Полученная им доза лекарственного препарата чрезвычайно велика. Теперь защитные барьеры ребенка как бы сгладились, и состояние его крови непрерывно отслеживается.

Обучающая лента закрепляет сформировавшуюся у малыша систему ценностей понятными ему словами.

Обучающая лента подсказывает, как добиться одобрения. Помогает раскрыть свои таланты и возможности.

Возможно, обучающая лента даже напомнит, какие именно черты своего характера ребенок должен подавлять — подобным же образом родители наставляют малыша, объясняя, что хорошо и что плохо, что и как полагается делать, не выражая недовольства. Но лента постоянно заостряет внимание на положительных моментах и отмечает их похвалами — этим все всегда и заканчивается.

Под конец Старший называет испытуемому ключевое слово, которое тот всегда должен держать в памяти. В следующий раз Старший приложит к вживленным инструкциям особое ключевое слово — хранящееся в личном деле ази наряду с планами проработанных с ним обучающих лент. По мере взросления погружение будет принимать все более абстрактные формы. Ключевые слова будут объединяться во все более объемные комплексы, а психоструктуры сольются в завершенные шаблоны, и ази воспримет внушаемую ему систему ценностей вместе с полной открытостью по отношению к Старшему — обладателю соответствующей лицензии.

Памятуя о беспокойстве малыша при виде аппарата, Старший в нужный момент — пока ребенок еще способен воспринимать инструкции — вспомнит о необходимости успокоить его насчет безопасности оборудования. Беспокойство, которое ази вне зависимости от возраста может проявить при любой из процедур такого рода, тщательно исследуется на предмет выявления причины и затем искореняется с использованием самых серьезных подходов, поскольку Старший добивается полного отсутствия у своих подопечных страха при проведении процедур.

Все обучающие ленты для подготовки и обучения ази создаются здесь, в этих обычных с виду кабинетах; составители некоторых из них — сами ази. Значительная часть работ выполняется на компьютерах, анализирующих результаты психологических исследований исключительно тонкого характера, проводимых на ази разных типов… Например, исследуются такие реакции, как координация движений рук и глаз у конкретного генотипа ази, длительность и скорость реакции, устойчивость к внешним раздражителям, зрение, слух, физическая выносливость, гормональная активность, показатели по шкале Резнера, реакция на стрессы. Все эти данные учитываются составителями при изготовлении обучающих лент для конкретных генотипов, с идеальной точностью подгоняются под сильные и слабые стороны генотипа, связывая его с заданным психошаблоном.

Именно составитель обучающих лент обращается к ресионской библиотеке в поисках генотипа, которому можно вживить необходимые для новых технологий качества.

Именно составитель обучающих лент обследует ази, направленного Старшим в лабораторию вследствие указанных в отчетах серьезных проблем. Именно составитель обучающих лент приказывает провести проверки и опрашивает ази, дабы определить, связана ли проблема с самим ази или со Старшим. Именно составитель приготовит обучающую ленту для искоренения недостатка — либо издаст инструкцию, обязывающую воздержаться от использования всех ази данного генотипа для исполнения определенных обязанностей.

Именно составитель обучающих лент определил будущее ребенка — стать гражданским телохранителем, что несколько отличается от обычного использования носителей этого генотипа — военной подготовки. Обычно составители обучающих лент неохотно перепрофилируют носителей генотипов для выполнения новых функций, поскольку, как и их подопечные, ориентированы на гарантированный успех. В Ресионе, где используются подопытные ази, процедура вживления ключевых слов подразумевает выдержание определенного контрольного срока, так что психохирург может в течение определенного времени содержать подопытного отдельно и только затем интегрировать его в психошаблон. Немногие ази, проводящие так называемые краткосрочные испытания, специально обучаются методикам изоляции и проведения вмешательства и сами решают, стоит ли им проводить те или иные проверки. В Ресионе принято проводить эксперименты неспешно, занимаясь в строго определенное время только одним изменением.

В ряде случаев ази, как и любой член общества, способен создать серьезные психологические проблемы.

Многих из таких ази отсылают в Ресион, где с ними работают составители обучающих лент и психохирурги, пытаясь изобрести средства устранения психологических трудностей, средства, которые заодно внесут новый вклад в науку и в конце концов найдут применение в обычной психотерапии.

