Вечером супруги предъявили сразу три варианта текста песни, но все они мне не понравились, как мне показалось — хуже оригинала, слишком затянуто и слишком… Даже не знаю, какое подобрать определение на замену дедову «слишком сопливо». В исходном виде было два куплета по четыре строки, если деду верить, и всем хватало, чтобы понять всю историю, мои же «третинки» разогнались на три, а в одном случае даже четыре куплета, по восемь строк в каждом! Стараясь быть мягким и тактичным, попросил сократить текст хотя бы вдвое. К моему удивлению, жёны согласились почти без боя. Да и вообще, какие-то они вялые были. Не в плане физической слабости, а в части отстаивания своей позиции. Я даже заподозрил, что с ними что-то случилось нехорошее, или что-то они коварное задумали. Потратил десять минут, чтобы узнать, что, да — у них появился проект.

Даже не так — Проект, с больших букв «ПРО». И следующие десять минут они мне излагали основные тезисы…

[1] Мультфильм «Динозаврик», 1982 год, «Беларусьфильм». Очень, так сказать, мематичный мультик, там масса фраз, имеющих все основания и право стать крылатыми. Но дед ошибается — на самом деле фраза из другого шедевра мультипликации — м/ф «Падал прошлогодний снег» 1983 года.

Началось моё знакомств с проектом жён с некоторой обиды. Маша просто взяла и заявила:

— Мы тут посмотрели, что у нас развитие остановилось…

— Это в каком же, простите, качестве⁈ Магически или физически — только скажите, любые условия. Творчески и профессионально, что для вас практически синонимы? Так вы как раз сейчас над новой песней работаете.

— Нет мы не о личном развитии, мы о семье, о делах рода и хозяйстве нашем в целом.

— Здравствуйте! А вот сейчас вообще обидно стало! — я и на самом деле обиделся: тут дел и работ столько, что не на море — на озеро в Смолевичах съездить некогда, в воду зайти и на солнышке чуток погреться, а они заявляют, что развития, видите ли, нет.

— Ну, нового нет ничего…

— Да ладно⁈ На Изнанке большой купол поставили. Строительство начинаем военного городка на полтысячи постоянных обитателей, а при нём посёлка ещё на тысячу человек. Считай, целый небольшой город на Изнанке строим — это не развитие, не новое⁈

— Нет, военных дел я не касаюсь, мы не касаемся, дела службы — это дела службы.

— Не только. Чем эта тысяча гражданских заниматься будет, помимо того, что военных обслуживать, а там столько не надо, с чего жить? Не в нашем ли семейном хозяйстве их устроить нужно будет, а? Ладно, военный городок — Рысюхино расширяется! Новую дорогу к Червеньскому тракту прокладывать начинаем, в обход промышленных сооружений, да и не справляется старая. Две улицы новые разбиваем, одну поперечную и одну продольную. К Шипуновым, к их порталу на мою Изнанку, тоже короткую дорогу строить планируем, от поместья Беляковых трассу провешиваем, в Смолевичи ездить ближе будет километров на пять. Это всё не развитие⁈

Обида заставила отмахнуться от пытавшейся что-то сказать жены.

— Новый вид продукции освоили, даже новые виды, причём не лишь бы что: научились речные суда строить, пусть пока маленькие и рыбацкие, но главное уже умеем, к тому же оборудование новое делать стали, пока для себя, но там кто знает, как боги положат? Наш самодельный кран, например, лучше любого покупного, что в три раза дороже! Новые виды рыб вылавливать и продавать стали, рецептуру четырёх наливок обновили, два новых сорта акавиты заложили на вызревание, пробную партию. Здесь, в Викентьевке тридцать семей добавилось, не развитие?

— Ладно, ладно…

— Что «ладно»⁈ Я стараюсь, работаю, как не знаю кто, развитие идёт такое, что графству в пору, причём далеко не всякому, а они этого развития вообще не видят. Ладно бы, люди со стороны — свои же жёны! Это не говоря уж о том, что я начал подготовку документов на смену статуса наших посёлков с деревни на местечко. И Рысюхино, и Викентьевки. Будет у нас скоро два городка на Лице, и третий — военный — на Изнанке. По европейским меркам иные герцогства примерно такого размера бывают! Шесть лет назад ничего не было, даже имение в запустении лежало, четыре года назад вод здесь вот был, по сути, хутор самогонщиков. Это вам не развитие⁈

— Ну, не злись, не надо. Мы же не со зла, просто неправильно выразились. Нет ничего, в чём мы могли бы принять участие.

