— Но я ведь говорил вам ещё о своей щедрости… Она во мне бывает.

— Вы можете сказать мне, что вы не жадный, и, наоборот, вы можете сказать мне, что вы не щедрый. Эти ваши выражения всё равно стоят рядом.

— Почему? Это же, на мой взгляд совершенно разные вещи?

— Нет. Это не так. Оба этих ваших выражения означают негатив, основанный на сосредоточении на себе. Быть щедрым на руку, то есть иметь щедрую руку — это одно, но обладать щедростью души или сердца — это другое.

— Да, я догадываюсь о чём это вы. Я иногда имею щедрую руку. И это довольно просто для меня. Я раздаю понемногу там, где надо. Это зависит от традиций, правил, норм, привычек. Типа так надо и дарю. А внутри ничего. Зная, что это хорошо, согласно обществу. Ох! Понятно. У меня есть более богатый коллега он раздаёт только перед аудиторией, пред телекамерами и СМИ. Это его конёк. Это щедрость? Тьфу!

— Именно так! А вот щедрость души и сердца имеет значительно глубокое значение. Для этого необходимо осознание и понимание.

Щедрость руки — это всегда движение от себя. Это порой мучительный, обманчивый процесс. Щедрости руки можно легко достигнуть. А щедрость души и сердца невозможно быстро организовать.

— Я понял, что взять и стать щедрым сердцем и душой резко стать невозможно.

— Да, это всегда свобода от всякого накопления. А теперь попробуем, проанализировать ваши фантазии. Какие они у вас? Давайте попробуенм разыграть вашу мечту или фантазию.

(Зачастую богатые люди живут самообманом. Они думают, что когда-нибудь у них будет такая финансовая власть, что они будут самыми счастливыми и блаженными, и будут не ходить, а летать. Когда сталкиваюсь с таким состоятельным пациентом, применяю прием, который называется метод психодрамы Мы проигрываем мечту.)

— Ну, какие. Хожу, как мечтал Остап Бендер, в белых штанах по Рио-де-Жанейро. Живу в роскошном доме в окружении красивых женщин. Вокруг много солнца, воздуха, моря. В общем, просто рай, настроение такое, что душа поет.

— Откуда у вас возьмется такое прекрасное настроение, если человек так устроен, что хорошее настроение — это всегда награда за преодоление, за радостью стоит работа воли. А в этом вашем блаженстве, потоке всего и вся вам грозит эмоциональная пустота.

(Пауза. Пациент задумался Затем я ещё раз попросил проиграть эти картинки из мечты в его голове.)

— Да, по-видимому, меня начинает трясти от такого изобилия всего и вся.

(К моему пациенту пришёл объективный взгляд на мир и мираж рая разрушился.)

Нет, теперь я представляю себе более реальную мечту. Представляю себя таким… респектабельным, богатым… очень богатым (глаза моего пациента засверкали дьявольским светом) преуспевающим, пробившим дорогу в мире. Ну, чтоб безопасность вокруг меня была, чтоб спокойнее было, а пока на это денег нет. Я хочу быть… (пауза).

(Чувствующими себя богатыми людей мало так как планка постоянно меняется.)

— Сливком общества? Не так ли?

— Ну, можно сказать так. Это плохо. Это опять плохо, да?

— Увы! Это так. Ваша респектабельность разъедает вашу психику. Я почувствовал, что она тайком вползла в вас и уничтожает вашу любовь ко всему. По вашему быть респектабельным значит чувствовать себя преуспевающим, пробить себе дорогу ко всему, возвести вокруг себя стену безопасности, определенности и той уверенности, которая приходит с деньгами, властью, успехом, талантом или добродетелью.

— А вы знаете, я ведь порой, наоборот, радуюсь тому, что не заработал, у меня повышается настроение, когда я чувствую, что стал опять скромным. Я сам себя порой не понимаю… Когда прибыльность бизнеса падала, настроение у меня поднималось. Пробуждалась энергия.

