Сбоку здание походило на склад. Флориан обратился к работавшему здесь ази с вопросом, где найти Наставника, и ази указал на дюжего лысого мужчину, оживленно беседовавшего с кем-то за дверью. Флориан прошел в указанном направлении и скромно остановился в сторонке, дожидаясь, пока Наставник освободится.

— Флориан, — молвил Наставник, мельком глянув на карточку, — так-так. — После чего осмотрел его с головы до ног и позвал ази по имени Энди, который должен был ввести Флориана в курс дела.

Но Флориан и так все знал, ибо прокрутил соответствующую обучающую ленту. От него требовалось кормить цыплят, менять им воду и замерять температуру в инкубаторе и в боксе для маленьких поросят. Мальчик сознавал, насколько ответственную работу ему поручили.

— Ты очень молод, — заметил Энди, — но вроде все понимаешь.

— Да, — подтвердил Флориан, ибо придерживался того же мнения. А потому Энди позволил новому коллеге продемонстрировать свою подготовленность к работе: юный ази рассказывал, сколько корма должен задавать птице, какие отметки делать в журнале наблюдения, с какой периодичностью менять воду и как вести себя, дабы не испугать цыплят, чтобы те, чего доброго, не передавили друг друга. Мальчику нравилось наблюдать за цыплятами, напоминавшими желтую пушистую волну, перекатывавшуюся туда-сюда; нравилось возиться с задорно визжавшими поросятами. Но поросятам нельзя было давать волю: улучив момент, они могли собраться вокруг человека и сбить его с ног. Потому-то к ним всегда нужно было входить с палкой.

Флориан старался изо всех сил, и Энди не мог нахвалиться на нового работника, отчего мальчик чувствовал себя счастливым, как никогда.

Юный ази носил ведра, выливал из поилок несвежую воду, и как-то Энди позволил ему взять на руки поросенка, поскольку за остальными мог присмотреть и сам. Свинка отчаянно барахталась, вырывалась и визжала, то и дело ударяя мальчика крошечными копытцами, и в конце концов сумела освободиться. Флориан веселился от души, все это время пытаясь защититься от ударов перепуганного поросенка; хохотал и Энди — он даже обмолвился, что позже научит помощника обращаться с поросятами правильно.

И тем не менее все было прекрасно. В руках Флориана билось живое, теплое существо, хотя он знал, что свиней разводят для еды и для производства других свиней и потому никогда не следовало забывать об этом и думать о свиньях, как о людях.

Отряхнувшись, Флориан, чтобы отдышаться, прислонился к несущему брусу забора, начинавшегося у стены сарая.

Случайно заглянув в какой-то вольер, Флориан увидел странное животное. Ничего подобного он еще не встречал; зверь был настолько грациозен, что юный ази застыл, разинув рот и широко раскрыв глаза. Невиданное существо было гнедой масти, точно корова, но шкура лоснилась; особенно бросались в глаза длинные крепкие ноги, двигавшиеся не так, как у известных Флориану животных. Мальчик даже подумал, что животное не просто ходило, а шагало. Походка у зверя была такой, как если бы он не просто передвигался, а играл сам с собою в какую-то игру.

— Кто это? — пробормотал Флориан, заслышав шаги Энди. — Что это за существо?

— СХОЗ-894X, — пояснил Энди. — Называется лошадь. У нас на планете никогда еще не жили лошади. Эта — первая.

Ари очень нравилось ходить в игровую школу Каждый день детей там выводили на улицу, так что можно было всласть повозиться в песочнице. Особенно по душе ей была возможность расхаживать по песку босиком и строить в песочнице дороги. По этим дорогам Томми, Эми, Сэм или Рене пускали потом грузовички. Иногда ребята представляли, будто автомобили в пути застигла буря, и тогда игрушечные рабочие-спасатели пробивались на выручку автоколоннам. Иногда вместо бурь на дороги обрушивались воображаемые платитеры, разрушавшие покрытие, — и дети самозабвенно восстанавливали уничтоженное платитерами. Такие игры затевал обычно Сэм; его мама работала инженером, и потому Сэм знал о платитерах едва ли не все. Ариана тоже обращалась к своей матери, изредка проверяя достоверность слов Сэма, и мама все подтверждала. Еще бы: мамочка своими глазами видела платитер — громадных, точно диван из гостиной. А на западе, добавляла мама, водились и более крупные платитеры, размером с грузовик. Та же, которую изображали дети, была среднего размера, зато отвратительная. Ари очень нравилось исполнять в играх роль платитеры — ведь тогда можно было крушить дороги и стены, подкапываться под песочные замки, которые потрясающе красиво обрушивались.

