— А мы проживаем на Земле, так и не увидев её истинный и живой образ…

— Правильно. Главное даже не это, а главное что люди не интересуются этим. Вот что обидно-то. Полно людей, которые вверх не смотрят.

— Значительное пространство вокруг нас занимает небо, а мы смотрим вниз?

— Я думаю, что это не зависит от того космонавт ты или нет. Когда я ещё не был космонавтом, то меня всегда тянуло посмотреть вверх. В безоблачную лунную ночь. Чтобы не смотреть на небо, на эти звёздные дали, нужно быть просто камнем. Всё это завораживает.

— Как вы думаете, восприятие нашей Земли как живой планеты усиливает религиозность и Веру или наоборот? Вы после космоса стали атеистом?

— Я не религиозен.

— Может быть, после полёта в космос, вы стали ещё более ярым атеистом?

— Нет. Бог для планет не очень нужен. Он нужен для людей.

— Согласно З. Фрейду не Бог создал человека по образу своему и подобию, а человек создал Бога по образу своему и подобию?

— Каждый имеет свои взгляды. Не хотелось бы дискуссировать в этом направлении. Но когда смотришь на все это великолепие, то конечно душа поет, но это зависит от мировоззрения. Кто в Бога верит для того это великолепие и есть подтверждение божественности. Но не обязательно быть верующим, чтобы ощущать это великолепие, эту эстетику.

— Некоторые вместо понятия «Бога» используют понятие «Космос».

(Задаю этот вопрос в том числе и потому, что частотный анализ речи моего пациента показал, что он чаще использует понятие «Бог», нежели «космос»)

— Это мне тоже не очень понятно. Если говорить о космосе реально, то не понятно, откуда все это. Я не знаю, откуда все это, но, тем не менее, это все величественно, грандиозно. Но обычно это видение зависит от человека.

— Это по форме, а вы же говорили о живности нашей Земли. Это нечто, что трудно передать словами?

— Нет. Любую вещь трудно передать словами. Если бы вы никогда не кушали персик, то он бы имел бы для вас божественное значение. А раз попробовав он превращается в нечто иное. Аналогично с полетом на самолете или на космическом корабле.

— Ходят слухи о том, что космонавты после полета немножечко ведут себя странно в поведенческом плане. Например, в плане трапезы. Ведь в космосе ложкой пользоваться нельзя и многие операции, которые совершаются в космосе на Земле невозможны. Поэтому, якобы остаются установки и странные привычки из космоса.

— Странные… Наоборот… Мы туда прилетели, у нас полный набор столовых предметов был: вилки, ложки. Хотя это особые ложки… с длинной ручкой. Ручка длинная потому, что нужно где-то загребать из глубоких мест, где находится сублимированная еда. Чтобы не пачкать руки. Эта ложечка типа чайной по величине, но с длинной ручкой. Вот эта 1 ложка и заменяла как раз весь столовый инвентарь: вилку, нож.

— И всё-таки, говорят, что космонавты руками долгое время едят и не пользуются ложками. Что тут таково, ведь у вас на родине так и едят…

— Ну, как консервы можно кушать руками, тем более подогретые. Большая банка консервы… как ее руками-то… естественно ложками ели… и нормально.

— И все-таки какое-то время вы выглядели, наверное, смешно потому, что космические привычки какое-то время сохранялись?

— По крайней мере, я не наблюдал за собой. Наоборот, я очень удивился тому, как быстро отпадают эти привычки невесомости. Земной опыт быстро берёт верх. Хотя я тоже боялся, что будут какие-то там проблемы. Например, стакан буду выпускать из рук, чтобы он плавал в пространстве. Но вроде такого я не наблюдал за собой. Наоборот, меня удивило то, как я быстро земным. Я думал, что я долго буду привыкать.

— Какие-то установки, привычки, действия смешными или курьезными были?

— Как-то смотрели мы кино на станции. Там какая-то какая-то вечеринка богатых людей и слуга подавал шампанское для мужчин и женщин. Они берут бокалы с подноса и плавно идут вместе рядом. У меня сразу возникла мысль почему они в руках их держат, можно же перед собой толкать бокал.

