– Колдовство! — решил Гимли. — А то зачем бы тут околачиваться этому старику? Что скажешь, Арагорн? Может, ты что–нибудь добавишь?

– Может, и добавлю, — улыбнулся Следопыт. — Дело в том, что тут есть и другие следы. Вы просто не обратили на них внимания. Согласен: хоббит тут побывал, причем либо руки, либо ноги были у него свободны. Я думаю, руки: это сразу упрощает мою задачу. Дело в том, что его сюда принесли. Тут неподалеку пролилась кровь — орочья кровь. Земля вокруг изрыта копытами, и, кроме того, отсюда волокли по земле что–то тяжелое. Всадники, видимо, настигли здесь какого–то орка, убили, а тело бросили в общий костер. Ну, а хоббита они просмотрели по самой простой причине — все это происходило ночью, а на беглеце был эльфийский плащ. Разумеется, бедняга до смерти устал и проголодался. Нет ничего удивительного в том, что, перерезав путы кинжалом убитого врага, он решил малость передохнуть, а заодно заморить червячка, прежде чем подобру–поздорову убраться с опасного места. Большое утешение знать, что у него в кармане завалялся кусочек лембаса. Это по–хоббичьи! Ведь он не успел взять с собой котомку… Я говорю «хоббит» и «он»; однако их вполне могло быть двое, и я на это крепко надеюсь. Прямых тому доказательств у меня, правда, нет…

– Как же ему или им удалось освободить руки? — недоумевал Гимли.

– Этого я сказать не могу, — признал Арагорн. — И еще: хотелось бы понять, куда и зачем тащил их этот орк? Ручаюсь, не затем, чтобы помочь им улизнуть! Впрочем, дело постепенно проясняется. Я давно задаюсь вопросом: почему орки, убив Боромира, пощадили Пиппина и Мерри? И почему они ограничились хоббитами? Они вполне могли напасть на лагерь, но предпочли поскорее рвануть восвояси, в Исенгард. Может, они полагали, что взяли в плен Хранителя Кольца и его верного слугу? Хотя навряд ли… Хозяева не решились бы дать им столь недвусмысленные указания, даже если сами и знали, что к чему. Орки — народ не очень–то надежный. Думаю, что им приказано было попросту нахватать побольше хоббитов, причем любой ценой и обязательно живыми. Но кто–то из орков попытался ускользнуть с драгоценной добычей, пока не началась битва. Здесь, как всегда у орков, объяснение надо искать в предательстве. Наверное, какой–нибудь сильный и дерзкий орк собирался загрести себе всю награду, а может, у него были еще какие–нибудь цели… Так мне видится. Можно, конечно, повернуть все как–нибудь по–другому… И все же мы теперь знаем твердо: кому–то из наших друзей, а может и обоим, удалось бежать. Наша задача — найти их и помочь. Роханцам придется подождать. Если один из наших друзей поневоле оказался в этом темном и странном лесу, нам тем более негоже робеть.

– Не знаю даже, перед чем я робею больше: перед Фангорнским лесом или перед пешим походом обратно через Рохан! — поежился Гимли.

– Стало быть — в Лес! — заключил Арагорн.

Не успели они дойти и до опушки, как Арагорн обнаружил новые следы: на берегу Энтвейи виднелись отпечатки хоббичьих ног — правда, слишком слабые, чтобы прояснить дело. Под огромным деревом на самом краю леса нашлись еще следы. Но земля была сухой, и по нескольким едва заметным вмятинкам ничего нельзя было сказать наверняка.

– Тут были хоббиты, по крайней мере один хоббит: он постоял, посмотрел назад, повернулся и отправился в глубь леса, — определил Арагорн.

– Стало быть, и нам туда же, — сказал Гимли. — Только не по сердцу мне что–то этот Фангорн. Помнится, нас отговаривали ходить сюда. Лучше бы следы вели куда–нибудь в другое место!

– Как бы меня ни пугали сказками про здешний лес, я не думаю, чтобы тут обитало зло, — возразил Леголас.

Он наклонился вперед, напряженно прислушиваясь и широко открытыми глазами вглядываясь в сумрак.

– Нет, этот лес не злой, — уверенно сказал он наконец. — Если в нем и обитает зло, то далеко отсюда. До меня доносится еле слышное эхо темных урочищ, где растут деревья с черным сердцем. А здесь я не чувствую злобы — только настороженность и гнев.

– Ну, на меня им гневаться не за что, — повеселел Гимли. — Я твоему лесу пока еще никакого вреда не причинил.

