Мерри не очень–то понравился весь этот разговор про дикарей и отравленные стрелы, но страхов ему и без того хватало. Ждать он больше не мог; он должен был знать, чтó готовится, и все тут. С этой мыслью «сударь Мешок» решительно встал и крадучись последовал за фонарем, пока тот не исчез среди стволов.

Вскоре хоббит оказался у поляны, где под раскидистым деревом стоял небольшой шатер Короля. У входа, на крепкой ветке, покачивался большой фонарь, прикрытый куском ткани. На землю падал бледный круг света. В этом круге Мерри увидел Теодена с Эомером. Перед ними прямо на земле сидел странный коренастый человек, напоминавший обросший лишайником камень; на его мясистом подбородке торчала редкая щетина, похожая на мох. Ноги у незнакомца были короткими, руки — толстыми, сам он — тучным и приземистым. Одеждой ему служила короткая юбка из травы. Мерри померещилось, что где–то он с ним уже встречался, — и вдруг он вспомнил: шишиги из Дунхарга, ну конечно же! Одно из древних изваяний неожиданно ожило! А если и нет, то перед Королем сидел, по крайней мере, прямой потомок тех, с кого тесали своих идолов давно забытые мастера.

Пока Мерри подкрадывался поближе, все трое молчали; наконец Лесной Человек заговорил, — вероятно, отвечая на какой–то вопрос. Голос у него был низкий, гортанный, но, к удивлению хоббита, дикарь изъяснялся на Общем Языке, — правда, говорил он с запинкой, вставляя неуклюжие, грубоватые слова.

– Нет, Отец Всадников, — говорил он. — Наша не воюет. Наша только охотится. Встретит Гургун[555] — убивает. Ненавидит их. Ваша тоже ненавидит Гургун. Наша вам помогает, как сможет. У Диких Людей длинные глаза, длинные уши. Наша знает все дороги. Дикие Люди жили здесь раньше, чем появились Каменные Дома, раньше, чем Высокий Народ пришел из–за Большой Воды…

– Но нам нужна помощь именно в бою, — возражал Эомер. — Какая же нам польза от тебя и твоего племени?

– Наша может приносить вести, — готов был ответ у Лесного Человека. — Наша смотрит с вершин. Поднимается и смотрит вниз. Каменный город заперт. Снаружи огонь. А теперь и внутри тоже огонь. Вы хотите туда? Ехать надо быстро. Но дорога занята. На ней Гургун, на ней люди из–за Черных Гор. — Он махнул короткой, узловатой рукой на восток. — Их много, очень много. Больше, чем вас, всадников.

– Откуда тебе это известно? — не поверил Эомер.

Плоское лицо старика и темные глаза остались бесстрастными, но в голосе зазвучало недовольство.

– Лесные Люди — дикие и свободные, да, но они не дети. Я — великий вождь Ган–бури–Ган. Моя умеет считать вещи. Звезды на небе, листья на деревьях, людей в темноте. Вас десять раз и еще пять раз по двадцать двадцаток. Их больше. Большая война. Кто победит? Но под стенами каменного города войска еще больше.

– Увы, этот человек знает, что говорит, — вздохнул Теоден. — По словам разведчиков, противник поставил заграждения и выкопал рвы поперек дороги. Мы не сможем смять их одним внезапным ударом.

– И все же надо торопиться, — настаивал Эомер. — Мундбург в огне!

– Пусть Ган–бури–Ган закончит, — заговорил Лесной Человек. — Он знает много дорог. Он поведет вас туда, где нету рвов, нету Гургун, где ходят только Дикие Люди и звери. Когда Люди из Каменных Домов были сильные, они проложили много путей. Они резали скалы, как охотники свежуют убитого зверя. Дикие Люди думали, они едят эти камни. Люди из Каменных Домов ездили через Друаданский лес на Риммон и возили большие телеги. Сейчас перестали. Забыли дорогу. Но Дикие Люди помнят. Дорога идет по горе, потом под горой, заросла травой, заросла деревьями. Она идет за Риммон и опять вниз, до самого Дина, а потом возвращается на дорогу для всадников. Дикие Люди проведут вас на эту дорогу. Ваша убьет Гургун. Блестящее железо, оно прогонит эту ночь, эту нехорошую ночь, и Дикие Люди пойдут обратно в Дикие Леса, спать.

Эомер и Король обменялись несколькими фразами по–рохански. Теоден повернулся к Дикому Человеку.

