— Учеба — именно это ему нужно больше всего. Уж тебе пора бы это знать. Так ли необходимо обсуждать твоего напарника? Его проблемы тебе известны. Я не собираюсь растолковывать их тебе.

— Скажите, в чем они, по-вашему, заключаются.

До этой фразы Янни был относительно спокоен. А тут вдруг стиснул челюсти, выпятил подбородок, откинулся на спинку стула — весь его вид не сулил ничего хорошего. Помолчав, Шварц бросил:

— Тебе бы лучше отправить своего КВ ко мне для разговора. Это он послал тебя? Или ты пришел по собственной инициативе?

— По собственной инициативе, господин, — отозвался юноша, с неудовольствием отмечая свою скверную реакцию — потливость ладоней. Загвоздка заключалась как раз в том, как снова вернуть КВ в спокойное состояние. И Грант осторожно заметил: — Я боюсь вас. Против собственного желания. Но Джастин не захочет говорить с вами — во всяком случае, правды не скажет точно.

— Почему не скажет?

«Янни просто не свойственно спокойствие», — подумал ази.

— Потому что, господин… — Грант сделал глубокий вдох, стараясь не вспоминать о неприятном сосании под ложечкой. — Вы — его единственный наставник. Если вы откажетесь от него, Джастину просто не у кого будет учиться. Вы для него — как Старший. Ему приходится полагаться на вас, а вы его унижаете. Мне тяжко смотреть на все это.

— Грант, мы не обсуждаем психоработу с ази. Ты не понимаешь, что происходит — во всяком случае на операционном уровне — и очутился в весьма опасном положении. Я имею в виду твой умственный шаблон. Не стоит проводить параллелей. Ты должен догадаться, о чем я. Если не…

— Верно, господин, вы вправе порекомендовать мне обучающую ленту. Я знаю, насколько велики ваши возможности. Но все-таки прошу выслушать меня. Послушайте! Я не знаю, что вы за человек на самом деле. Но я видел вашу работу. Уверен, что вы, возможно, пытаетесь помочь Джастину. Кое в чем вам это удалось. Но он все равно не должен работать так, как сейчас.

Янни взревел, точно заглушаемый двигатель, и откинулся на спинку кресла, поглядывая на гостя из-под кустистых бровей. И заявил:

— А все потому, что он не приспособлен для актуальной работы. Я прекрасно это знаю. И ты знаешь. И Джастин. Я надеялся, что он остепенится, но он не из таких — он не в состоянии схватить перспективу. Для стандартной конструкторской работы ему не хватает терпения, а повторение доводит его до безумия. И поскольку он — парень изобретательный, мы подключили его к проекту «Рубин». Идею выдвинул Деннис, а я его поддержал. Это лучшее, что мы способны сделать для твоего брата — позволить ему заниматься теоретическими разработками, а не собственными дурацкими фантазиями, иначе он просто не в состоянии сосредоточиться на чем-то конкретном. Уж кому, как не мне, знать это! Он даже упрямее Джордана — если втемяшит себе что-нибудь в голову, так потом будет биться за свою идею до последнего. Может, у тебя есть готовое решение проблемы? Все предельно ясно: Джастин должен заниматься либо проектом «Рубин», либо обычной конструкторской работой. Я не могу позволить себе роскошь разрешать одному из сотрудников целых три недели заниматься проектом, которому место в мусорной корзине, понятно?

До сих пор Грант считал Янни врагом. Но неожиданно отношение ази к господину Шварцу смягчилось — теперь Грант счел, что перед ним обычный честный трудяга, не привыкший обстоятельно выслушивать собеседников. Впрочем, в данный момент Янни все-таки набрался терпения выслушать его.

— Сударь, прошу, поймите, что Джастин — не Джордан. Он работает не так, как Джордан. Но если вы дадите Джастину возможность — он заработает, да еще как! Умоляю, прислушайтесь ко мне! Вы вправе не соглашаться с ним, но он все равно учится у вас. Сами знаете — конструктору ази просто положено быть помешанным на Применимости. Я — альфа. Я в состоянии выбрать модель, интернализовать ее и рассказывать о ней сколько угодно. Я работал с Джастином над его собственными задумками и могу сказать — я верю, что он трудится не впустую.

