— И как вам это удалось?

— Мне… ей. Она эта моя первая девушка пожалела меня видимо. Отдалась. Нет, я не хочу так любить. Не хочу больше терять так голову. С ней у меня такого не было и не будет.

— А могло бы быть? Вы чувствовали, что можете опять попасть в эту прекрасную психологическую ловушку любви?

— (После паузы.) Да, чувствовал и не хотел этого. Я сейчас только начинаю догадываться, что боялся того, что у меня уже было в семнадцать лет. У меня страх опять потерять голову. Стать этим безумцем. А у меня ведь дела, бизнес. Нет этого психоза мне не надо. Он миновал меня с этой подругой. Я хочу встречаться с такой девушкой, с которой я бы не потерял головы. Мне тяжело потом будет. Вон люди же живут как-то привыкают друг к другу. (Эмпирическая составляющая в любви, которая начинается в процессе экспериментирования — совместного проживания. Как говорится «стерпится слюбится»). Не всё же держится на этом безумстве. Есть ещё что-то. (Действительно практика показывает, что многое в нашей жизни держится не на любви, а на ответственности — страхе подвести близких и Других, способности чувствовать боль другого как свою и т. п. Любовь здесь возникает как следствие Голода, испытания пограничными ситуациями, болезнями, проблемами. Любовь всегда переходит на уровень детей, как продолжение отношений, как выход из кризиса отношений, как особое преодоление, которое переводит отношения на иной уровень. Это любовь как награда за преодоление. Всё вышеприведённое является духовно-смысловой составляющей любви.)

Разве может любовь основываться только на понимание того, что все оценивают мою подругу высоко, а я, слушая их боюсь её потерять, потому, что её все ценят, но не я. Мать говорит — женись, друг говорит — женись, дескать с квартирой девушка. У меня нет финансово-сексуального рефлекса. Я не завожусь, как многие современные девушки заводятся на пузатых, старых и богатых. Всякие президенты говорят женитесь и детей рожайте так как численность населения падает. Ну, вы меня понимаете.

Я не верю в вечную любовь! Как это возможно? Мы всегда привыкаем к человеку, а раз привыкаем, то значит её, то есть любви и быть не может.

(А что нужно чтобы мы не приедались, нужен промежуточный элемент — ребёнок, который растёт и непредсказуем.)

Как-то мне посоветовали, дескать, если у меня проблемы в общении с девушкой, надо просто жениться и всё нормализуется.

(Практика показывает обратное. Если проблемы общения есть до брака, то в браке они только обостряются)

Она заявила, что я боюсь. А чего я боюсь? Безумства любви, или хомута ответственности, который я одену на себя, когда женюсь. Я начинаю понимать, что истинное счастье любви, не в наслаждении, которое она приносит, а в страхе потерять ум из-за неё. Именно этот страх, этот адреналин и запоминается потом. Но какие это страдания. И понимаешь, что страдания, но опять лезешь туда в пекло безумства. Знаю я этих ухоженных домашних мужей, которые бредят об этом безумстве, о трусят. Боятся превратиться в медведя как в постановке «Обыкновенное чудо»

Она меня полюбила как старшего, как подчинённая, как зелёная, как слепая девчонка и я воспользовался её слепотой (Манипулятивная составляющая феномена любви). Потом она поняла что была в моих сетях.

Было время, когда я с ней каждый день знакомился и каждый день влюблялся. Ведь она была всегда такая разная…

Мой пациент успокоился, причём моей роли в этом практически не было. Он сам наковырялся в своей любви настолько, что она потеряла тайну и магию. А магия любви исчезает как только открывается структура этой магии. В этом успокоении уже не было той подвешенности, того страдания, которое было раньше. Но стал ли мой пациент этого успокоения счастливее это вопрос?

В кабинет входит пациентка, страдающая истерией, сопровождаемая своим мужем и сыном. Пациентка остаётся одна в кабинете.

