— Нет… просто ограничение себя от ассимиляции… от проникновение в их общество. Моя жена абсолютно ровно делала всё наоборот. Она заводила английских подруг, она изучала английский.

— А в эмиграции у вас не приходили мысли о суициде?

— Не… не… не было… не

— Не было пустоты, подавленности?

— Hет.

— Вы были в эмиграции в Англии, а там низкие депрессивные серые облака…

— Я в эмиграции весь мир объездил. Это заблуждение. В Лондоне всегда солнышко светит. Я боролся с ассимиляцией. Я говорил им всегда как грузин по-русски.

— От ностальгии как лечились.

— Очень просто… приехал, а страна не та. То есть ты начинаешь вспоминать о том, чего уже нет.

— В одну и туже реку два раза не войдёшь. Исчез объект ностальгии.

— Верно. Страна была в ужасном состоянии в 94 году, когда здесь стреляли в людей. Капитализм дикий. Всё это излечило меня. Отец моего друга излечился по другому. Он тоже уезжал в 70 — е годы и вырвался в 90-е обратно. Он приехал и увидел, что все его ровесники умерли. Все. Вернувшись обратно у него эта ностальгия прошла.

— Сейчас тоска, депрессия бывает…

— Что это такое?

— Побольше бы таких пациентов как вы и психологи вообще останутся без работы. Вы — человек у которого нет серьёзных психологических проблем. Во всяком случае так показал наш первый сеанс. На этом мы сегодня закончим.

В конце сеанса, с целью психотерапевтического внушения, мне захотелось сказать своему пациенту, что он “пионер во всём ”, “он первый”, “ даже первый на этой кушетке”. Хотелось сказать это потому, что он этого не услышал от тех, от кого когда-то хотел бы услышать.

— Ну что… начнём сеанс….

— Был только что на встрече с народом. Меня любят, узнают, я нужен народу…(Пауза)

(Мой пациент неожиданно начал диалог с высказывания, благодаря которому, как было видно, он почему-то уже в начале сеанса захотел доказать, что он нужный и признанный человек. Можно предположить, что он уже заранее позиционирует себя низко и, поэтому, начал говорить о том, что он значит для народа.)

— Вас сильно терзает проблема признания, собственного величия?…

— Да…да… в этом мой смысл жизни… оставить след после себя…Кстати вот моя визитка…

(В визитке написано «Пермяков Владимир Сергеевич» и далее в скобках «Лёня Голубков». Можно предположить, что пациент отождествляет себя с Лёней Голубковым и превратил всю свою жизнь в «жизнь за скобкой». Так ли это?)

— Вам приятно, когда вас называют Лёней Голубковым?

— Противоречивое чувство… Да… Лёня стал моей частью… даже в театрах, где я работал меня называли Лёней и где-то и в шутку и всерьёз… Я с Лёней Голубковым, как Вячеслав Тихонов со Штирлецем…Я не отторгаю Лёню…

(Позднее, благодаря анализу сновидений выяснится, что имеет место сильное подсознательное отторжение этой части психики моего пациента, связанной с образом «Лёни Голубкова»)

— В каждой эпохе есть свои герои, как визитки эпохи и времени… вы, по-видимому, были символом лихолетия, криминальной революции… (пауза) что вы чувствуете после этого высказывания?

— Приятно слышать так и есть… Да…да… меня одна журналистка поставила вместе с Лениным…только Ленин строил социализм, а Лёня Голубков капитализм… я олицетворяю тот переход… тот рынок… Один журналист как-то у меня спросил, дескать Брежнева называли маленьким президентом при большой певице Алле Пугачёвой… можно ли назвать Ельцина маленьким президентом при большом актёре Владимире Пермякове?

— Намёк понял…

(У пациента наблюдается перенос чувств на меня, как на журналиста. Он не чувствует, что находится на сеансе, отрабатывая набившие оскомину блоки, на тему «какой я выдающийся». Он очень скован принял защитную позу, немного покраснел.)

— В психоанализе есть такой процесс как перенос… я сижу перед вами и у вас есть неадекватный перенос чувств на меня, которые я может быть не заслуживаю… какие эти чувства… эти чувства, которые обычно возникают перед журналистами, перед учениками… кто я сейчас для вас…?

