Что-ж… Малыш так малыш. Спасибо, хоть не Карлсон. Разумеется, единственным заглушающим заклинанием я не ограничился, так что через несколько минут здесь можно было бы смело проводить собрание Ордена Феникса. Но, с другой стороны, я уверен в том, что для защиты своих сверхсекретных собраний они используют ещё какие-нибудь чары покрепче. Узнать бы, какие…

После того, как комната была полностью изолирована, в неё начали приходить люди. Наш главный массовик-затейник Майк встречал каждого новоприбывшего с распростёртыми объятиями. Нам с Роном, как жильцам этого помещения, так же приходилось приветствовать гостей. Наши знакомые француженки пришли ближе к концу потока и та самая Люсиль залепила мне такой поцелуй, что первой идеей было задохнуться по хорошему. Её подруги так же в стороне не остались. Правда, радоваться было нечему, потому как остальные особи мужского пола в помещении так же довольно долго стирали с губ помаду. Чжоу до этих дам было как до Парижа раком. Хотя в данный момент лично я бы очень хотел, чтобы на их месте оказался кто-нибудь другой. Гермиона, например.

Кроме уже знакомых мне людей сюда пожаловали несколько соотечественников Ганса и Олега с Димой и, судя по всему, остальные соседки Гермионы и Лиз. Так же вместе с французской троицей пришло несколько парней. Среди них был и тот самый горе-зельевар, который ухитрился на первом занятии зельями провонять помещение так, как до него удавалось только Невиллу. Большинство приволокло с собой дополнительные закуски и напитки, судя по тому, какой детской радостью озарялась физиономия Олега, приносили гости отнюдь не третьесортную самогонку.

Когда собрались все, оказалось что нас в небольшой комнатушке набилось девятнадцать человек. При этом с большинством пришлось знакомиться. Моё-то имя помнили все, а вот запомнить новоприбывших стало настоящей проблемой. По такому случаю я попытался пристроиться поближе к нашей ходячей записной книжке — Фоксу.

— Что-ж… — начал вступительную речь Олег, — думаю, роль тамады возьму на себя я. Мы собрались здесь сегодня для того, чтобы отпраздновать Рождество. По такому случаю предлагаю выпить.

Собравшиеся одобрительно загудели.

— Прошу вас, коллега, — продолжал Олег.

Дима извлёк неизвестно откуда довольно не плохие бокалы и раздал присутствующим, попутно наливая в них из двух разных бутылок: девушкам досталась рубиновая жидкость, по всем признакам являющаяся вином. Остальным же достался коньяк.

После этого вновь пришлось проводить воспитательную беседу о том, что необходимо «чокаться». На этот раз поучали тех, кому ещё не доводилось квасить в нашей компании. После этого последовало ещё несколько длинных тостов, в ходе которых менялись только бутылки. Я, памятуя о своём прежнем опыте, поспешил схватить со стоящего рядом блюда какой-то странный фрукт, нарезанный кружками.

Несколько тостов спустя собрание начало оживляться. Со стороны французов, некоторые из которых, как и Рон в первый раз, ненадолго отлучались в сторону уборной со скоростью не плохого метеорита, послышались анекдоты, становящиеся всё пошлее и пошлее по мере опьянения рассказчиков. Я поймал себя на том, что хихикал над не слишком то, в общем, смешным анекдотом. Потом слово взяла слегка охмелевшая и раскрасневшаяся Гермиона. Она поведала о том, как когда-то на травологии ей довелось увидеть плотоядную поганку с двумя шляпками. Ещё никогда я не думал, что плотоядная поганка может вызвать столько веселья. Потом Женевьева подняла визг по поводу того, что один из французов — Жан, кажется, уселся ей на юбку. После того, как Жан стёр с лица выплеснутое на него вино, Дима, до сих пор не потерявший координацию движений, ухватил какую-то ещё бутылку. Только сейчас я заметил, что надпись на футболке Олега гласила: «Чтоб не киснуть надо квасить!»

Глянув на часы, я с ужасом осознал, что прошёл всего лишь час, а русские уже добрались до своего национального напитка.

