— Сейчас вы здорово удивитесь. Жаль, что отключили монитор.
— Ты напуган и потому утратил здравый смысл, — заметил Петрос. — Но я тебя не виню. Хороший контроль над голосом, но чрезмерно учащенный пульс. Наверное, сам довел себя до такого состояния? Могу распорядиться провести анализ крови. Или ограничимся словесным вмешательством? Грант в состоянии подготовить тебя?
— Я еще должен подписать официальное согласие.
Положив локти на стол, Петрос протяжно вздохнул:
— Джастин, не стоит впутываться в неприятности. Это не для протокола. И получение права на телефонную связь с Джорданом будет отложено на неопределенное время.
— Естественно, — отозвался Джастин, но разочарование превратилось в застрявший в горле ком. — Я догадывался. Все равно ведь это игра. Так я и поверил Деннису! Я-то знал, как все будет.
— Деннис здесь ни при чем. Такое решение вынесла армейская служба безопасности. Деннис же собирается представить им документы, свидетельствующие как раз в твою пользу. От тебя требуется только кратковременное сотрудничество. Кривлянием же делу не поможешь. В общем, ты понял, о чем я — не навлекай на себя неприятностей. И будешь по-прежнему получать письма. — Петрос снова вздохнул, и лицо у него вдруг сделалось скорбным. — Мне выпал случай увидеться с Джорданом. Что ему передать?
— Что с ним собираются сделать?
— Ничего, честное слово, ничего. Успокойся. Я отправляюсь проверить кое-какое оборудование. И проконтролировать работу своих техников. Просто решил оказать тебе мелкую услугу. Дай, думаю, порадую парня! Собираюсь передать твою фотографию — Джордан наверняка это оценит. И привезу тебе другое фото — во всяком случае, попытаюсь.
— Конечно!
— Нет, правда. Ради его — да и ради твоего блага. Я ведь дружил с ним.
— Просто диву даешься, сколько у отца друзей!
— Не смею спорить. Черкнешь ему письмецо?
— Просто скажите, что я люблю его. Что еще останется вне внимания цензоров?
— Я скажу ему все, что смогу. Это опять же не для протокола. Все-таки я работаю здесь. Кто-нибудь может наломать дров. Сам подумай над моими словами. Отправляйся домой. Или займись работой. Но не забудь взять со столика обучающую ленту.
Покинув кабинет доктора, Джастин направился восвояси, снова выбрав маршрут по улице. По дороге он помахивал полученными от Петроса обучающей лентой и рецептом. Юноша не был уверен, выиграл или проиграл эту схватку, обеспечил себе хоть какие-нибудь позиции или, наоборот, утратил часть своих.
Но узнать об этом ему довелось только многие годы спустя.
«Пособие по производству», аудиозапись.
Обучающая лента по генетике № 1.
«Интервью с Арианой Эмори, часть первая»
«Ресионские общеобразовательные публикации», 8970-8768-1.
Одобрено для 80+
К: Доктор Эмори, позвольте поблагодарить вас за любезность, с какой вы согласились ответить на несколько откровенных вопросов по поводу вашей работы.
А: Это мне следует благодарить вас за такую возможность. Пожалуйста, продолжайте!
К: Ваши родители основали Ресион. Это общеизвестно. Вы в курсе, что кое-кто из биографов величает вас архитектором Союза?
А: Слышала, что такое вменяют мне в вину (легкий смех). Думаю, для начала им лучше дождаться моей смерти.
К: Стало быть, вы отрицаете свое личное влияние — как политическое, так и научное?
А: Меня можно величать таким титулом не более, чем Бок. Наука — не политика Наука в состоянии опосредовать политику. Времени так мало! Позволите мне высказать собственное замечание — которое, кстати, даст ответы на некоторые из подготовленных вами вопросов?
К: Разумеется, сделайте одолжение!
А: Человечество, расселившееся с Земли, на начальном этапе представляло собою избранный генофонд. Мы проходили сквозь сита экономики, политики, даже через сито просто пригодности или непригодности для жизни в космосе. Первую волну, достигшую Дальних Звезд, составляли преимущественно колонисты и экипажи кораблей, тщательно отобранные на станции Сол, причем признанные негодными отбраковывались; к звездам посылали самых одаренных, отборных людей — так, кажется, принято было выражаться в то время. К тому времени, как волна докатилась до Пеллы, генофонд несколько расширился, но не все его носители представляли станцию Сол, тем более Землю — один из больших притоков переселенцев пришелся на момент, когда власти на Земле начали активно заниматься политикой, а основавшая Союз волна положила конец Восточному блоку, как тогда было принято выражаться. На том конечном этапе генофонд получил солидные шансы на расширение — это уже потом эмбарго землян надолго приостановило экспорт генетического материала.