– Мы принимаем твою помощь, — сказал он. — Правда, мы оставим у себя в тылу немалые вражеские силы, но это неважно. Если Каменный Город падет, пути назад не будет. А коли он выстоит, орки сами окажутся в окружении. Если ты послужишь мне верой и правдой, Ган–бури–Ган, обещаю тебе богатую награду и вечную дружбу.

– Мертвые не бывают друзьями живых и не дарят им подарков, — усмехнулся Дикий Человек. — Но если ты останешься жив, а Тьма уйдет, оставь Диких Людей в покое и запрети охотиться на них, как на лесного зверя! Ган–бури–Ган не заведет тебя в ловушку. Он сам пойдет с Отцом Всадников, и, если он поведет плохой дорогой, можешь его убить.

– Быть по сему, — решил Теоден.

– Сколько времени потребуется, чтобы обойти врага и вернуться на Тракт? — спросил Эомер. — Ведь если ты поведешь нас, нам придется ехать шагом, да и дорога, должно быть, узкая?

– Дикие Люди ходят быстро, а дорога в Долине Каменных Телег широкая. Там могут идти четыре лошади, — сказал Ган, показывая рукой на юг. — Только в начале и конце дорога узкая, да, очень узкая. Дикие Люди на рассвете уходят, в полдень они уже у Дина.

– Значит, первому эореду ехать не меньше семи часов, — прикинул Эомер, — а всему войску не меньше десяти. Не будем забывать, что возможны и неожиданности… Ну, а в горах войско, скорее всего, растянется в цепочку, и нам потребуется время, чтобы построиться заново. Который теперь час?

– Кто знает? — вздохнул Теоден. — Теперь у нас все время ночь.

– Темно, да, но это не совсем ночь, — возразил Ган. — Когда приходит Солнце, наша ее чует, даже если не видно света. Она уже поднимается там, за горами, на востоке. В небесных полях начинается день.

– Раз так, выступаем сейчас же, — поднялся Эомер. — И все же сегодня на помощь Гондору мы никак не поспеем.

Мерри не стал ждать, скользнул за деревья и поспешил на свое место, чтобы не опоздать, когда протрубят сбор. Стало быть, это последний привал перед боем! «Не похоже, — думал хоббит, — чтобы много кто остался в живых после завтрашнего сражения». Но тут он вспомнил о Пиппине, о пожаре Минас Тирита и прогнал от себя страх.

Все шло как по маслу. Роханцы не заметили и не услышали ничего подозрительного, не встретили ни одной засады. Ловкие и осторожные Лесные Люди оцепили войско роханцев так, чтобы ни один орк, ни один вражеский соглядатай не прознал о том, что происходит под прикрытием холмов. По мере приближения к осажденному городу вокруг становилось все темнее. Всадники растянулись в несколько длинных цепочек, и в сумерках казалось, что по дороге проплывают тени людей и лошадей. Каждый эоред сопровождало по одному Лесному Человеку. Старый Ган держался близ Короля. Поначалу ехали медленнее, чем надеялись: найти дорогу через густо заросшие лесом гребни, за которыми лежала потаенная Долина Каменных Телег, оказалось непросто, всадникам пришлось спешиться и вести лошадей под уздцы. Было уже далеко за полдень, когда головной эоред вступил в разросшиеся у восточного склона горы Амон Дин серые кустарники, которые скрывали широкий проход между двумя грядами холмов, тянущихся от Нардола до Дина. Здесь и проходила забытая дорога для телег — ответвление главного тракта, соединявшего столицу с Анориэном. Вот уже много людских поколений, как на этой дороге безраздельно властвовали деревья, окончательно изрывшие ее корнями и похоронившие колеи под многолетним покровом старой листвы. Однако всадникам это было только на руку: заросли были надежным укрытием — последней защитой перед тем, как вступить в открытый бой. Впереди ждал главный тракт и равнины Андуина, с юга и востока окруженные голыми складчатыми горами, которые, громоздясь друг на друга, поднимались все выше и выше — а за ними дыбилась громада Миндоллуина с его скалистыми отрогами.

Головной отряд остановился, поджидая, пока войско всадник за всадником выйдет из устья Долины Каменных Телег и соберется под серыми деревьями. Здесь Король созвал военачальников для совета. Эомер хотел было выслать вперед разведчиков, но старый Ган отсоветовал: