныш нашелся — со счастливым видом он потрошил чьи-то помойные пакеты в нескольких километрах от нашего дома. Папа взял его на руки и нес всю дорогу домой. Черныш облизывал ему лицо и весело тявкал — он думал, что все это какая-то игра.

Черныш уснул в корзинке, а мы с Русалкой уютно устроились под одеялом, и я принялся пересказывать ей все случившееся за последние несколько месяцев (хотя кое-что по понятным причинам опустил). Мы с Русалкой проговорили до поздней ночи. Я совсем забыл, какая она классная и как легко с ней общаться, когда она не в депрессии. Но несмотря на переполнявшее меня счастье, не мог отделаться от ужасного чувства вины, которое захлестывало меня каждый раз, когда я упоминал о спектакле. Я заставил себя не думать об этом и принялся ее смешить. Может, мне это кажется, но дома жизнь кажется такой спокойной, простой и счастливой — здесь никогда ничего не меняется, и в моей комнате все в точности, как до отъезда.

11.00. Навещал Вомбат в доме престарелых Стиллуотерс. После инфаркта она переселилась туда. Вид у нее был страшенный — левая часть лица обвисла, обнажив желтые вставные зубы. Она по-прежнему носит глазную повязку (боится, что без нее будет спотыкаться и падать) и теперь стала похожа на бабушку капитана Крюка. Еще у нее ужасно пахнет изо рта — она ведь питается одними рыбными консервами и вареными яйцами.

Вомбат была разговорчива, как всегда, но после инфаркта никто не понимает ни слова из того, что она говорит. Маме пришлось быть переводчиком, но даже она половину додумывала. (Нетрудно догадаться — наверняка Вомбат обвиняла медсестру в очередной скандальной краже.) Через полчаса нам пришлось уйти, потому что бабуля начала сердиться, что мы ее не понимаем. Она попыталась написать что-то на листке, но у нее так тряслись руки, что она попала мимо бумаги и исчеркала простыню. Врач заверил маму, что со временем Вомбат сможет снова нормально говорить и писать.

В доме престарелых есть своя больница, врачи, медсестры и даже аптека. Просто идеальное место для Геккона на пенсии! Надо показать ему брошюру — уверен, ему понравится.

Впервые с июльской поездки в Кейптаун тренировал подачу на крикетном поле клуба «Крестоносцы». Папа предложил поотбивать мяч, но отказался надеть наколенники — мол, только слабаки их надевают, отбивая крученые мячи. Спустя три подачи он рухнул на землю, сжимая левое колено. Черныш воспользовался шансом, схватил мой крикетный мяч и скрылся в кустах. Нашел я его не скоро, а когда нашел, то мяча уже как не бывало, а нос щенка был измазан в песке. В конце концов мы нашли место, где он зарыл свое сокровище. Мяч был весь в слюнях, и играть им было невозможно. Так что моя тренировка ограничилась тремя подачами. Папа поклялся никогда больше не возвращаться в клуб «Крестоносцы» еще после достопамятной тренировки по регби, когда он порвал сухожилие, а теперь, получив трещину коленной чашечки от одного из моих крученых мячей, повторил свою клятву снова. Он считает, что это место проклято и в прошлой жизни он тут кого-то убил. В следующий раз, отправляясь на тренировку, оставлю папу и Черныша дома.

Вчера мне опять снилась Аманда. Только я подумал, что излечился от этой мании, а она опять со своими гамбургерами. Решил вообще не думать о девчонках — от них только в голове бардак, сердце болит и крыша едет. Лучше буду тренировать подачу, читать книжки и играть с Чернышом (у которого, как и у всех в нашей семье, тоже, похоже, малость не все дома).

Мама с папой весь день разглядывали атласы и путеводители по Мальте, а Черныш жевал чью-то сандалию в углу. Папа уверен, что Мальта — это лучшее место для жилья, так как Южная Африка вот-вот покатится в тартарары и всех белых порежут на маленькие кусочки и спустят в океан. Я заикнулся о собраниях общества «Африканская политика», но не успел сказать и слова, как папа закричал: «Коммунисты — промыватели мозгов!» Я также попытался рассказать предкам о Лутули и о том, как ему подходит роль лидера (если в будущем у Южной Африки будет такой лидер, как он, мы станем одной из величайших наций мира!). К сожалению, они не захотели меня слушать — они убеждены, что все чернокожие только и мечтают нас прикончить.

17.00. Мы с Русалкой прогулялись по кварталу с Чернышом (тот упорно пытался удавиться поводком). Она говорит, что Мальта — ужасное место (там сплошные мафиози и говорят они на непонятном языке[49]). Вернувшись домой, я передал ее слова родителям, и те были шокированы, что на острове никто даже не знает английского!

Мальту отменили. Теперь папа думает эмигрировать на Мадагаскар.

Позвонил Геккон и пригласил меня завтра на вечеринку с Кристиной и ее друзьями. Глэдстоун, его шофер, заедет за мной в шесть. Похоже, мой план не думать о девчонках потерпел крах!