Вконец раздосадованная Эмори ударила подружку игрушкой. Та отпрянула назад, после чего обе поднялись. Эми толкнула обидчицу.

В ответ Ариана тоже толкнула ее, да еще ударила ногой. Эми не осталась в долгу. Разумеется, молодая Эмори не могла сдержаться. Недавние подруги осыпали друг друга ударами, пока в схватку не вмешалась Федра. Нянька сграбастала Ари в охапку. Эми ревела в три ручья, а распаленная юная Эмори лягнула противницу еще несколько раз, прежде чем Федра оттащила ее и драка завершилась.

Ошалевший Сэм все это время стоял рядом.

— Эми была дочкой, — пояснила Ариана, когда вечером мама поинтересовалась, за что она ударила подружку.

— Эми не вернется к тебе, — заявила мама. — Не вернется, если ты и дальше будешь размахивать кулаками.

Девочка тотчас пообещала, что драк больше не будет Хотя вовсе не была уверена на сей счет.

Через несколько дней Эми все-таки появилась. Однако ни разу не улыбнулась и держалась на отшибе, а потому играть с ней было неинтересно. Она не желала разговаривать даже когда Сэм всячески старался ее задобрить.

Потому-то Ари в конце концов потеряла терпение и вновь ударила молодую Карнат несколько раз подряд. На сей раз Сэм попытался вступиться за Эми. Тотчас подоспела Федра — схватив Ариану за руку, она объяснила драчунье, что та неправа, и велела играть в одиночестве.

Юная Эмори послушалась. Завладев грейдером, она сердито принялась прокладывать дороги. В конце концов Сэм подошел и принялся возить по этим дорогам свои автомобильчики, но Ариана все еще дулась. Эми же просто хныкала, усевшись в противоположном углу песочницы. Именно хныкала — это словечко Ари узнала от матери. Эми вообще не хотела больше играть. Ком подступил и к горлу Ари, но она чувствовала себя достаточно взрослой, чтобы не расплакаться. Все это время она отчаянно ненавидела хныканье подруги — оно только раздражало и совсем не располагало к играм. Да и Сэм был мрачен.

После этого случая Эми появлялась в песочнице не слишком часто. А когда появлялась, то играла отдельно. Как-то Ари даже сильно стукнула ее по спине…

Федра тотчас взяла Эми за руку и отвела в класс.

Ари подошла к Сэму и села рядом. Валери тоже редко бывал в песочнице. Пит и вовсе не заглядывал. Именно к этим ребятами юная Эмори была привязана более всего. Из всей компании остался только Сэм; но Сэм — это всего лишь Сэм, мальчишка с широким невыразительным лицом. Сэм был ничего, но он почти не разговаривал — разве что о платитерах и грузовиках. Но Ариана все равно привязалась к нему. Хотя и лишилась всего остального. Однако хорошо известно: любимое больше остального рано или поздно теряется.

Скучала она не по Эми, а по Валери. Госпожу Шварц перевели к новому месту работы, так что Валери отправился с нею. Перед отъездом Ари навестила друга и полюбопытствовала, сможет ли он навещать ее. Тот ответил утвердительно. А мамочка заявила, будто Валери «слишком долго лететь». Поэтому девочка поняла: Валери потерян навсегда. И очень рассердилась на Валери из-за отъезда, хотя он и не был ни в чем виноват. Перед отлетом Валери подарил Ари игрушечный космический корабль с красными огнями — до того жаль ему было расставаться с подружкой. Однако мама велела вернуть игрушку, и Ари оставалось только подчиниться, а потом они попрощались со Шварцами и ушли.

Юная Эмори не знала, в чем дело, хотя они с Валери плакали. А госпожа Шварц разозлилась на нее; Ари безошибочно это поняла, хотя внешне мама Валери была к ней очень добра и все повторяла, будто станет скучать по «Арианочке».

Затем мама отвела Ари домой — девочка плакала, пока не уснула. Между прочим, даже мама была чем-то разгневана и приказала прекратить плакать. Ослушаться Ари не могла, хотя спокойствие оказалось недолгим; она продолжала хныкать еще много дней. Мама неизменно приказывала замолчать, и юная Эмори подчинялась, ибо Джейн сердилась да и обстановка складывалась напряженная — именно напряженная, как отмечала сама виновница происшедшего. Все было просто ужасно. Так Ари окончательно убедилась в том, что действует матери на нервы.