— Снова здрасьте, простите за просторечие. А в Шипуново трактир в целый постоялый двор с розарием кто переделывал?

— Так там уже всё давно закончено…

— Это вам так только кажется, и что закончено, и что давно. Там ещё работы и работы: по отладке процессов, по изменению или привлечению целевой аудитории и прочее. Только-только закончили в первом, так сказать, приближении. Но я вас, кажется, начинаю понимать. Заскучали, а тут ещё и отправил осмотреть, что можно придумать. Так, да?

— Ага, заскучали! Думаешь, у нас дел мало⁈

— Не думаю. Но новенького захотелось. Надеюсь только, вы не из тех жён, что через неделю после завершения ремонта начинают ныть, что «всё надоело и хочется что-то поменять»⁈

— Нет, мы минимум месяц терпеть будем!

Ну, раз перешли на шуточки, то всё в порядке, скандал прошёл мимо. Но осадочек всё же остался, и довольно толстый слой, если честно.

— Ладно, что вы там придумали?

А придумали они глобальный проект по окультуриванию и хозяйственному освоению озера Гремячего и вытекающей из него по болоту речки Синюхи, которую кое-то порой обзывает Протеевский канал. Или Протасевичский, по старой, ещё не дворянской фамилии владельцев имения Протасевичи.

— Вот смотри. Южный берег озера заболочен, к воде не подойти, а даже если и подойдёшь — что там делать?

— Можно тропинки проложить, дощатые, вроде мостков, для прогулок и любования природой.

— Не перебивай, пожалуйста! А то собьюсь и что-то забуду. Да и кому оно надо — гулять по болоту⁈ Выдумаешь тоже.

Я с самого начала сомневался в дедовой идее «экотропы», которую он не то в шутку, не то всерьёз высказывал чуть ли не тогда ещё, когда мы первый раз это озеро увидели. Нет, будь оно всё на окраине крупного города, то после очистки от мусора кого-то из горожан могло привлечь, а ещё школьников на уроках по изучению природы. И всё. Ульяна тем временем продолжала:

— Мостки мы тоже предусмотрели, для рыбаков.

— Озеро образовалось после пожара, там столько золы растворено было, что вода до сих пор не просто сильно щелочная, там ещё всякого разного растворено, рыбы почти нет. Туда нужно тонн пятьдесят уксуса бахнуть и подождать лет пять, перед тем, как рыбу запускать. Ну, либо просто подождать — лет так сто двадцать или сто пятьдесят.

— Юра! Я же просила!

— Всё, молчу-молчу! Буду вопросы в блокнот записывать, в конце задам.

Если изложить их план коротко: задумали на северном, песчаном и довольно высоком, берегу построить небольшую гостиницу, а вокруг неё десяток-полтора домиков, вроде дачных, и пару домов для дежурной смены работников. С оборудованным пляжем, простейшими аттракционами вроде выводящей в озеро горки или верёвочного маятника, который дед называет «тарзанка», что бы это ни значило, и прочего в том же духе. И обязательно — с кафе, или даже рестораном. Или и тем, и другим, для публики с разными запросами. А самое главное — решили использовать речку, которую за пару веков добычи железной руды на самом деле превратили по сути в канал, для лодочных прогулок. Что-то вроде венецианских гондол.

Задумка была в следующем: отдыхающие в гостинице, или на дачах, или специально приехавшие через Тальку, садятся на лодку и совершают путешествие, романтическое или не очень, в зависимости от состава, до пригорода Осипович, где садятся на извозчика и уезжают на вокзал. Как вариант — таким вот образом заканчивают отдых на озере. Или, наоборот: приезжают в Осиповичи, там садятся в лодку и плывут в заранее снятый гостиничный номер или дачный домик.

«Второй вариант лучше».

«Чем лучше? Только не говори, что „чем первый“, эта шутка была хороша первые раз десять».