Кабинеты и конторы до смерти наскучили Ариане. Девочка разглядывала входивших и выходивших из дверей. Юная Эмори развлекалась тем, что складывала под разными углами листы бумаги, из которых затем вырезала фигурки и узоры, добиваясь наиболее замысловатых форм. Затем девочка занялась рисованием, изобразив длиннохвостую рыбину.

Наконец, улучив момент, когда у Кайл стало особенно много работы, а мама занялась в кабинете каким-то долгим и утомительным делом, Ари встала из-за стола, решив, что мать, по всей видимости, будет беседовать еще очень долго.

Что означало: мама вряд ли станет возражать, если она, Ари, погуляет по холлу. Здесь были исключительно кабинеты. То бишь отсутствовали магазины, игрушки — посмотреть было совсем мне на что, даже видеоэкраны и те куда-то запропастились. А Ариане было по душе буйство красок. Тем не менее, она находила кабинет матери лучшим среди прочих, ибо в нем имелось окно, из которого можно было сколько угодно смотреть на улицу.

Всюду, насколько хватал глаз, виднелись двери. В пол были вмурованы металлические полосы — Ари нарочно пошла по одной из них, время от времени заглядывая в открытые двери. Причем большинство их было распахнуто настежь.

За одной из дверей она и увидела Джастина.

Уоррик-младший с серьезным видом восседал за столом, сосредоточив все внимание на клавиатуре.

Увидев его, Ари остановилась. И замерла, разглядывая Джастина — в конце концов тот повернулся и посмотрел на гостью.

Он всегда выделялся среди окружающих. Джастин был памятен юной Эмори по переливавшемуся огнями и блестками залу — девочка помнила, что с ним был еще Грант. Время от времени Ари встречала Уоррика-младшего. А когда принималась выпытывать у матери, отчего люди сердятся на Джастина, мама неизменно просила «не нести вздор».

И тем не менее Ари знала, что это никакой не вздор и что она ничего не выдумывает. Интуитивно она ощущала опасность, тревогу. И знала, что не следует беспокоить Джастина. Однако здесь, в зале, где мимо то и дело сновали люди, ей нечего было бояться. К тому же девочка не собиралась входить в кабинет — ей хотелось лишь краем глаза взглянуть на Джастина.

Юная Эмори нерешительно переступила с ноги на ногу. В этот миг Джастин и увидел ее.

— Привет, — пролепетала она.

И снова ощутила приступ слепого страха. Страха, который прежде всего испытывал Джастин, — он мелькнул в глазах юноши, когда тот поднял голову. Испугалась и сама виновница происшедшего, смекнув, что теперь ей наверняка попадет от матери.

— Привет, — снова бросила она нервно.

Подобную неловкость Ари испытывала каждый раз, оказываясь рядом с Джастином. Стоило Уоррику-младшему появиться, как ей становилось не по себе, а уж если он приближался, беспокойство усиливалось. Причем беспокоились и окружающие. Это была настоящая загадка, непонятная юной Эмори — и, судя по раздражению матери, с каким она неизменно реагировала на вопросы о Джастине, загадка, очень неприятная маме. Не по себе становилось и Олли. Когда Джастин появлялся на вечеринках, Ари видела его с противоположного конца комнаты, но стоило ей сделать хоть шаг, чтобы поздороваться с этим таинственным человеком, как вихрем налетала мама, не позволяя приблизиться к брату Гранта. В конце концов девочка решила, что тревога окружающих в отношении Джастина родилась не на пустом месте и будто бы с ним даже что-то «не так» — отсюда общее сомнение в том, что Джастин поведет себя как положено. Нечто подобное случалось иногда с ази. Да и с людьми тоже. Так говорила мамочка. И исправить КВ оказывалось куда сложнее, хотя расстроить ази было легче легкого. А потому не следовало дразнить их. Лишь Олли умел понимать шутки.

Во многом Джастин вел себя, точно ази, хотя Ариана и знала, что он — никакой не ази. Он был просто Джастином, ходячей загадкой, к которой почему-то не хотели подпускать маленьких детей.

