Юноша несколько секунд поколебался, решая, что ему важнее — не попасть в очередную щекотливую ситуацию, или узнать побольше о понравившихся чарах, но всё же поднял руку.
— Да? — оживилась аврор, увидев заинтересовавшееся её повествованием лицо. — Вы что-то хотите уточнить?
— Да, верно, — подтвердил Поттер, и продолжил, не поднимаясь со стула, — я бы хотел уточнить, если волна не целенаправленна, то как скоро она сойдёт на «нет»?
Лектор воззрилась на него с недоумением.
— Простите, юноша, но не могли бы вы выразиться более понятно? — как показалось Гарри, несколько высокомерно спросила она.
— Разумеется. Как я понял из вашего рассказа, заклинание звуковой волны не является целенаправленным, то есть не преследует цель до попадания в неё или в любую преграду, — копируя профессорский тон, каким эта мадам вела лекцию, пояснил Гарри. — А это значит что луч, выпущенный из палочки, будет удаляться от волшебника, постепенно слабея и сходя на «нет». Вопрос состоял в том, сколько времени после сотворения будет действовать звуковая волна.
Занятия в аврорской школе проходили значительно спокойнее, чем в Хогвартсе — это Гарри заметил на первых же занятиях. Было так в основном из-за того, что треть аудитории составляли взрослые авроры, среди которых попадались даже раритетные экземпляры, служащие в аврорате больше пятидесяти лет. Этим почтенным старцам как-то не пристало устраивать кавардак на занятиях. Ещё одна трудность состояла в том, что большинство зачастую не были знакомы друг с другом, а некоторые даже говорить-то по-английски толком не умели. Но всё же абсолютно тихо в аудитории было очень редко. Сейчас как раз был один из этих случаев. По какой-то необъяснимой причине, всем аврорам вдруг стало страшно интересно, сколько же времени действует звуковая волна. С немалым любопытством доселе листавшие конспект или праздно созерцающие потолок авроры заинтригованно воззрились на лектора.
— Теоретически, — тихонько выдавила она, — заклинание будет действовать в зависимости от его силы. Если вы желали оставить окруживших вас врагов без барабанных перепонок и зрения, то в радиусе приблизительно около двадцати метров полопаются стёкла, а маггл в километре от вас ощутит неприятный звон в ушах. Если же будет использовано более слабое заклинание, то стёкла лопаться не будут… в общем, всё зависит от силы заклинаний, — быстро закончила она.
Кто-то в аудитории хмыкнул, поняв, что от теоретика фактов не дождёшься, а другие авроры продолжили допытываться мельчайших деталей немедленно заинтересовавшего их заклинания.
— А как волну обнаружить? — спросил, поднимаясь, кто-то из австрийских Авроров.
— Волна проходит по воздуху как круги по воде. Её тяжело не заметить, — немедленно ответила лектор.
— А как от подобной волны защититься? — задал самый актуальный вопрос воодушевлённый примером Гарри Ганс, так же не вставая с места, поднимая вверх кончик маггловского карандаша, которым и составлял конспект.
Собравшиеся в аудитории вновь замолчали, ожидая пока лектор поделится с ними столь важной частью знаний о любом боевом заклинании, как защита от него.
— Волна блокируется лишь седьмым уровнем щитового заклинания, — многозначительно объявила аргентинка.
Гарри едва не присвистнул. Это, безусловно, очень полезное заклинание, которое при этом далеко не каждый способен блокировать. Разумеется, было бы ещё лучше, если бы блок ставился каким-либо строго определённым, а в идеале — при этом мало кому известным заклинанием, но высший щит это тоже не мало.
— Можно ещё вопрос?
На этот раз в воздух поднялась рука Гермионы.
— Как вы сказали, — начала староста Гриффиндора, — чары распространяются волной и воздействуют сразу на нескольких человек. А что с ними будет, если кто-то из врагов использует щитовые чары?
— Простите, мисс…
— Гренжер, — подсказала Гермиона.
— Верно. Но я снова не поняла вопрос. Видимо, вам стоит чётче формулировать мысли.
