Когда-нибудь ази исчезнет. Цель, с которой они создаются, будет достигнута — а заключается она в росте и размножении, а также в восполнении пробелов в развитии человека, в ходе достижения максимальной теоретически плотности населения — носителя исходного генофонда, поскольку генофонд должен расширяться для собственного же дальнейшего благополучия, собственной здравости.

Повторяю: ази — генетическая альтернатива. Они — вектор изменения и адаптации к величайшему испытанию, какому когда-либо подвергалось человечество. Они такие, какие есть, ибо время, в течение которого достигается поставленная цель, предельно ограничено. Ресион не препятствовал возведению дополнительных лабораторий просто потому, что его интересы носят в основном научный характер, и потому, что задача поддержания стимула к распространению требует обширных производственных и образовательных ресурсов. Но Ресион никогда не отказывался от своей роли в создании и селекции новых генотипов: никакая другая лаборатория не обладает правом вырабатывать генетический материал.

Пока вы терпеливо слушаете, позвольте выделить два основных обстоятельства: первое — Ресион настаивает на полной интеграции всех генотипов ази, достигших статуса первого класса, в человеческое общество на всех территориях Союза. Говоря практическим языком, ази идеальны в качестве первооткрывателей одного поколения: основная их задача будет заключаться не в обычном труде, а в освоении новых территорий, их колонизации, налаживании нормальных условий существования и производстве потомства, способного войти в гражданский генофонд в количествах, гарантирующих генетическое разнообразие. Единственные виды ази, разведение которых целесообразно, это те, что в случае военной и иной острой необходимости используются в качестве замены обычным людям для обеспечения национальных интересов, а также те, которые входят в классификацию работников «критических» отраслей хозяйства, и те, кого производят для исследовательских целей в имеющих лицензии лабораториях.

Во-вторых, Ресион станет препятствовать любым попыткам узаконить положение ази как необходимости экономического характера. Родильные палаты, где появляются ази, ни в коем случае не должны функционировать как прибыльные инкубаторы на постоянной основе. Такая цель никогда не ставилась.

К: То есть вы хотите сказать, что имеете общие с изоляционистами интересы?

А: Совершенно верно. Общие интересы у нас всегда были.

Флориан бежал по тротуару, перпендикулярному линии бараков третьего сектора; при виде шедшей навстречу группы взрослых мальчик вспомнил правила вежливости и, остановившись, отошел в сторону, тяжело переводя дух, после чего приветствовал встречных легким поклоном, на что те ответили едва заметными кивками. Поскольку были старше. И поскольку Флориану было шесть лет, а еще потому, что для малыша в таком возрасте вполне естественно передвигаться бегом, как для взрослых — думать о серьезных делах.

Но на сей раз дело было и у Флориана. Он только-только завершил курс обучения по обучающей ленте. И получил Назначение — настоящее, постоянное. Такое случилось в его жизни впервые, и одна мысль о Назначении приводила ребенка в трепет; он настолько разволновался, что дважды упрашивал Наставницу отпустить его заняться «делом», а не посылать в фонозал, куда Флориану полагалось отправляться после программирования.

— Как, — молвила Наставница с улыбкой, причем один глаз ее подергивался (верный признак готовности удовлетворить просьбу), — не хочешь в фонозал? Но ведь и работа, и фонотека важны одинаково.

— Но я уже был в фонотеке, — взмолился Флориан. — Пожалуйста, отпустите!

И тогда Наставница сунула ему записку, а потом еще одну — фонотабель — как она выразилась, «на потом», но пока ее требовалось предъявить Наставнику по работе. И еще Наставница вытянула руки. Дальнейшие действия подсказал Флориану вымуштрованный мозг: обнять Наставницу, ибо она превосходная Наставница; не бежать по коридору, а идти шагом — идти, идти, идти до самой двери, затем — по тротуару до дороги и вниз по склону холма, а потом бегом, очертя голову.

Бегал Флориан быстро не только оттого, что был альфа, умным, но и потому, что умел хорошо бегать.