(Перед нами феномен возвращения к себе. В целом процесс обогащения — игра в свободу или бег от себя. Есть такой закон: мы в этом мире не богатеем и не беднеем — это инварианта, постоянная величина. Если в чем-то человек становится богаче, в другом оказывается беднее. А в сумме остается на том же уровне. Беспокойство, суета, часто не имеющие никакого отношения к деньгам, навязчиво трактуются человеком как проблемы в финансовой сфере. От себя не убежишь, перед нами проблема личности, а не каких-то внешних отношений. Это иллюзия, что с помощью денег можно купить покой, умиротворение. Но в ней многие пребывают всю свою жизнь.)

Через два дня ко мне позвонили из прокуратуры. Мужчина всё-таки был убит. Убит на следующий день после визита ко мне. Следователь мне представил книгу тестов, она была вся в крови. На обложке этой книги был написан номер моего телефона и цифра сто десять. Мне пришлось следователю объяснять, что значит эта чёртовая цифра. Это чёртовое тестирование оказалось верным.

С этой личностью меня свела судьба в гостиничном номере, в который меня поселили. Это был респектабельный загорелый брюнет с южной наружностью. В начале диалога я даже не предполагал, что он в прошлом был цыганским бароном. А он также не предполагал, что, сам того не замечая, превратится в моего пациента

— Я не гражданин России и являюсь представителем одной из крупнейших фирм на Ближнем Востоке. Тут приехал по служебным делам. Заключаю договора. Общаюсь на высоком уровне.

(Мой пациент недооценил меня и стал долго рассказывать о красивой жизни, о том, что он богат, а здесь дескать «так по делам». Я сразу почувствовал, что это лишь некоторые элементы из мира фантазий моего собеседника, которые он решил использовать, чтобы войти ко мне в доверие. Кроме того, в его лице и высказываниях я обнаружил некоторые противоречия. Почему он стал сразу рисоваться, тем самым, проявив комплекс своей неполноценности?)

— Вы прекрасно владеете русским языком. Говорите чисто. Это здорово.

— О, да! Я долго изучал русский. Это прекрасный язык Достоевского.

— А какой ваш родной язык? Наверное, вы знаете арабский?

— Нет. Я его не знаю. Я представитель маленькой нации на Востоке. (Пауза. Затем мой пациент невнятно произнёс название этой нации так, что я не расслышал. Но я догадался о том, что такой нации не существует)

— А как будет на вашем языке слово «хлеб»?

— (Почему-то после паузы.) Бакмара… Вот так мы называем хлеб. (Мой пациент начинает переживать.)

— Я хочу почувствовать красоту языка вашего маленького народа. А как будет «нет ничего прекраснее горячего хлеба»?

— (После паузы невнятно). Бакмара дан барнакая сере. Вот так.

(Дальнейшие лингвистические исследования языка этой маленькой нации с Ближнего Востока показали, что в эти выдуманные словесные «канделябры» всё больше и больше вкрапливаются фрагменты цыганского языка. Поэтому я не стал дожидаться когда мой собеседник попросит у меня взаймы до вечера, сославшись на то, что он не обменял ещё своей валюты и решил разоблачить его.)

— Вы цыган! Не так ли? (Я искренне и добродушно улыбаюсь в глаза своего пациента. В ответ мой собеседник начинает громко смеяться. Это защита обратным чувством. Далее мне всё таки удалось вывести своего собеседника на чувственное общение, но насколько см. ниже)

— Вы можете рассказать о своём детстве?

— Почему, нет (Я почувствовал, что мой пациент сначала сказал себе «нет», а затем дал себе же согласие. По долгу своей деятельности моему пациенту часто приходится скрывать истинную информацию о себе). Могу. Я рос в хорошей фамилии. У меня отец хороший был, правда, умер давно. Росли мы четверо в Молдовии. У нас раньше всё было хорошо, всё было у нас. При коммунизме, правда. Тогда не в чём не нуждались. Мы не были кочующими цыганами. После распада Союза у нас всё стало плохо. Дети в школе не могли учиться. Мы не могли детей из-за мороза и холода в школу отдавать. Не было угля и газа, чтобы школу топить. Пришлось кочевать с семьей, с детьми, с табором. Как-то на жизнь надо зарабатывать. Мы кочевали с лошадьми с палатками, с телегами жили. Сейчас выкручиваемся. Торгую. Стараюсь семью содержать.