— Мисс Гренжер хотела сказать, — резко вмешался Гарри, которому не очень понравилось замечание по поводу чёткости мыслей и их изложения, — что ей интересно, как поведёт себя волна, если кто-то один из массы нападающих блокирует его. Либо оно обойдёт одного его, а менее расторопные Пожиратели попадут под действие чар, либо, как при использовании Avada kedavra explosio до того как оно достигнет преграды и произойдёт взрыв, достаточно того, чтобы кто-то один остановил заклинание.
Видно, Поттеру на роду было написано, кроме всего прочего, переводить этой даме простые вопросы.
Лектор смерила юношу недовольным взглядом, а аврор через два ряда слева как-то странно покосился на юношу, заставив его прийти к выводу, что про заклинания чёрной магии, да ещё восьмого уровня, он вспомнил напрасно. Но лектор всё же изволила ответить на вопрос, пресекая дальнейшие пересуды по поводу подобной осведомлённости нынешних учеников Хогвартса.
— Каждому придётся создавать отдельный щит, мистер…
Лектор замялась, делая вид, что забыла, как зовут собеседника. Надо сказать, что при этом выглядела она довольно забавно. Но втрое забавнее она стала выглядеть тогда, когда поняла, что выбрала не совсем того ученика, чьё имя легко забыть.
— Поттер, — усмехнувшись, подсказал даме Гарри.
— Гм… разумеется, — подтвердила она.
Гарри с трудом удержался от едкого комментария о том, что теперь, спасибо ей, он уж точно этого не забудет, но решил, что для одного утра он уже достаточно наговорил. Что-ж, выходит правду говорят, что на месте Гарри не сидится и, прожив два дня, не вляпавшись в историю, юноша совершил подвиг, о котором когда-нибудь сложат легенды. Теперь парень, пусть не сознательно, можно даже сказать на уровне рефлексов, нарывался на неприятности.
С такими мыслями Гарри направился в давешний класс алхимии, смутно предчувствуя, что рано или поздно неприятности всё же настигнут его в самый неподходящий для этого момент, как это всегда бывает.
Этим вечером, вернувшись в комнату после практики заклинаний, где они запускали боевые заклинания в деревянные монекены, пытаясь их взорвать, Гарри и Рон обнаружили в помещении приятный порядок и тишину. Само по себе подобное зрелище было не просто удивительно, а, можно сказать, аномально. Комната была пуста.
Юноши переглянулись. Гарри медленно кивнул головой. Рон повторил его жест, медленно подбираясь рукой к левому рукаву мантии. Уже через секунду оба парня были вооружены и стояли спина к спине, настороженно оглядывая помещение.
В комнате по-прежнему было пусто. Гарри быстро сделал несколько взмахов палочкой, направляя её по очереди на кровати, на шкаф, стол… и ничего не обнаружил.
— Постоянная бдительность, — буркнул Рон, опуская палочку и заваливаясь на свою кровать.
— Куда они делись? Идеи есть? — поинтересовался Гарри, так же бухаясь на кровать.
— Может у них эта отрава кончилась? — предположил Уизли, — ещё искать пошли?
— Или к остальным пошли, их соседей спаивать, — продолжил гадать Поттер, роясь под подушкой в поисках полезной литературы.
— Что теперь читаешь? — продолжил беседу Рон, устраиваясь удобнее.
— Всё то же, — вздохнул Поттер. — Яды.
Рон, уже в который раз за несколько недель, сочувственно посмотрел на своего несчастного, неизлечимо больного друга, которому он, увы, ничем не в силах помочь, и изрёк:
— Как ты это читаешь? Мне со Снейпом зелий до конца жизни хватает!
— Так это-то без Снейпа, — возразил Поттер. — Вообще-то зелья это даже где-то интересно. Например, ты знаешь, как убить человека так, чтобы о настоящей причине смерти никто не догадался?
— Авадой Кедаврой, — не задумываясь ответил Рон.
— Да? Авада Кедавра не оставляет следов. Именно поэтому её легко определить. А если взять зелье «Чёрная вдова», то через месяц у жертвы начнётся обострение любой хронической болезни. Если же таковой нет, то случится банальный разрыв сердца. И самое главное — ничего не докажешь.
— А почему «Черная вдова»? — спросил Рон, усиленно стараясь не думать, для чего применяется подобное зелье.
