Старый волшебник молча смотрел в глаза подростку, на котором лежала по истине огромная ответственность. И сейчас он добровольно взваливал на себя ещё больший груз…

— Некоторое время назад Вольдеморт оборонил несколько фраз, свидетельствующих о том, что он занят исследованиями так называемой Оси Времён. Когда я впервые услышал об этом, около трёх месяцев назад, то не обратил особого внимания. Да и Том больше волновался о том, как ему добраться до Отдела Тайн, так что на распутывание таких загадок у меня времени не было. Но несколько недель назад, когда я занимался те беспорядком, что ты устроил в моём кабинете, — при упоминании того погрома, что он устроил тогда, будучи, правда, не способным контролировать себя ввиду вполне конкретных обстоятельств, кончики ушей Гарри покраснели, — я наткнулся на свои заметки по этому поводу. — Как ни в чём не бывало продолжил директор, снова живо напомнивший Гарри, насколько он отличается от других волшебников. — И решил узнать побольше об Оси Времён. Так я и наткнулся на историю об Аврелиусе Дзонни. Хотя так и не смог понять, зачем это понадобилось Вольдеморту. И вот теперь эта история с тобой…

— И что вы предлагаете, — спросил Гарри, хотя уже смутно догадывался, что ему ответят.

— Тебе придётся возобновить занятия Оклюменцией, — подтвердил его догадку Дамблдорю. — Но, так как я сам слишком занят делами Ордена и Хогвартса, то снова поручил это дело профессору Снейпу.

— И он что — согласился? — недоверчиво спросил Гарри после минутной паузы, на протяжении которой Гриффиндорца посещали самые разные мысли, в основном не слишком лестные обоим профессорам.

— Я умею быть убедительным. Кстати, видел бы ты его, когда я в конце разговора предложил ему лимонную дольку! — заговорщески прошипел директор, — И чего он их так не любит? Не понимаю… кстати, не хочешь? — задал он свой, очевидно любимый вопрос, проворно доставая неизвестно откуда ёмкость с вышеупомянутыми конфетами.

Гарри принял угощение, вежливо поблагодарив профессора, и спросил, когда начнутся занятия, искренне надеясь, что не с самого начала учебного года, а ещё лучше с Рождества.

— Ох! Чуть не забыл, — словно не замечая вопроса Гарри возопил Дамблдор. — Возьми эту книжку, она может помочь тебе в занятиях Оклюменцией.

С этими словами директор извлёк из недр своей мантии устрашающего вида фолиант, весящий, казалось, целую тонну. Увидев её Гарри смог только кивнуть.

— И ещё… теперь, когда Сириуса не стало, ты являешься владельцем всего состояния Блеков и этого дома. И теперь я должен спросить, может ли дом 12 по Гриммуальд Плейс продолжать быть главным штабом Ордена Феникса?

— Разумеется, — ответил Гарри таким тоном, будто директор интересовался, встанет ли завтра солнце.

— Что же касается занятий, то первый урок будет в ближайший понедельник. — Добродушно проинформировал парня директор. — В спальне покойной миссис Блек. После того как Клювокрыла отправили в Шармбаттон, с милостивого согласия мадам Максим, там появилось свободное место.

Гарри подавился лимонной долькой.

— В понедельник?! — Ошалело переспросил он, надеясь, что ослышался.

— Верно. Ладно, Гарри, думаю, что сейчас я тебя покину — мне ещё сегодня надо согласовать с Минервой расписание, просмотреть и отклонить очередной ворох жалоб и предложений мистера Фильча, и составить план дополнительной охраны школы, так что отдыхай. Тем более, что тебе ещё сегодня с друзьями пообщаться надо. Постарайся их не волновать, если что — вали всё на меня, — подмигнул профессор, и быстро ретировался, так сказать, как истинный англичанин.

— До свиданья, сер, — буркнул Гарри, обращаясь, по сути, к только что закрывшейся двери.

Около двух часов миссис Уизли, при активной поддержке Люпина, отгоняла всех посетителей от комнаты Гарри, так что у того было время, чтобы всё как следует обдумать и принять несколько не лёгких решений. После этого он ухватил первую попавшуюся под руку книжку — «Пособие по трансфигурации» и принялся читать. Хотя довольно скоро он понял, что по этой книге ничего серьёзного не узнаешь, ведь там не было даже заклинаний пятого уровня, не говоря уж о шестых и седьмых…

Наконец ребятам надоело ждать, и они пошли в наступление. Охранники же крайне быстро капитулировали, отправившись затыкать очнувшиеся в ходе боя портреты.