После того, как первая порция, прошедшая на «ура», была выпита, последовала вторая, а затем третья… а дальше Гарри помнил не чётко. Он вроде бы блаженно повалился на диван и отсутствующим взглядом следил за тем, как на кровати Майкла обнимаются Жан и Женевьева. После этого юноша на какое-то время отключился, но когда к нему вернулось хоть какое-то представление об окружающей реальности, картина не сильно изменилась. Разве только на кровати Рона возник Майкл, оглашающий помещение непотребным храпом.

Гарри медленно поднялся, изо всех сил убеждая себя в том, что он может хорошо держаться на ногах, а обычные симптомы алкогольного опьянения его ни каким боком не коснутся. Наивный. При первом же шаге юный маг покачнулся, но удержался за спинку кровати. Русские могли гордиться собой — они споили в дугу Мальчика-который-выжил.

Впрочем, они и сами были в не намного лучшем состоянии. Гарри подковылял к тому месту, где, скучковавшись, сидели выжившие.

— …а ты как думал? Попил пива, заел Кока-колой и ноги на стол… — вещал Александр, приятель русских, кивая на развалившегося поперёк кровати Майкла.

Вообще-то он сказал, что на родине его сокращённое имя будет Саша, но англоговорящим было намного проще звать его Алекс. Против этого он так же не возражал, но иногда, с непривычки, забывал откликнуться.

— Ничего, — выдавил в ответ Олег, — скоро очухается. Не пропускать же самое интересное! Смотри — вот и Малыш очнулся.

Гарри сделал ручкой и плюхнулся рядом, уронив голову на ладони. Видимо, он так задремал, потому как очень скоро его пришлось вновь приводить в чувство весьма ощутимым тычком в бок. Оказалось, что к ним подошли девушки, желая пообщаться. Общение проходило странным способом — они играли в карты на желание. Гарри довелось стать свидетелем того, как Лиз танцует на столе нечто, не поддающееся описанию, как Ганс целует в щёку по прежнему спящего Майкла (и усиленно отплёвывается после этого), самому ему пришлось изображать вальс в компании Дмитрия.

— Кто это придумал, тому в голову надо гвоздь забить! — шипел Александр, вызвавшийся приладить друг к другу два куска стула, сшибленного в процессе этого самого вальса. — Даже Reparo не действует!

— А ты произноси правильно — тогда подействует, — посоветовал Гарри, пытаясь достать палочку из рукава.

Русский ощутимо напрягся и резво сделал несколько шагов в сторону от злополучного стула. Ещё через мгновенье он оказался за спиной Гарри — самом безопасном на данный момент месте, потому как повернуться юноше сейчас просто не пришло бы в голову.

— Reparo! — скомандовал справившийся с рукавом Гарри. Самое удивительное это то, что заклинание подействовало: стул сложился в исходное состояние. И при этом никто не пострадал.

Майкл так и продолжал храпеть, пребывая в состоянии, являющемся золотой серединой меж белой горячкой и анабиозом, а остальные в это время затеяли танцы дикарей с острова Пасхи вокруг специально для этого разведённого костра.

В разгар веселья на вновь начавшего заваливаться на бок Гарри (в плясках он благоразумно не участвовал, так что сейчас он заседал на одном из наколдованных (или притащенных) диванов) кто-то плюхнулся.

— Ой… прости, Гарри.

Судя по голосу, этим кем-то была Гермиона. Однако вместо того, чтобы исчезнуть в направлении столпившихся над костром товарищей, она сползла с колен Гарри и устроилась рядом.

Кажется, они с Гермионой о чём-то говорили, но Гарри бы не взялся пересказать этот, в общем-то довольно бессмысленный разговор. Но вскоре им вновь пришлось вернуться к действительности: Фокс очнулся! Он сел на кровати и обозрел оперативный простор глуповатым взглядом. Впрочем, его внимание немедленно привлекло происходящее на соседней кровати — Жан и Женевьева, видимо, перешли от обжиманий к более решительным действиям.

— Пей, — велела ему подошедшая с какой-то ёмкостью Лиз.

— Что это? — пробормотал американец, косясь на неприятного вида отвар.

— Антикабелин, — отрезала та, заметив, как глаза собеседника бегают от кровати, оккупированной французами к глубокому вырезу её одежды.