— Вот о чем я и говорю.

— Да но это у меня такое возникло там в космосе, а не на Земле. А на Земле я сразу забыл о всех фокусах невесомости.

— По-видимому, при выборе команды, учитывалась склонность космонавта к мании величия. Юрий Гагарин, по-видимому, был выбран потому, что в нем не было таких амбиций как у других.

— Да у него не было мании величия. Мне трудно сказать. Я, к своему сожалению, даже не встречался с Юрием Алексеевичем Гагариным. По отзывам товарищей, это был человек настоящий, нормальный. Просто хочу сказать, что разные люди бывают, как и в любой профессии. Есть такие, которые портятся от похвал, а есть такие, которые трезво смотрят на себя.

— Были времена, когда космонавты были даже телеведущими, часто появлялись на телеэкране. Такие как Леонов, Рукавишников, Севастьянов, Рюмин и другие. А вы, человек, судя по всему, не публичный, хотя с вашим именем можно было чаще появляться на телеэкранах. Ведь это очень нужно для молодёжи.

— Раньше разнарядка была такая. Сейчас я тоже занимаюсь этим. Вот недавно я ездил в Таманскую дивизию потому, что наши дагестанцы там служат. Ездил, чтобы поддержать и как бы сблизить дагестанцев с русскими ребятами. На самом деле, раньше люди с большим интересом встречались с космонавтами. А сейчас мы никому не интересны. Реально нас всего 100 человек в России, а еще многие умерли уже. И на всей планете очень мало людей, которые интересуются нами. Мне не то что обидно. Меня это удивляет потому, что я с самого начала был влюблен в это дело. Я всегда с восторгом смотрел на этих людей, на летчиков, на космонавтов. Само дело, которому эти люди служат, привлекает, а не личности со своими грехами. А дело очень красивое — полеты в космос. Я инженер и я представляю себе то, насколько сложно послать человека в космос. А это же не просто полетел вверх и прилетел вниз. Нужно разогнать тело до скорости во много раз больше скорости автоматной пули, а потом эту скорость погасить, людей вернуть живыми. Это очень сложная физическая задача. Я всегда с восторгом следил за этим и до сих пор слежу. Но сейчас просто как-то накатано пошло. Я думаю, что это идет просто план такой. В дальнейшем опять полетят на планеты. Полетят на Луну. Это будет очень интересно.

— Ранее вы отметили, что уже многих космонавтов нет в живых. Почему так происходит?

— Умирают потому, что жизнь довольно популярная. Была разнарядка. В месяц несколько поездок и встреч. Естественно каждый хочет с тобой посидеть, выпить. Многие среди нас непьющие, приходится пригубить. Там полетел, там поговорил, там… Размеренной спокойной жизни давно не было у людей. Плюс человек просто изнашивается. Поэтому многие просто погибли от болезней.

— В том числе от алкогольных вливаний?

— Ну, алкоголь, скажу так, здоровья не прибавляет, но для человека в России, по крайней мере, он прибавляет доверия. Поэтому, если космонавт не будет задерживаться и разделять с людьми трапезу и выпивку, то люди будут обижаться. Это обычный человек может пить, может не пить, он может отказаться, это его личное дело, а тут это сразу будет восприниматься как неуважение. В России принято застольями встречать. Это на Западе — встретились, флажками обменялись, а у нас же всегда была встреча, был банкет. Люди сами себя не поймут, если прилетает космонавт и, скажем, они как следует не угостили его. Вот такая традиция.

— Вы с Германом Титовым не были знакомы?

— Ну, как же не был. Он сосед мой был. Я с Германом Степановичем ещё как был знаком.

— На ваш взгляд, он переживал из-за того, что не стал космонавтом № 1 или в конце своей жизни забыл об этом?

— Я думаю, что переживал.

— И всё-таки, он эту психотравму через всю жизнь пронес или все же забыл об этом в конце своей жизни?

— Нет. Он это не забыл. И потом, я думаю, что такое у каждого случается.