– Не хватало еще, чтобы ты причинил ему вред! И все же лес затаил на кого–то жестокую обиду. Там, в глубине, что–то назревает и вот–вот вырвется наружу. Чувствуете, какое во всем напряжение? Мне даже дышать трудно.

– Да, пожалуй, душновато, — согласился гном. — Тут посветлее, чем в Черной Пуще, но все–таки больно уж затхло и пыльно!

– Фангорн стар, очень стар, — вздохнул эльф. — Здесь даже я чувствую себя чуть ли не юным — впервые за все время, что путешествую с вами: ведь вы совсем еще дети. Он стар и полон памяти о минувшем. В мирное время я мог бы быть счастлив тут.

– Вот уж в чем не сомневаюсь! — фыркнул Гимли. — Ты же как–никак Лесной эльф! Впрочем, эльфы все не без странностей… А знаешь, ты меня немного утешил. Если Леголас решил идти — я иду тем более! Только держи наготове лук, а я достану из–за пояса топорик. Деревьев я не трону, нет, — поспешно добавил он, опасливо поглядев на дерево, под которым они стояли. — Но если нам опять встретится вчерашний старик, на этот раз он меня врасплох не застанет. Вперед!

И они шагнули в сумрак Фангорнского леса. Арагорну предоставили искать след и выбирать дорогу. Но следов видно не было: землю под ногами устилал толстый сухой ковер прошлогодних листьев. Приходилось надеяться, что беглецы догадались не отходить от ручья, и в конце концов Арагорн, то и дело возвращавшийся к воде, действительно набрел на след. Это было то самое место, где Пиппин и Мерри остановились напиться и поболтать ногами в воде. Сомнения развеялись: хоббитов было двое, причем один покрупнее, потяжелее, а второй — поменьше.

– Хорошие новости! — сказал Арагорн. — Но этим следам уже два дня. К тому же отсюда хоббиты, судя по всему, свернули в чащу.

– Что же нам делать? — помрачнел Гимли. — Не гнаться же за ними через весь Фангорн! Припасов у нас почти нет. Если мы будем искать их слишком долго, то и помочь уже ничем не сможем — разве что сядем с ними рядышком и все вместе помрем с голоду, чем и выкажем свою дружбу…

– Если мы не сможем сделать ничего другого — что ж, значит, так и будет, — твердо сказал Арагорн. — Идемте!

Вскоре они стояли перед отвесной Скалой Древоборода и смотрели на грубые каменные ступени, ведущие наверх, на обзорную площадку. Сквозь бегущие облака проглянуло солнце, и Лес на миг показался друзьям уже не таким серым и безотрадным.

– Давайте заберемся наверх и оглядимся по сторонам, — предложил Леголас. — Здесь нечем дышать. Хорошо бы глотнуть свежего воздуха!

Сказано — сделано, и вскоре гном с эльфом оказались наверху. Арагорн задержался: он изучал ступени.

– Почти уверен, что наши друзья здесь побывали, — проговорил он наконец. — Но тут есть еще какие–то следы, — правда, очень уж странные. Я их прочитать не могу. Может, с этого выступа мы увидим какую–нибудь подсказку и поймем, куда пошли хоббиты?

Взойдя на площадку, он выпрямился и огляделся, но ничего особенного не увидел. Карниз выходил на юг и восток, но вид на юг загораживала скала, а на востоке взору представали однообразные ряды деревьев, спускающиеся к равнине, — и больше ничего.

– Мы сделали изрядный крюк, — сказал Леголас. — А могли бы сейчас стоять здесь всем Отрядом и вне опасности. Стоило только на второй или третий день пути по Реке свернуть к западу… Верно говорят, что никто не знает, куда заведет его дорога!

– Мы не хотели идти в Фангорн, — заметил Гимли.

– Не хотели, да забрели… и забрели в ловушку, — вдруг оборвал себя Леголас. — Глядите!

– Куда? — удивился Гимли.

– Вниз, под деревья!

– Ничего не вижу! Не у всех такое острое зрение, как у эльфов!

– Тсс! Тише! Глядите! — Леголас показал вниз. — Внизу, откуда мы пришли! Это он! Разве ты его не видишь? Вон там, под деревьями!

– Теперь вижу! — шепотом отозвался Гимли. — Смотри, Арагорн! Что я говорил?! Вчерашний старик! Ну и тряпки на нем — грязные, серые… Не сразу и разглядишь!