— Видит Бог: большего я от него не требую.

— Сударь, ни один КВ не может видеть того аспекта его моделей, который отлично виден мне. Построение логических взаимосвязей — это моя стихия.

— Я не обсуждаю способности Джастина. Свои безумные проблемы он уладил. Теперь ему больше не перемывают косточки. Меня тревожит то, что случится, когда его наборы станут составной частью психики КВ. Во втором, третьем и четвертом поколении. Нам совсем не нужно население, сплошь состоящее из трудоголиков. И не нужны серенькие людишки, сходящие с ума при отсутствии работы на конвейере. Нам ни к чему круто рвущаяся вверх кривая самоубийств, если людей станут преследовать неудачи на работе либо начнется экономический спад. Речь о психологии КВ, а именно здесь Джастин особенно слаб, и именно это ему требуется изучать особенно настойчиво, иначе лет через 10–12 заявит о себе очень существенный вред. Уж я-то знаю, что может случиться. А потому вправе утверждать с уверенностью, что знаю, какова психика КВ изнутри, к тому же я шестьдесят лет работаю в данной сфере — молодой конструктор мог бы принять сей факт во внимание.

— Сударь, я преклоняюсь перед вами. Честное слово. Джастин тоже исключительно глубоко уважает вас. Но его модели… Они приятно разнообразят психошаблоны. Дело не только в организованности. Конструкции, которые, по вашему мнению, способны довести до беды, всего лишь их наградные обучающие ленты. Разве не истинно утверждение, господин, что если у ази появляется ребенок-КВ, родитель обучает его интерпретационно — так, как воспринимает окружающий мир сообразно своему психошаблону. А ази, в чей психошаблон Джастин вживил незначительное изменение, даже если ему в отличие от меня судьба не послала счастье быть абсорбированным в обществе, получить статус альфа и обзавестись пожизненным компаньоном, все равно будет обеспечено ощущение цели в жизни, причем такое сильное, что он станет задумываться о своей работе. Стремиться к лучшим результатам. Гордиться своей работой. Возможно, не все проблемы решены. Но Джастин добрался до уровня эмоций. Это — ключ непосредственно к логическим системам. Это — самопрограммируемое взаимодействие. Именно это никто не принимает в расчет.

— А еще это создает целый комплекс базовых структурных проблем в синтетических психошаблонах. Давай прежде всего говорить о теории. Ты — знающий конструктор. А потому будем предельно откровенны. То, что делает сейчас Джастин, уже пробовали восемьдесят лет назад.

— Слышал.

— Психошаблоны усложнили несколькими добавлениями; в результате все кончилось неврозами. И навязчивыми идеями.

— Вы сами сказали, будто ему удалось избежать всего этого.

— Послушай, только что ты упомянул важный термин — самопрограммирование.

— Вирус, — согласился Грант. — Но не злокачественный.

— Именно в этом и кроется теоретическая суть. Вирус, понимаешь? Если он обладает способностью к самопрограммированию, то ты создал особый вирус и играешь человеческими жизнями. Если вирус не получился, то ты закладываешь на будущее сложную проблему, которая проявится во втором-третьем поколении. Если развивать данную посылку, речь пойдет уже о другом типе вируса. Я не собираюсь тратить на такие затеи рабочее время. В конце концов, у нас бюджет! Вы оба включены в смету моего отдела и тратите помногу средств, хотя результатов не видно и по сей день.

— Результаты есть уже в этом году.

— Но ведь это просто убивает Уоррика — разве не ты только что жаловался? Он не в состоянии работать производительно на таком уровне, не в состоянии даже приступить к работе. Психологически не в состоянии взяться за нее. Что же тебе остается? Тянуть лямку в одиночку, пока Джастин витает в облаках, придумывая нежизнеспособные модели. Я ни за что не позволю ему опробовать разные глупости на каком-нибудь несчастном подопытном. Ни за что!

— Я сам все сделаю. Только развяжите ему руки! Снизьте нагрузку. Самую малость. Сударь, дайте ему шанс! Он вынужден полагаться на вас. Никто другой не в состоянии помочь ему. Он ведь хороший — вы сами знаете.