Челси улыбнулась:

– Я не думала, что Жан-Полю нравятся дети. Правда, Эшли скоро тринадцать, да и разговаривает она с ним так по-взрослому, что слово «дети» кажется уже неуместным.

Райн пристально посмотрел на Челси.

– Как сильно он тебе нравится? – спросил он.

– Он мне очень нравится. А тебе? – не без некоторого удивления ответила она.

– А мне не нравится.

– Как ты можешь так говорить? Ты знаешь его чуть больше получаса!

– Ну, а если я сказал бы, что он мне нравится, тебя не смутили бы эти полчаса?

Челси взглянула на дверь, чтобы убедиться, что их никто не слышит.

– Ты несправедлив к нему!

– Я не верю ему!

Вошла Карен.

– А почему задержка с чаем? – поинтересовалась она.

Райн развел руками, дескать, он плохой помощник Челси и отошел к окну.

– Тебе понравился Жан-Поль? – прошептала Челси.

– Я думаю, он прекрасен! Красивый и интеллигентный мужчина! Совсем не такой, как твои прежние увлечения!

Челси проигнорировала колкость. – Вот видишь, – сказала она, обращаясь к Райну, – Карен он понравился.

– Я не Карен, – коротко ответил он.

– О, ради Бога, Райн, – возбужденно произнесла Карен. – Не будь таким провинциальным! Мне нравится его акцент, и он такой сексуальный! – Она сделала конспираторский вид и прошептала: – Ты была с ним близка?

– Карен! – воскликнул Райн.

Челси не ответила. Она бросила кусочки льда в глубокую чашку и поставила на поднос, на котором уже стояли пять чашек с чаем.

– Я отнесу поднос в гостиную, а то все остынет.

– Ты переспала с ним, – уверенно произнесла Карен. – В противном случае ты бы не промолчала.

– Это не твое дело, – резко оборвал жену Райн.

– Райн, ты не поможешь мне отнести поднос? Мне кажется, я его сильно нагрузила, – невозмутимо сказала Челси.

Он встал, взял поднос и, сердито взглянув на Карен, вышел из кухни.

– Он такой сексуальный, – повторила Карен. – Интересно, какой он в постели?

– Мне претит подобная публичность в интимных отношениях! – возмутилась Челси и вышла вслед за Райном.

Жан-Поль по-прежнему говорил с Эшли о достоинствах различных рок-групп.

– Когда я пишу картину, то часто включаю музыку, чтобы поймать настроение. Может, тебе и не понравится это, но рок-музыка вызывает во мне злость и безумие. Так много в ней нестройных звуков! Так много страсти!

– Да, я почувствовала страсть, – сказала Эшли.

– Эшли! – воскликнула Карен, войдя в комнату. – Что за слова ты произносишь! Жан-Поль, не обращайте внимания. Иногда она говорит то, чего не понимает сама.

– Я не ребенок, мама!

Жан-Поль подмигнул Эшли и примиряюще улыбнулся.

– Я хотел сказать, что Эшли хорошо, понимает музыку. На многое мы смотрим одинаково. А страсть в искусстве – это не так уж и плохо. – Едва заметно он подмигнул Челси, и та покраснела.

– Как долго вы будете в Далласе? – искоса глядя на Челси, спросил Жан-Поля Райн.

– К сожалению, сегодня я уже уезжаю. – Жан-Поль сделал характерный французский жест, говорящий о том, что он находится во власти судьбы. – Я должен вести семинар в Нэшвиле.

– Это очень печально! – сказала Карен, сев напротив него. Чтобы привлечь его внимание, она прижалась своим коленом к его ноге. – Мы очень бы хотели узнать вас поближе. – Она кокетливо поджала губки.

Челси была изумлена. Карен бесстыдно пыталась флиртовать с Жан-Полем на глазах у всех. Челси не узнавала свою студенческую подругу.

Жан-Полю льстило ее внимание.

– Я планирую скоро вернуться, – довольно улыбаясь, отвечал он. – Семинар продлится всего лишь неделю, а затем снова в Даллас. К Челси, – добавил он.

– Как долго вы собираетесь пробыть в стране? – упросил Райн.

– Еще не знаю. В Нэшвиле пройдет последний запланированный семинар. Это зависит от нескольких причин. – Он выразительно взглянул на Челси.

Она улыбнулась ему в ответ и посмотрела на Карен, несколько встревоженную таким поворотом дела. Эшли тоже это заметила. Райн не показал виду, но Челси была уверена, что он прекрасно понял свою жену. Не слепец же он, в конце концов.

