Май 1922 Цоссен Бессонница Мы – безотчетные: безличною Судьбой Плодим Великие вопросы; И – безотличные – привычною Гурьбой Прозрачно Носимся, как дым От папиросы. Невзрачно Сложимся под пологом окна, Над Майей месячной, над брошенною брызнью, — Всего на миг один — – (А ночь длинна — Длинна!) — Всего на миг один: Сияющею жизнью. Тень, тихий чернодум, выходит Из угла, Забродит Мороком ответов; Заводит — Шорохи… Мутительная мгла Являет ворохи Разбросанных предметов. Из ниши смотрит шкаф: и там немой арап. Тишайше строится насмешливою рожей… Но время бросило свой безразличный крап. Во всех различиях – все то же, то же, то же. И вот – стоят они, и вот – глядят они, Как дозирающие очи, Мои, Сомнением Испорченные Дни, Мои Томлением Искорченные Ночи… Москва Больница 1921 Больница Мне видишься опять — Язвительная, – ты… Но – не язвительна, а холодна: забыла Из немутительной, духовной глубины Спокойно смотришься во все, что прежде было. Я в мороках Томясь, Из мороков любя, Я – издышавшийся мне подаренным светом, Я, удушаемый, в далекую тебя, — Впиваюсь пристально. Ты смотришь с неприветом. О, этот долгий Сон: За окнами закат. Палата номер шесть, предметов серый ворох, Больных бессонный стон, больничный мой халат; И ноющая боль, и мыши юркий шорох. Метание — По дням, По месяцам, годам… Издроги холода… Болезни, смерти, голод… И – бьющий ужасом в тяжелой злости там Визжащий в воздухе, дробящий кости молот… Перемелькала Жизнь, Пустой, прохожий рой — Исчезновением в небытие родное. Исчезновение, глаза мои закрой Рукой суровою, рукою ледяною. 1921 Москва Больница Ты – тень теней Ты – тень теней… Тебя не назову. Твое лицо — Холодное и злое… Плыву туда – за дымку дней – зову, За дымкой дней, – нет, не Тебя: былое, — Которое я рву (в который раз), Которое, – в который Раз восходит, — Которое, – в который раз алмаз — Алмаз звезды, звезды любви, низводит. Так в листья лип, Провиснувшие, – Свет Дрожит, дробясь, Как брызнувший стеклярус; Так, – в звуколивные проливы лет Бежит серебряным воспоминаньем: парус… Так в молодой, Весенний ветерок Надуется белеющий Барашек; Так над водой пустилась в ветерок Летенница растерянных букашек… Душа, Ты – свет. Другие – (нет и нет!) — В стихиях лет: Поминовенья света… Другие – нет… Потерянный поэт, Найди Ее, потерянную где-то. За призраками лет — Непризрачна межа; На ней – душа, Потерянная где-то… Тебя, себя я обниму, дрожа, В дрожаниях растерянного света. 1922 Берлин Маленький балаган на маленькой планете «Земля» Выкрикивается в берлинскую форточку без перерыва Бум-бум: Началось! 1 Сердце – исплакалось: плакать — Нет Мочи!.. Сердце мое, — Замолчи и замри — В золотоокие, долгие ночи, В золото-карие Гари Зари… 2 Из фиолетовых — Там — Расстояний — Молний малиновых нам Миготня… Смотрят браслетами Ясных Сияний Бор — Красностволый – на умерки Дня. 3 В этом С судьбою — – С тобою — Не спорящем Взоре, — Светами Полнится Тихая даль. Летами Молнится Тихое горе, — Тысячелетием плачет: печаль. 4 Впейся в меня Бриллиантами Взгляда… Под амиантовым Небом Сгори. Пей Просияние сладкого яда, — |