Дальше путь юного ази лежал через проход между 4 и 5 секторами бараков, через дорогу, и перетек в короткий бросок (дабы кратчайшим путем добраться до тропинки, ведущей к зданию сельхозсектора). Наконец Флориан, почувствовав колотье в боку, сбавил скорость; малыш надеялся, что все сложится привычным образом и Старшины, занимавшиеся маленькими мальчиками, в следующем месяце припишут его к спальному месту где-нибудь поближе к сельхозсектору: до барачного сектора 104 было далековато.

Работающие Старшины всегда имели преимущественное право на ближние спальные места. Так сказал Флориану Старшина-каппа: он будто бы всегда сохранял за собою место в одном и том же барачном секторе.

Отдышавшись, мальчик зашагал к СХ-100. Ему уже приходилось бывать в этих местах. И потому он уже видел вольеры. Здешний запах нравился Флориану. То был настоящий запах сельхозсектора, и этим все сказано.

Судя по фасаду, цель похода Флориана размещалась именно здесь. Все было выкрашено в белый цвет, и, разумеется, имелась герметичная дверь. Все это Флориан уже знал из пройденного курса. Подойдя к двери, юный ази надавил на ручку и переступил порог, тотчас оказавшись в приемной; сбоку виднелась стойка, к которой требовалось подойти.

В последнее время мальчик мог даже прислоняться к стойке — но только слегка, ибо не дорос до других ази. Правда, Флориан не был самым низкорослым. Паренек терпеливо ждал, пока Сотрудница завершит свои дела и уделит ему внимание.

— Я — Флориан AF-9979, — отрапортовал он, протягивая красную записку. — Я получил Назначение сюда.

Учтиво кивнув, девушка взяла записку. Мальчик напряженно застыл, облизывая пересохшие губы и не смея шелохнуться, пока Сотрудница вставляла записку в считывающее устройство.

— Все верно, — наконец сообщила девушка. — Вы разбираетесь в здешних цветах?

— Да, — без колебаний выпалил Флориан.

И не стал задавать вопросы — она, как-никак, была Сотрудницей, занятой собственной Работой, да и сама наверняка так ответила бы. Даже если что-то оставалось непонятным, следовало дождаться, пока Сотрудница освободится, и лишь тогда спрашивать. Только так можно было помочь людям избежать ошибок. И избежать Промахов со своей стороны. Кто-кто, а Флориан знал это назубок.

Пальцы девушки проворно забегали по клавиатуре; она что-то напечатала, после чего машина выплюнула карточку, к которой присовокупила крохотный кусочек пластика. Флориан внимательно наблюдал за всем, млея от волнения, ибо знал: кусочек пластика — не что иное, как магнитная карточка, и она наверняка предназначалась для него, поскольку Сотрудница занималась его Делом.

Наконец девушка положила документы перед юным ази и наклонилась, дабы прояснить оставшиеся детали; Флориан приподнялся на цыпочки и беспрестанно вертел головой, когда ему указывали в ту или иную сторону, сопровождая все подробными пояснениями.

— Здесь указано ваше имя. А это — ваш цвет. Вот магнитная карточка, пристегнете ее к карману. Во что бы вы ни переодевались, карточка всегда должна быть пристегнута к карману. Это очень важно. Если потеряете — немедленно обращайтесь к нам.

— Ясно, — молвил Флориан. Объяснения Сотрудницы совпадали с тем, что внушала обучающая лента.

— Вопросы есть?

— Нет, спасибо.

— Спасибо вам, Флориан.

Легкий поклон. Поворот, шаг к двери, выход на дорожку, теперь все внимание — на угол здания, где висит цветовая карта; впрочем, Флориан смог прочесть слова на карточке и здании самостоятельно.

Теперь дальше, но только шагом. Ведь он теперь занят Делом. Его цвет — синий; внутри синего контура — белый, а в нем, в свою очередь, — зеленый. А потому Флориан направился в сторону синей зоны и шел до расположенной внутри нее белой подзоны. Обозначения безошибочно подсказывали дорогу. Флориан волновался все сильнее, смекнув, что начались ряды вольеров. Наконец на перекрестке посыпанных гравием дорожек показался зеленый щит; сообразуясь с обозначенной на щите схемой, мальчик добрался до выкрашенного в зеленый цвет здания, на котором имелось обозначение — «СХ-899». Флориан окончательно убедился в том, что не ошибся.