Апрель 1901 Москва Подражание Вл. Соловьеву Тучек янтарных гряда золотая в небе застыла, и дня не вернуть. Ты настрадалась: усни, дорогая… Вечер спустился. В тумане наш путь Пламенем желтым сквозь ветви магнолий ярко пылает священный обет. Тают в душе многолетние боли, точно звезды пролетающий след. Горе далекою тучею бурной к утру надвинется Ветром пахнет Отблеск зарницы лилово-пурпурной вспыхнет на небе и грустно заснет. Здесь отдохнем мы. Луна огневая не озарит наш затерянный путь. Ты настрадалась, моя дорогая, Вечер спускается. Время уснуть. 1902 Москва Любовь Был тихий час. У ног шумел прибой. Ты улыбнулась, молвив на прощанье: «Мы встретимся… До нового свиданья…» То был обман. И знали мы с тобой, что навсегда в тот вечер мы прощались. Пунцовым пламенем зарделись небеса. На корабле надулись паруса Над морем крики чаек раздавались. Я вдаль смотрел, щемящей грусти полн. Мелькал корабль, с зарею уплывавший средь нежных, изумрудно-пенных волн, как лебедь белый, крылья распластавший. И вот его в безбрежность унесло. На фоне неба бледно-золотистом вдруг облако туманное взошло и запылало ярким аметистом. 1901 или 1902 Москва Ясновидение Милая, – знаешь ли – вновь видел тебя я во сне?.. В сердце проснулась любовь. Ты улыбалася мне. Где-то в далеких лугах ветер вздохнул обо мне. Степь почивала в слезах. Ты замечталась во сне. Ты улыбалась, любя. помня о нашей весне Благословляя тебя, был я весь день как во сне. Май 1902 Москва Мои слова Мои слова – жемчужный водомет, средь лунных снов бесцельный, но вспененный, — капризной птицы лёт, туманом занесенный. Мои мечты – вздыхающий обман, ледник застывших слез, зарей горящий — безумный великан. на карликов свистящий. Моя любовь – призывно-грустный звон, что зазвучит и у летит куда-то, — неясно-милый сон, уж виданный когда-то. Май 1901 Серебряный Колодезь С.М. Соловьеву Сердце вещее радостно чует призрак близкой, священной войны. Пусть холодная вьюга бунтует — Мы храним наши белые сны. Нам не страшно зловещее око великана из туч буревых. Ах, восстанут из тьмы два пророка. Дрогнет мир от речей огневых. И на северных бедных равнинах разлетится их клич боевой о грядущих, священных годинах, о последней борьбе мировой. Сердце вещее радостно чует призрак близкой, священной войны. Пусть февральская вьюга бунтует — мы храним наши белые сны. Февраль 1901 Москва Раздумье Посвящается памяти Вл. С. Соловьева Ночь темна Мы одни. Холод Ветер ночной деревами шумит. Гасит в поле огни. Слышен зов: «Не смущайтесь… я с вами… за мной!..» И не знаешь, кто там. И стоишь, одинок. И боишься довериться радостным снам. И с надеждой следишь, как алеет восток. В поле зов «Близок день. В смелых грезах сгори!» Убегает на запад неверная тень. И все ближе, все ярче сиянье зари. Дерева шелестят: «То не сон, не обман…» Потухая, вверху робко звезды блестят… И взывает пророк, проходя сквозь туман. Февраль 1901 Пепел Посвящаю эту книгу памяти Некрасова Что ни год – уменьшаются силы, Ум ленивее, кровь холодней… Мать-отчизна! дойду до могилы, Не дождавшись свободы твоей! Но желал бы я знать, умирая, Что стоишь ты на верном пути, Что твой пахарь, поля засевая, Видит ведряный день впереди; Чтобы ветер родного селенья Звук единый до слуха донес, Под которым не слышно кипенья Человеческой крови и слез. Н.А. Некрасов Россия Отчаянье Довольно: не жди, не надейся — Рассейся, мой бедный народ! В пространство пади и разбейся За годом мучительный год! Века нищеты и безволья. Позволь же, о родина мать, В сырое, в пустое раздолье, В раздолье твое прорыдать — Туда, на равнине горбатой, — Где стая зеленых дубов Волнуется купой подъятой, В косматый свинец облаков, Где по полю Оторопь рыщет, Восстав сухоруким кустом, И ветер пронзительно свищет Ветвистым своим лоскутом, Где в душу мне смотрят из ночи, Поднявшись над сетью бугров, Жестокие, желтые очи Безумных твоих кабаков, — Туда, – где смертей и болезней Лихая прошла колея, — Исчезни в пространство, исчезни, Россия, Россия моя! |