— Когда мой муж отворачивался от меня и крепко засыпал, то мне становилось как-то по-особенному одиноко. Казалось бы, муж лежит рядом, прижавшись ко мне спиной. Лежала бы себе и радовалась счастью семейной жизни. Ведь вырастили сына, который уже живёт самостоятельно. И всё остальное хорошо…

(Хорошо настолько, что на лице моей пациентки пустота, отрешённость, недоумение.)

— Если бы у вас было всё хорошо, то вы бы, наверное, не сидели в моём кабинете. Не так ли?

- Вы, пожалуйста, меня выслушайте…. (Пауза.) Я некоторое время лежала, слушая дыхание супруга. Ведь было время, когда всё это сильно нравилось мне.

— Что это?

— Нравилось, как спит любимый человек. Это было тогда, когда он был красив и молод. Но сейчас слушать дыхание своего состарившегося и располневшего супруга, мне не доставляет удовольствия. Более того, это меня начинает раздражать настолько, что мне начинает казаться, что каждое дыхание мужа делается им только для того, чтобы выдохнуть безразличие ко мне. Мне кажется, что комната наполняется неким равнодушием ко мне, неким одиночеством.

— Вы страдаете от этого одиночества… И как вы справляетесь с ним?

— Обычно я тихонько встаю и выхожу из спальной. В другую комнату. Там меня ждёт мой компьютер. Он мой давний друг. Благодаря ноутбуку, моё одиночество в раз куда-то пропадает.

— Судя по всему, вы нашли способ борьбы со своим душевным одиночеством. Видимо вы общаетесь на сайте с кем-то? И всё-таки в чём ваша проблема?

— Да. Я уже давно посещаю интернетовские сайты знакомств. Там меня всегда ждут десятки виртуальных поклонников, ухажёров, обольстителей, мечтателей романтических встреч и, наконец, просто сексуально озабоченных мужчин. Всё это меня до поры до времени забавляло. Я чувствовала внимание. Чувствовала, что меня желают многие. Чувствовала, что желают реальной встречи. Но я себе мысленно говорила «реала не будет, будет только виртуал».

(Анализ показал, что будучи виртуозом и манипулятором своих интернет-диалогов, моя пациентка вызывала предвкушение, духовный полёт, романтику не только в своей душе, но и в душах своих поклонников).

— Как вам удавалось иметь такой успех в виртуальном общении?

— Я поместила на свою интернет-страничку не фотографию своего лица, а портрет некоей своей ровесницы — малоизвестной, но весьма симпатичной западной актрисы. Кроме того, я выдумала себе яркий псевдоним, дабы подстраховаться от всяческих эксцессов.

(Дальнейший анализ показал, что моя пациентка не была примитивной интернет-шлюхой, ублажающей и массажирующей словами мужские инстинкты. Последних на интернет-панеле сейчас предостаточно. Не говоря уже о vip-персонах сайтов знакомств, эдаких многостаночников общения, скрывающих свою проституированную сущность под маской желания общения или поиска спутника жизни. Исследования показывают, что душа последних бывает так широка, что вмещает в себя не десятки, а порой и сотни, тысячи ухажёров и страдальцев, занимающихся интернет-манстурбацией.)

— А вы не думали о том, что можете превратиться в эдакую….

— Присутствие проституток и всяких виртуальных блядей разных мастей на сайте знакомств меня всегда раздражало. Так опускаться с мужчинами в реал, я в силу своих взглядов, не могла. Поэтому и выбрала иной путь — быть и подниматься только в виртуале. Так оно и было бы, но произошло нечто, о чём я не могла и предположить. (Женщина начинает плакать.)

— Судя по всему, вы по настоящему влюбились?

— Да. Через некоторое время я почувствовала, что круг моих виртуальных ухажёров сузился до одного собеседника. Теперь я общалась только с одним молодым человеком. Несмотря на разницу в возрасте, а я была старше своего «избранника» почти в два раза, отношения углублялись всё больше и больше. Ведь мне было уже тридцать девять, а ему всего двадцать.