Иногда девочку начинали мучить приступы необъяснимого страха.

Ей было искренне жаль, что с Эми все получилось так некрасиво, а потому она старалась вести себя хорошо по отношению к Сэму и Томми, когда тот приходил, хотя юная Эмори была уверена, что снова поколотит Эми, как только та объявится в песочнице.

Она могла подраться с Сэмом и Томми, но тогда и вовсе стало бы не с кем играть. Вот и Федра предупредила, что нужно держаться с другими детьми хорошо, ибо в противном случае Ари может остаться без друзей.

— Вот это и есть та самая Комната, — сообщил Инструктор.

— Да, господин, — отозвалась Кетлин, испытывая одновременно волнение и беспокойство. О Комнате ей приходилось слышать от Старших. Юная ази слышала также о разных странных явлениях, происходивших в Комнате, — внезапных включениях и отключениях света, о воде на полу и тому подобном. Но Инструктору всегда принадлежало Истинное Слово. Именно Инструктор только что распорядился быстро преодолеть тоннель.

— Готова?

— Да, господин.

Отворилась дверь, и взору Кетлин предстал узкий закуток, в конце которого виднелась еще дверь. Входная дверь тотчас захлопнулась за спиной девочки. Свет погас.

Распахнулась дверь в глубине — оттуда повеяло сырым холодным воздухом. И еще здесь была отличная акустика.

Кетлин шевельнулась, пытаясь понять, где начинался тоннель и не вошла ли она уже в него.

— Стоять! — приказал резкий голос. Тотчас на темной стене вспыхнула и расплылась алая точка.

Это был выстрел — все давно знакомое и изученное. Тело само знало, как действовать; отскочив в сторону, ази вознамерилась откатиться и подыскать укрытие, однако пол вдруг провалился, и Кетлин продолжала катиться по наклонной, пока не плюхнулась в холодную воду.

Побарахтавшись, юная ази сумела справиться с растерянностью и тотчас поднялась — оказалось, воды было по колено. Тем не менее успокаиваться было рано; одно из золотых правил гласило: «не верь тому, что безопасно». Ведь кто-то стрелял; а потому следовало отбежать подальше и найти укрытие.

Но Инструктор отдал команду: «Преодолеть тоннель, как можно быстрее!»

Вскочив, курсантка метнулась дальше и, добежав до стены, стала пробираться на ощупь, пытаясь выбраться на сушу. Настил под ее башмаками ходил ходуном. Шум стоял страшный. По-прежнему было темно, и Кетлин смекнула, что таинственный враг без труда разглядит во мраке ее светлые кожу и волосы. Девочка не знала, что лучше: пробираться крадучись или бежать, но вдруг вспомнила, что Инструктор велел проделать все быстро.

Кетлин тотчас сорвалась на бег, вытянув правую руку в сторону, дабы кончиками пальцев чувствовать, здесь ли еще стена, и не терять ориентацию в пространстве. Вторую руку она вытянула вперед, чтобы не удариться обо что-нибудь в темноте.

Тоннель свернул. В какой-то момент испытуемой пришлось преодолеть бетонный барьер, после чего она понеслась дальше — по-прежнему во мраке.

«Что-то…» — только и успела подумать Кетлин, но было поздно — она угодила в Засаду.

Она отчаянно извивалась, отбивалась локтями, зная, что рядом Враг. В конце концов девочке удалось вывернуться, оставив в руках нападавшего лоскут одежды. С бьющимся сердцем Кетлин бросилась дальше, собрав все силы.

На повороте юная ази, не сумев сохранить равновесие, с размаху налетела на стену; удар едва не оглушил испытуемую, но она, поднявшись, упрямо бросилась дальше…

Отворилась дверь — снаружи брызнул белый ослепительный свет.

Что-то заставило девочку пригнуться и кубарем перекатиться через порог, после чего она оказалась на полу крошечной комнатки, чувствуя во рту солоноватый привкус крови: нижняя губа была прокушена, нос кровоточил.

Дверь захлопнулась, зато отворилась другая; оттуда показался человек — это не был ее Инструктор. Зато он был облачен в коричневую форму Врага и вооружен пистолетом.