Хватая игрушечную платитеру, юная Эмори самозабвенно подводила ее под очередное сооружение, поднимая тучи песку, летевшего во все стороны.

«Осторожно, — предупреждала она Сэма и Эми, — платитера подкрадывается!»

Правда, Эми оказалась невыразимо скучной — она только тем и занималась, что возводила из песка дом. Надо сказать, усердие Эми в какой-то степени принесло плоды — она выстроила внушительное сооружение, проделала в нем массу окон и дверей, но продолжала мудрить над новыми излишествами. Однако веселье иссякло; когда Сэм возвел на крыше домика Эми башню, девочка просто сшибла ее рукой и велела проложить дорогу прямо к двери, объясняя, что дом строит ОНА и ЕЕ дому не нужны башни. Эми взяла совок и принялась прокапывать в выстроенном доме комнаты, куда затем поместила разные игрушки из пластика, так что вскоре можно было видеть внутреннее убранство дома. Перед домом Эми соорудила высокую стену, в которой проделала арку для дороги. Все это время Сэм и Ариана вынуждены были скучать в сторонке, дожидаясь, пока Эми завершит строительство. В конце концов молодой Эмори наскучило безделье. Оценив труды подруги, она оглядела стену и решила, что именно в этом месте разрушение будет выглядеть особенно грандиозно. «Берегись!» — крикнула девочка, хватая игрушечную платитеру.

— Не надо! — во весь голос завопила Эми.

Но рука Арианы с зажатой в ней игрушечной платитерой неудержимо приближалась к стене. Бух! Стены как не бывало. Влажный песок приятно защекотал кожу, но рука двигалась дальше: юная Эмори хорошо знала, что платитеры никогда не останавливаются на полпути. Пусть даже Эми схватила ее за руку, мешая довершить начатое.

На помощь Ариане подоспел Сэм. Так что покончено было не только со злополучной стеной, но и со всем домом.

Эми громко зарыдала и толкнула Ариану. Ари ответила тем же. Тотчас к месту событий подоспела Федра. Она велела прекратить потасовку и немедленно зайти в класс.

Но ведь было еще так рано!

В общем, во всем оказалась виновата Эми Карнат.

На следующий день Эми не появилась в песочнице. Такая судьба постигала всех, с кем ссорилась Ари. Юная Эмори переживала по поводу случившегося: стоило ей поссориться с кем-то, как человека тотчас отсылали неизвестно куда, так что видеть недавних врагов Ари могла только по праздникам. Такая судьба постигла Томми, Ангела, Джерри и Кейт — все они исчезли и уже не могли играть с Ари. А потому на следующий день, убедившись в отсутствии Эми, юная Эмори впала в хандру и, надувшись, сказала Федре, что вновь хочет видеть Эми рядом.

— Если не будете больше драться, — отозвалась нянька, — я попрошу госпожу.

Так Эми вернулась. Но после памятного дня держалась она очень странно. Даже Сэм стал другим. Стоило Ари начать делать что-то по-своему, как еще недавно своевольные ребятишки послушно соглашались с ее решениями.

Но это совсем не радовало Ариану. И она стала дразнить товарищей. Воровала у Сэма игрушечные грузовики, то и дело опрокидывала их — увы, Сэм не протестовал. Он просто отстранялся и хмурился, а вид у него был очень несчастный Тогда юная Эмори разносила возводимые Эми домики — но, как ни странно, та тоже, хоть и надувала губы, предпочитала не спорить.

Ари испытывала разочарование.

Сэм вновь расставлял автомобильчики по местам, приговаривая, что приводит все в порядок после аварии. Вот это было совсем другое дело! Ари тоже принималась за игру, помогая расставлять машинки. Но Эми продолжала дуться, и Ариана направила на злюку один из грузовичков. «Не надо! — прошипела та. — Не надо!»