В некоторых случаях решением становится переобучение, что подразумевает очистку разума и долгий период восстановления. В случае ази с проверенными генотипом и психошаблоном проблема такого масштаба всегда связана с глубокой травмой, и, если причиной травмы оказывается дурное обращение либо небрежность, Ресион от имени ази принимает меры юридического характера.

В других случаях решение отыскивают в отделе, занимающемся генетикой; воспроизводство генотипа, с которым возникали проблемы, в Ресионе запрещено, пока работающий с ази данного генотипа составитель обучающих лент не найдет подходящее решение.

В крайне редких случаях, когда решение не отыскивается, когда психошаблон не в состоянии привести в соответствие с рабочими требованиями даже очистка разума и компетентная комиссия не может решить проблему гуманно, приходится санкционировать уничтожение. В основном в расчет принимается качество жизни ази, и в Ресионе, где стал правилом запрет Старшему повышать голос на ази на рабочем месте, только ближайшие родственники вправе решать, как поступить с телом, в котором искра разумной жизни уже угасла…

Эмбриофон дрогнул и выплюнул содержимое в заполненную жидкостью ванночку; Ариана Эмори извивалась и сучила ручками и ножками — крошечное тельце плавало в необъятном для него море при непривычном приглушенном свете.

Наконец Джейн Штрассен, наклонившись, выудила новорожденную из воды. Санитары тотчас перерезали пуповину и положили ребенка на столик для быстрого осмотра. Госпожа Штрассен тем временем расхаживала вокруг столика.

— Она идеальна, правда? — беспокойно спрашивала женщина. Еще час назад ее беспокойство могло носить чисто клинический, профессиональный характер; Джейн беспокоилась бы только по поводу возможного провала очередного эксперимента, случись с ребенком что-нибудь опасное. Но теперь в голосе женщины прозвучало нечто личное — неожиданно для нее самой.

«Кому, как не тебе помнить о тестах Ольги Эмори!» — восклицал двоюродный брат Джейн, Жиро; а Джейн рвала и метала, отказывалась и твердила, что в ее функции заведующей лабораториями первого отдела не входит опека над приемными детьми — как-никак, годы уже не те (сто тридцать два — не шутка!), да и работы выше крыши.

«А Ольга обзавелась ребенком в восемьдесят три года, — парировал Жиро. — Ты — женщина с характером, да и чертовски занятая — как и Ольга; к тому же ты, подобно ей, интересуешься искусством, рождена в космосе, обладаешь профессионализмом и смекалкой. Лучшей кандидатуры, чем ты, у нас нет. Вдобавок ты помнишь Ольгу».

«Ненавижу детей! — бушевала Джейн. — Юлию я зачала непорочно, и мне тем более неприятны всякие сравнения с вашей грязной гнидой!»

А чертов Жиро улыбнулся. И сказал: «Но ты включена в число участников проекта».

Именно потому Джейн Штрассен появилась здесь в этот час и беспрестанно терзалась, пока эксперты-медики осматривали беспокойную новорожденную; Джейн уже одолевали мысли о личной ответственности за судьбу ребенка.

Госпожа Штрассен никогда особенно не занималась генетической дочерью, обзавестись которой решила только из желания обеспечить себе бессмертие. Юлия была зачата благодаря любезной помощи какого-то пан-парижского математика (о чем сам он не подозревал), сделавшего генетический взнос в ресионские фонды; свой выбор Джейн сделала, рассудив, что слепая случайность и новая кровь предпочтительнее. В свое время Штрассен пришла к выводу, что чрезмерная заорганизованность привела к накоплению в генетических фондах небезупречных данных, и потому Юлия стала плодом ее личного выбора — неплохим, но и не слишком хорошим. В основном Джейн препоручала Юлию заботам нянь и занималась ею все меньше, а Юлия росла миловидной сентиментальной девчонкой, помешанной на космосе, смекалистой, но не в такой тяжелой обстановке, уже сейчас озабоченной развитием собственной биологии, и вела безупречную личную жизнь, точно какая-нибудь ази.