– Надеюсь, вы останетесь поужинать с нами, – сказала Карен. – Я знаю, что Челси редко сама готовит, а мне, пока вы здесь, хотелось бы угостить вас домашней кухней. Я недавно окончила курсы и очень люблю готовить.

– К большому сожалению, я не могу остаться до ужина. Мой самолет вылетает в шесть вечера.

– Как жаль! Ну, хорошо, тогда по возвращении из Нэшвила вы должны зайти к нам поужинать. Я настаиваю. – Карен, казалось, забыла о кокетстве и перешла к делу. – Мы с Челси выберем день.

– Великолепно! – искренне обрадовался Жан-Поль. – Я с нетерпением буду ждать этого дня.

– Мне так нравится ваш акцент. Вы давно говорите по-английски? – Карен прищурила глаза и загадочно посмотрела на своего гостя.

Челси не знала, как остановить Карен, которая снова принялась заигрывать с Жан-Полем. Неожиданно для всех Эшли с хмурым видом встала из-за стола.

– Я ухожу, – сказала она и вышла из комнаты.

– Куда ты уходишь? – спросила ее Карен. – Ты вернешься к ужину?

Эшли не ответила.

Райн встал и вышел вслед за дочкой. Вскоре Челси расслышала напряженный шепот за дверью. Вернувшись за стол, Райн выглядел сердитым. Послышался хлопок дверью, Эшли вышла из дома.

– Она сказала, что будет к ужину, – сказал Райн, обращаясь к Карен.

Карен, словно ничего неприятного не произошло, рассмеялась:

– В этом возрасте они такие независимые. У Эшли, кстати, есть парень. Это так мило!

Челси не понимала спокойствия Карен. Если бы Эшли была ее дочерью, она бы волновалась за нее каждый раз, когда бы та уходила из дома. Посмотрев на часы, она обнаружила, что прошел уже час.

– Как бы мне ни не хотелось этого говорить, но нам пора.

Жан-Поль взглянул на часы.

– Да. Мне еще надо собрать свои вещи.

– Так скоро? – жалобно произнесла Карен.

– Жан-Поль обещал вернуться, – сухо сказал Райн. Он встал и протянул ему руку: – Было приятно с вами познакомиться.

Жан-Поль встал и сердечно пожал протянутую руку. Казалось, он видел, что Райн ревнует, и отчасти сочувствовал ему.

– Надеюсь, до скорого свидания.

Карен встретилась глазами с Челси и еле заметно ей улыбнулась. С содроганием Челси поняла, что Карен решила с ней посоперничать из-за Жан-Поля. Она была рада, что уходит.

Райн проводил гостей до дверей. Настроение у него было скверным: он чувствовал, что Челси снова может обжечь свои крылышки, но понимал также, что не сможет остановить ее.

– Мне он понравился, – самодовольно произнесла Карен.

– Догадаться было нетрудно. – Райн взял поднос с нетронутым чаем и вышел из комнаты.

– Что это значит? – сопровождая его в кухню, возмущенно спросила она.

– А ты как будто не понимаешь! Я не слепой, Карен. Удивительно, что у тебя хватило ума не стянуть с него брюки.

– Ревнуешь? – язвительно поинтересовалась Карен.

– Честно говоря, я думал не о тебе. – Он поставил поднос на стол. – Не мешало бы подождать, пока Эшли выйдет из комнаты.

– Ты это о чем?

– Перестань прикидываться дурочкой. Неужели ты думаешь, что я не видел, как ты заигрывала на вечеринке у твоих родителей? Если ты хочешь себя поставить в глупое положение, то, пожалуйста, не заигрывай с мужчиной Челси, особенно на глазах у Эшли.

Реакция мужа вывела Карен из равновесия, и она стала истерически кричать на него, но Райн этого уже не слышал; он вышел из дома и сел в машину. Что-что, а ревность его не мучила.

Челси со страстью отдалась рисованию. Как и посоветовал ей Жан-Поль, она пыталась работать под музыку, но вскоре поняла, что ей лучше, когда в студии царит полная тишина. Ей это понравилось.

Челси не ждала Жан-Поля, его обещание вернуться не значило для нее ровным счетом ничего. Когда же он все-таки вернулся, она искренне удивилась.

– Не верю глазам своим! – воскликнула Челси, увидев его на пороге своего дома. – Вот уж не ожидала… – Она растерянно развела руками.