Игра окончилась тем, что Рон и Невилл дурными голосами исполняли гимн Англии.

На астрономии профессор Синистра несказанно обрадовала известием о том, что со следующего урока они будут заниматься шестой парой в классе с имитированным звёздным небом, так как все необходимые наблюдения, требующие особой точности, уже были сделаны.

Следующим утром Гарри проснулся с осознанием того, что к сегодняшним занятиям он абсолютно не готов. Не говоря уже о том, что он не выспался.

«Хотя первые два урока — история, так что это не проблема» — поправил он сам себя, глядя на своё отражение в зеркале в гриффиндорской ванной.

В классе профессора Биннса не заснуть было нельзя. После того, как единственный в Хогвартсе профессор-привидение просочился в класс прямо сквозь доску, он монотонно начал бубнить про программу этого курса. В этом году шестикурсникам предстояла новейшая магическая история, а именно события XX века.

— Сначала у нас будет краткий обзор забастовок гоблинов 1910 года, затем борьба с гигантами 1914-18 годов. Потом приступим к изучению деятельности Гриндевальда и борьбы с ним, — бормотал Биннс. — А к рождеству начнём раздел Того-кого-не-называют и Мальчика-который-выжил.

Услышав это, Гарри со стуком уронил голову на парту лицом вниз. Потом поднял и снова ударился лбом о деревянную поверхность. Гриффиндорцы в упор сверлили его взглядами.

— Молодой человек… Скиннер… кажется… что-то не так? — обратился к нему прервавший свои излияния Биннс.

Это был шок. Впервые на его памяти профессор заметил, что в классе что-то происходит. Однако именно сейчас Гарри было на это абсолютно наплевать. Юноша поднял на него пронзительно-зелёные глаза, в глубине которых горели безумные огоньки. Как затравленный зверь он посмотрел на учителя и иронично изрёк:

— Нет, сер, совсем ничего.

Этого Биннсу оказалось достаточно и он вернулся к лекции. Гарри же потребовалось ещё почти пол урока и три удара головой об парту, чтобы смириться с тем, что его будут проходить по истории. И, если верить Биннсу, то им светит несколько контрольных, посвящённых лично Гарри Поттеру. «Прям как Локарт» — обречённо думал он.

— Так ты знала?! — в который раз переспрашивал Гарри у Гермионы, когда они стояли около кабинета ЗОТИ.

— Конечно. И если бы ты изволил открыть учебник по истории, то для тебя бы не было таким ударом то, что тебе лично там посвящён целый раздел. Не говоря уж о Вольдеморте.

— РАЗДЕЛ? Там что, подробно описано как Вольдеморт добрался до Годриковой Лощины? С подробным художественным описанием ландшафтов? — кипел Гарри. — Может, там ещё мой точный адрес написан, любимый цвет, размер члена?

— За этим обращайся в редакцию «Пророка», — посоветовала покрасневшая Гермиона.

— О да! Обязательно! Такого о себе узнаю — закачаешься! — не успокаивался гриффиндорец.

— Гарри Джеемс Поттер! Немедленно прекрати вести себя как маленький мальчик! Возьми себя в руки, в конце-концов! — взорвалась Гермиона.

Гарри сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. И в самом деле, чего он взвился? Статьи «Пророка» он прекрасно терпел. Так что ему мешает потерпеть и тот бред, который написан в учебниках? Что там полный бред Гарри почему-то даже не сомневался.

— Извини, — пробормотал он, покраснев. — Не знаю, что на меня нашло. Я не хотел кричать на тебя, ведь, в конце-концов, ты тут не при чём.

— Да ведь это же здорово! — не выдержал Рон. — Мы ведь сэкономим целую кучу времени на справочниках, когда будем писать про тебя сочинение!

Гарри лишь состроил страдальческую мину и закатил глаза, однако уже через несколько секунд на его лице расцвела в высшей степени ушлая улыбка, не предвещающая ничего хорошего.

— Разумеется, мы не упустим такой редкий шанс, — протянул он, в упор глядя на Рона, выражению лица которого сейчас позавидовали бы все черти преисподней. — Гермиона?

— Ну куда же вы без меня? — копируя интонацию Гарри сказала староста, кладя руки на плечи обоих мальчишек.