— Мама беседует внизу с господином Петерсоном, — сообщила юная Эмори, желая завязать разговор, а также дать понять, что она не торопится и пришла не по делу. И осмотрелась: дескать, вот он какой, кабинет Джастина! Уж больно тесноват. Повсюду бумаги. Ари так озиралась по сторонам, что едва не потеряла равновесие, и удержалась на ногах только потому, что схватилась за дверь. Конечно, мама назвала бы ее дурочкой. И велела бы выпрямиться и стоять смирно. И не кривляться. А вот Джастин был неразговорчив. И потому Ари не оставалось ничего иного, как продолжить беседу: — А где Грант?

— Внизу, в библиотеке.

— А мне уже шесть лет…

— Знаю.

— Откуда же?

— Послушай, — нервно заерзал Джастин, — а вдруг мамочка хватится тебя? Наверное, хватится очень скоро…

— У мамы встреча. А мне там уже надоело, — отозвалась Ари, отмечая, что хозяин кабинета не намерен общаться с нею, предпочитая продолжать работу. Однако сдаваться юная Эмори не хотела: сделав несколько шагов, она оказалась у стула, придвинутого к столу Джастина. А затем, оперевшись на руку, сообщила: — Вот и Олли всегда работает…

— Как и я Ари, я занят. Уходи.

— А что ты делаешь?

— Работаю.

Девочка знала, что, когда просят, следует уйти. Однако сейчас перед нею был не кто-нибудь, а таинственный Джастин. И потому она, опершись на стол уже обеими руками и нахмурясь, попыталась применить новую тактику.

— Я хожу на программирование, — похвасталась юная Эмори. — И умею использовать обучающие ленты. Здесь написано «Под…» — Видневшееся на экране слово оказалось чересчур длинным, и потому Ариане пришлось изогнуться, чтобы увидеть его целиком: «Под-со-зна-тель-ная мат-ри-ца…»

Отключив экран, Джастин насупился и повернулся к незваной гостье.

Девочка забеспокоилась, решив, что зашла слишком далеко — не следовало опираться о стол, да еще так близко к Джастину. Но и отступать ей было совсем не по нраву. Упрямо выпятив нижнюю губу, юная Эмори уставилась на хозяина кабинета.

— Ари, отправляйся к мамочке. Она наверняка разыскивает тебя.

— Не хочу. Что такое «подсознательная матрица»?

— Набор разных штуковин. Особая система построения. — Резко отодвинув стул, Уоррик-младший вскочил, а потому Ариане тоже пришлось выпрямиться и попятиться. — Послушай, у меня встреча. И мне придется закрыть кабинет. Тебе все-таки лучше уйти к мамочке.

— Не хочу, — упрямо процедила Ари, запрокидывая голову: Джастин казался ей просто высоченным. Как Олли. Но не таким благодушным. Было ясно: Джастин просто выставлял ее вон. И юная Эмори заупрямилась.

— Вон, — мрачно бросил он, указывая рукой на дверь.

На сей раз Ариана подчинилась. Выйдя, Джастин запер за собой дверь. Назойливая девчонка терпеливо дожидалась его тут же. Конечно, она все поняла. Стоило Джастину пойти по коридору, как Ари тотчас увязалась следом.

— Тебе туда, — бросил он, на мгновение останавливаясь и указывая в ту сторону, где работала Джейн.

— С какой стати? — Ари ехидно ухмыльнулась.

Уоррик-младший окончательно расстроился. И сразу сник, глядя на нее сверху вниз.

— Ари, так нельзя, верно? — бросил он.

— Почему нельзя? Вовсе нет.

— Думаю, все равно нельзя.

Ответ неприятно поразил девочку. Она уставилась на Джастина, гадая, нарочно ли он пытался задеть ее. Впрочем, вид у него был совсем не злорадный. Напротив, обиженным выглядел как раз он.

Ари так и не поняла, в чем дело. Джастин оказался единственным, кого она не сумела раскусить. Она все смотрела и смотрела на него, вытаращив глаза.

— Можно пойти с тобой? — наконец осведомилась она.

— Твоей мамочке это вряд ли понравится, — отозвался юноша, и маленькая собеседница отметила, что лицо у него вновь стало доброжелательным. — Ступай к ней.

— Не хочу. Они болтают и болтают. Их болтовня мне надоела.

— Ладно, мне пора — я должен кое с кем встретиться. Извини — дела…

— Те люди — не кое-кто! — важно объявила Ари, решив подыграть обманщику. Она сразу сообразила, что Джастин никуда не пойдет, пока она докучает ему.