— Ну… понятно… чувство такое, что вы хотите докопаться, до глубины, понять мою психологию … как будто бы я общаюсь с каким-то странным журналистом… я только сейчас стал догадываться где я нахожусь…Уф!

— Сейчас, что вы чувствуете… тревожность? О чём она?

— Нет… нет я уже привык ко всему есть закалка такая жизненная…

(Защита игнорированием вопроса и обратным чувством, то есть на лице тревога, а в устах как бы её и нет, так как «срабатывает закалка»)

— Беспокойство сейчас есть какое-нибудь?

— Да я немножко насторожен, что неординарные вопросы, что меня спросят.

— Я обратил внимание … вы вот так сели… руки вместе… поза защитная…

— Да… да…

— Вы не сели свободно, вы сидите скованно… и говорите блоки-монологи, которые мне не интересны… мне интересны вы как личность, мне интересны ваши переживания, которые здесь и сейчас… хотя мы все в плену прошлого…

— Ко мне неоднозначно относятся… я фигура одиозная… некоторые чуть ли не боготворят меня, что вы создали исторический образ Лёни Голубкова… другие ненавидят меня… кто-то прогорел на акциях… у кого-то зависть… я ведь в рейтинге популярности за 94 год первый…

(Мой пациент ещё много раз будет напоминать о своём рейтинге, величии и т. п. Позднее окажется, что это его излюбленная защита самоподбадриванием, вызванная сильным нарциссизмом и заниженной самооценкой. Хотя, выслушивая пациента может показаться, что он имеет завышенную самооценку. В действительности, как окажется позднее, это защита обратным чувством.)

— У вас есть в настоящее время какой-либо комплекс вины?

— Да… перед обманутыми МММ вкладчиками…

— Обратитесь к ним…

— Я актёр… меня пригласили… и я сыграл эту роль… ну не я б, то другой бы сыграл эту роль не лучше не хуже…

— Во сне Мавроди снился когда-нибудь?

— Нет…

— Вспомните… не спешите…

— Нет… нет… точно не снился…

— Вы своим обликом, интонациями, репликами излучаете энергию оправдания того, что вы заслуживаете большего и вас недооценивают.

— Это так… Мне одна моя коллега сказала, что если бы я жил в Америке, то я бы давно стал звездой Голливуда и я не буду лукавить… жалел, что не родился в Америке… Я бы в Голливуде не затерялся… потому, что я в себе чувствую такой огромнейший потенциал… актёрский…

— Опишите мне свои фантазии о Голливуде, которые чаще всего вы представляете…

— Фантазия о том, что я стану русским Чаплиным в Голливуде (смеётся)

Я представляю себе, что меня заметили голливудские продюсеры, пригласили на съёмки… одна работа удачная… другая… я купаюсь в роскоши… в успехе..

Всё большое нечто необъятное… вот… постройки… вот я стою с Девито (?)актёром… стоит Шварценеггер… где-то Милл Гибсон… Шарон Стоун… Джулия Робертс… потом… я играю такого простока… эмигранта… такого наивного нескладного, закомплексованного, который там хочет служить…я комедийный актёр…

— Согласно психологии артистической деятельности, по статистике все комики по жизни скучные и депрессивные люди. Более того, многие из них кончают жизнь самоубийством… Потому они и играют, чтобы избавиться от своей депрессухи…

Вы в детстве вы были тоскливым ребёнком?

— Скорее был одиночкой… волчёнком… любил рыбную ловлю… сидел часами на берегу… когда рыба не клюёт, я ставил удочку и представлял себе… любил фантазировать и мечтать… что-то вроде героя Жана Марэ, который лезет в крепость в Бастилию… бросает свою любимую, нападает на охранника…типа Бильмандо…

— Расскажите ещё какой-нибудь сон …

— Я видел сон… снег… снег… снег… и мы что-то там спрятали… деньги… да… мне дали эти деньги… купюры… одна из них была тысячная… и потом что-то ветер подул… я хожу хожу… ищу по домам…куда их унесло… эти деньги… и я так их и не нашёл… помню три купюры… одна из них тысячная…