Продолжение этого спектакля ученики Гриффиндора так и не смогли увидеть из-за появления Аллерта.

Весь урок они конспектировали параграф о тралах, паразитах, живущих в магически небезопасных местах, вроде руин замка Дракулы.

Суббота была посвящена квиддичу. Сегодня вся команда собралась на стадионе, дабы выбрать новых игроков. А игроков нужно было много. Надо было по возможности подобрать новых отбивал и найти одного загонщика. То есть сейчас в наличии было четыре человека. Рон — вратарь, Гарри — ловец, Джинни и Кетти — загонщики.

Кроме членов команды на стадионе собралось около двадцати человек желающих попробовать себя в квиддиче. Первым делом пробовали отбивал. Пробовать их пришлось, так сказать, на своей шкуре. Гарри, не поднимавшийся в небо — на метле — с того времени, как Амбридж объявила о его дисквалификации, так что сейчас ему было немного неуютно. Но, стоило его ногам оторваться от земли, он вновь ощутил свободу. Но мог делать всё что угодно. В небе для него не было границ, не было ничего невозможного. Когда отбивалы попытались сбить его бладжерами, он даже не обратил на это внимания: легко увернувшись от слабо пущенных мячей Гарри ушёл в почти отвесное пике, потом сделал «мёртвую петлю», снова пике… свечка… мимо снова просвистел бладжер… вступили другие игроки… ещё одна пара отбивал вступила в игру. Опять то же самое: бладжеры летят слишком слабо, и капитан тоже это понимает. Выбор капитана вновь остановился на прошлогодней паре — Керк и Слоупер. Сейчас игрокам предстояло опробовать загонщиков. Рон занял место в воротах, отбивалы запускали в загонщиков бладжеры, а Гарри изображал команду соперника, всячески мешая игрокам делать передачи. Хотя, конечно, мешать у него получалось не очень. Он далеко не всегда мог перехватить Кваффл, во время передачи, или преградить дорогу игроку. Хотя, впрочем, ему и не положено — он ловец, и его дело поймать крошечный снитч, а не кидаться красным громилой.

Наконец выбор команды остановился, по традиции, на девушке. Третьйм загонщиком стала Элаиза Митчелл, одноклассница Джинни.

Когда команда была укомплектована, Кетти выпустила мячи. Мерлин! Как же он соскучился по квиддичу! За двадцать минут он трижды поймал снитч, как бы отыгрываясь за прошедшие месяцы. Молния, как и прежде, была великолепна. Она так и осталась лучшей гоночной метлой сезона, даже не смотря на то, что в продаже появились Нимбус 2002.

Когда ребята уже собирались идти в гриффиндорскую башню, откуда-то сверху спикировала Хедвиг. К лапке её была привязана записка, в которой Хагрид приглашал их к себе в хижину на чай с кексами.

— Ну что? Пойдём? — спросил Гарри у Рона.

— А как же Гермиона?

— Перо есть?

Пера у Рона не было, так что пришлось идти в гостиную за подругой.

Гермиона тоже была не против проведать лесничего, так что, оставив мётлы в спальне, ребята отправились к Хагриду.

— Э… привет, ребят! — громогласно поздоровался великан, открывая дверь. — Ну проходите скорей, чой-то вы на пороге-то стоите, — засуетился он.

Уже через несколько минут перед каждым из гостей стояла чашка чая, размером с небольшое ведро, и тарелка с фирменными кексами а-ля «гранит науки».

У лесничего они просидели почти до вечера, разговаривая обо всём подряд. Хагрид, чуть ли не подпрыгивая от радости, рассказал, что Грокх уже почти связно говорит некоторые фразы по-английски. Ещё он очень долго ругал Аллетра и Фаджа, а потом неожиданно начал спрашивать про учёбу. Узнав, что все трое пойдут на разные отделения аврората, Хагрид сначала испугался, потом обрадовался, потом стал говорить, что это очень опасно.

— Хагрид, а жизнь — она вообще опасная штука, — вздохнул Гарри.

Больше эту тему не поднимали. В полседьмого вечера друзья отправились в башню, чтобы хотя бы начать делать уроки. А в случае Гермионы, уже всё закончившей, посмотреть как их будут делать другие, или что-нибудь почитать.

На следующей неделе Хагрид гордо продемонстрировал классу небольшого акромантула.