Победители же совсем не триумфально ввалились в комнату, уже с порога начав засыпать Гарри вопросами. Сейчас Гарри Поттер впервые в своей жизни пожелал, чтобы рядом оказалась мадам Помфри.

— Эй, потише — раздавите, — взмолился гриффиндорец, когда вся орава навалилась на него с дружескими объятиями.

— Ладно, только ты расскажешь, о чём с тобой говорил Дамблдор, — хитро прищурившись возвестил Джордж.

— Он даже не изволил объяснить, что же с тобой произошло, только сказал, что теперь всё в порядке, — подхватил Фред.

— Гарри, это опять был… ну, ты понял…

— Рон, когда же ты запомнишь, что этого «ну… ты понял…» зовут Вольдеморт? И трястись при этом вовсе не обязательно, — язвительно закончил Гарри.

— Так что же произошло? — вернула разговор в прежнее русло Гермиона.

— Ну, Дамблдор сказал, что пока толком ничего не знает, но для меня это не опасно. Вольдеморт тут, скорее всего не при чём. Наверное, просто стресс сказался… только предусмотрительный Дамблдор решил, что надо перестраховаться.

— Что значит перестраховаться, — подозрительно спросила Гермиона, подозревая что-то не очень приятное.

— Возобновить Оклюменцию.

— Что?! — не смог сдержаться Рон.

— Именно это. Со следующего понедельника я занимаюсь Оклюменцией в верхней комнате… со Снейпом, — обречённо добавил Гарри.

— ЧТО?! — взорвался Рон. — Дамблдор что, спятил?! Опять занятия с этим слизеринским тарантулом!?

— Рон, если профессор Дамблдор так решил, то это — правильно, — попыталась воззвать к здравому смыслу своего рыжего друга Гермиона.

У Гарри был свой вариант ответа, но он предпочёл его пока не озвучивать.

— Так, ребята, тайм-аут! — объявила до сих пор молчавшая Джинни. — Объясните, пожалуйста, глупым, непросвещённым нам, что такое Оклю…что-то там, как оно относится к Гарри и при чём тут вообще Снейп?

— Так. Оклюменция — это защита сознания от посягательства извне, так называемой Лигилименции, — со вздохом начал объяснять Гарри. — Правда, если бы Снейп, который в том году пытался меня ей научить, услышал это определение, то я бы ещё минут сорок выслушивал лекцию о том, какая я жалкая и ничтожная личность, разлагающая наше общество.

— Тебя Снейп учил?

— Не по своей воле, Джин, помните дополнительные занятия по зельям? Так вот, в определённый момент, в силу непреодолимых противоречий, занятия были остановлены, а теперь Дамблдор, уж не знаю, как, снова уговорил его со мной заниматься.

— А зачем вообще эти занятия, — спросил Джордж.

— Помните Вольдеморта? Так вот, я периодически видел некоторые моменты из его жизни, чем он, как опытный лигилименталист, мог рано или поздно воспользоваться. Да, собственно, он так и поступил…

— Ну, приятель, — протянул Джордж, — мне жаль тебя…

— Ладно, скоро ужинать, так что мы пошли, — заявила Джинни, поднимаясь с кровати Рона, на которой сидела.

Гарри кинул быстрый взгляд Рону и Гермионе, ясно давая понять, что для них рассказ ещё не закончен. Гермиона задержалась в их комнате под предлогом данного Рону обещания всё-таки помочь с сочинением по чарам, независимо от того, что дано обещание было в состоянии близком к депрессивному.

После того, как лишние Уизли покинули помещение, Гарри, дав Рону с Гермионой знак подыграть, громко сказал:

— Да что такого сложного в чарах? Не понимаю?

— Да ты хоть задание видел, умник, — живо отозвался Рон.

— Давай свой пергамент, пока я не передумала, — устало сказала Гермиона.

— Вот, смотри: тут я толком ничего не понял, как может Obliviate не соответствовать общей формуле психических чар?

— Мерлин, Рон, это же исключение! Он полностью изменяет сознание, так что нет тройной формулы!