Сайтин представлял собою сито из сит — в том смысле, что если и существовало искусственно отобранное «идеальное население», то именно на Сайтине, где оказались представлены в основном выходцы из Восточного блока: по большей части ученые, и — в крайне малой тогда пропорции — представители торгового сословия и, скажем так, «опылители» из числа коммерсантов. Сложилась опасная ситуация. Оттуда и берет свое начало Ресион. Вот для чего создавался комплекс. Люди думают о Ресионе и ази. Ази служили лишь средством достижения конечной цели, и в один прекрасный день, когда численность населения, говоря техническим языком, достигла бы уровня позитивного технического воспроизводства — то есть когда потребление сумело бы обеспечить существование массового производства — необходимость разводить в данных районах ази отпала бы сама собой.
Но пока ази выполняют иную функцию. Они служат хранилищем всех известных нам врожденных свойств. Разумеется, мы взяли за правило отбраковывать откровенно вредные гены. Но небольшие генофонды имеют и негативную сторону — вне зависимости от тщательности отбора наблюдается отсутствие способности быстро восстанавливать физические и душевные силы, отсутствие адекватной реакции на окружающий мир. Расширение ареала обитания абсолютно необходимо для предотвращения концентрации изначально ограниченного генофонда в центре Союза. Я говорю вовсе не о евгенике, а о диаспоре, рассеянии. Речь идет о необходимости рассредоточения генетической информации в том же смысле, как наблюдалось в древности на Земле. А времени у нас в обрез.
К: Почему же — в обрез?
А: Потому что рост населения происходит экспоненциально, население заполняет свою экосистему — будь то планета или станция — в относительно короткий промежуток времени. Если население несет в себе недостаточную генетическую информацию, то оно, в особенности при более высокой, чем на периферии системы, плотности — мы, конечно, говорим о Сайтине — даже находясь в культурном центре Союза, что является дополнительным измерением, недоступным низшим жизненным формам, но чрезвычайно важным, когда речь заходит о способности живых существ формировать собственные системы, во всех смыслах, — так вот, если такая община, являя собою грозную силу, несет в себе недостаточную генетическую информацию, то она навлечет на себя беду и столкнется с необходимостью делать радикальный выбор как культурного, так и генетического характера. Рассредоточившись по космосу после предварительно проведенного отбора, человечество, значительно снизив плотность населения, рискует через относительно небольшое число поколений оказаться лицом к лицу с эволюционной катастрофой; будут наблюдаться либо чрезмерные отклонения, при которых люди утратят способность переносить жизненные тяготы, либо отклонения, грозящие перерасти в генетический кризис с иным, непредсказуемым исходом — определенно, могут появиться новые особи типа «genus homo», которые, с большой долей вероятности, будут тупиком генетики и трагедией политики. Никогда не следует забывать, что мы — не просто стадные животные, мы еще и политически мыслящие животные и способны бросать вызов самим себе.
К: То есть воевать.
А: Или хищничество. Да, хищничество. Нельзя забывать и о нем. Рассеяние совершенно необходимо, однако так же необходимы разнообразные генофонды, расположенные в изолированных друг от друга очагах, образующихся в конечном итоге. Именно по этой причине создавались и продолжают создаваться ази. Они — переносчики упомянутого разнообразия, и факт, что ази стали объектом конкретных экономических интересов, вполне объясним, хотя и кажется противоестественным лично мне и всему, с чем ассоциируется Ресион. История может обвинить меня во многих неблаговидных поступках, но мне глубоко небезразлична дальнейшая судьба ази, и я приложила немалые усилия для того, чтобы обеспечить им юридическую защиту. Мы производим ази тета не потому, что нуждаемся в дешевом труде. Мы производим тета, так как они — важная и необходимая часть альтернативы человека. К примеру, исключительная координация зрения и движений наблюдается у ThR-23. Их психошаблон позволяет действовать в условиях, в каких обычный КВ гарантированно не выдержит. Они выносливы до того, что вызывают у меня неподдельный восторг, и я рекомендую на случай, если судьба вдруг забросит вас куда-нибудь в сайтинскую глушь, обзавестись спутником-ази из числа ThR, который выживет, дабы обессмертить свой тип, даже если вам повезет меньше. Вот вам генетическая альтернатива в действии.
