— Ах так! Ну ладно, — не сдержался я, чувствуя, как внутри поднимается возмущение.

Горгоново безумие! Неужели я хуже других? Почему такое легкое испытание мне даётся так сложно?

Я снова выставил ладонь, но на этот раз отправил в неё энергию. Теплая волна маны устремилась в Живому свету.

Вот тут-то всё и получилось. Светящаяся лужица плавно двинулась туда, куда я двинул рукой. Ага! Теперь понятно!

Ещё минут двадцать я потратил на упражнения в управлении зельем. Даже на потолок его загнал, хотя опасался, что он может не удержаться и каплями ринуться вниз, но всё прошло хорошо. Живой свет скользил по потолку точно также как по полу.

Пожалуй, он мне может пригодиться в моём новом путешествии, поэтому я перелил его в более надёжную тару с хорошей винтовой крышкой и убрал в кожаную перчатку, чтобы не слепил глаза.

Когда все вещи были собраны, ко мне подошли дворецкий и кухарка.

— Вы к нам больше не вернётесь? — осторожно уточнила женщина.

— Не знаю, — честно ответил я.

Они замялись, не зная, как себя вести. За те несколько месяцев, что мы жили вместе, невольно привыкли к друг другу. Они всегда относились ко мне с добротой и должным уважением. Кухарка баловала вкусными и изысканными блюдами. Дворецкий заботился не только о доме, но и обо мне: относил вещи в стирку, сам чистил мои ботинки, будил по утрам, встречал и провожал. В общем, я решил, что они заслужили хорошую премию, поэтому полез за пазуху, вытащил кошелёк и каждому протянул по купюре номиналом пятьсот рублей.

Оба очень обрадовались такому подарку, а кухарка даже всплакнула, когда я закинул на плечо рюкзак, взял свой чемодан и двинулся к двери.

Когда выходил из дома, мне показалось, что завершился очередной этап моей жизни, и к прежнемй я никогда не вернусь.

Два дня пролетели незаметно. С утра до вечера я проводил в лаборатории, изготавливая то, что мне может пригодиться. В итоге получилось столько зелий, что пришлось попросить сумку-переноску из отцовских лабораторий, чтобы сложить туда несколько десятков пробирок и бутыльков.

Дед сразу понял, что я к чему-то готовлюсь, поэтому улучил момент, когда рядом никого не было, и подошёл ко мне.

— Шурик, чую, не к добру твоя деятельность. Неужто снова ехать куда-то собрался? — он подозрительно прищурился.

— Да, — коротко ответил я, решая, что взять с собой из вещей, ведь до сих пор держались морозы, и снега выпало столько, что в сугробе можно по грудь провалиться.

— Когда?

— Завтра.

— Куда?

— В лагерь с Орловым.

Дед с тяжелым вздохом опустился рядом и почесал щеку. Он не отговаривал меня, за что уже большое спасибо, но я видел, как внутри его борются чувства. Он невидящим взглядом смотрел перед собой, тяжело вздыхал и потирал сухие старческие руки.

— Еду с тобой, — через несколько минут заявил он.

— Ещё чего! Никуда ты не поедешь. Не хватало мне обузы, — возмутился я.

— Это я-то обуза! — воскликнул он, зло уставившись на меня. — Думай, что говоришь!

— Тебе там не место, — как можно более спокойным голосом сказал я. — Толку от тебя не будет, одна морока.

— Ты меня с другими стариками не ровняй! Силы во мне ещё хватает, — он уперся в меня руками, пытаясь столкнуть с дивана и показать свою «силушку богатырскую», но где там. Попыжился, попыжился и понял, что толку не будет.

— Может ты и прав. Нечего мне там делать, — наконец признал он. — Когда остальным скажешь?

— Сегодня за ужином.

— Не отпустят тебя Лида с Димой.

— Отпустят. Кто-то же должен. Почему не я? Я же не просто аптекарь, но ещё и маг растений.

Дед с минуту внимательно посмотрел на меня и кивнул.

— Езжай, раз решил. Я бы на твоём месте тоже дома не сидел. Всё-таки как же мы с тобой похожи. Не зря ты меня вечно доводишь до белого каления, — усмехнулся он и похлопал меня по плечу. — Вот отец твой весь в свою мать пошёл, в твою бабку: спокойный, рассудительный, без надобности не рискует.

— Ты думаешь, он бы добровольно не пошёл на войну?

— Хм… пошёл бы, наверное, — признал он после обдумывания.

Когда я поднялся к себе и начал складывать в чемодан вещи, позвонил Демидов.

— Роман Дмитриевич, приветствую.

— Здравствуй, Саша. У меня есть новости по поводу ведьмаков.

Я вмиг напрягся.

— Что решили?

— Император принял решение призвать их на службу. Решили пока набрать человек двадцать мужчин до сорока лет.

— А что в ответ они получат?

— Восстановят в правах. Дадут те же права, что и остальным жителям империи. Они смогут свободно перемещаться, смогут учиться и работать там, где захотят. Если будут желающие выехать из резерваций, то им окажут материальную помощь для обустройства на новом месте. Ещё много чего будет для них сделано, список сегодня подготовили.

— Хорошо, — я с облегчением выдохнул.

Я рад, что смог достучаться до императора.

— Ты едешь завтра с Орловым? — уточнил Демидов.

— Да. Выезжаем в шесть утра.

— Удачи тебе. Береги себя и обязательно возвращайся, — печальным голосом проговорил он.

— Постараюсь. Спасибо.

Я сбросил звонок и опустился на кровать. Стало не по себе. Появилось чувство, будто со мной прощаются. Будто я не вернусь больше сюда и никогда не встречусь со своими близкими.

Нет-нет, всё будет хорошо. Не надо забивать себе голову.

Успокоив участившееся сердцебиение, я глубоко вздохнул и продолжил собираться. Кроме зелий и Живого света, я прихватил с собой свисток колдуна Луки. Не знаю, пригодится он мне или нет, но пусть будет. Кто знает, как всё обернётся. Лучше быть готовым ко всему.

Правда я совсем не знал возможностей колдуна, кроме того что он умеет внезапно появляться и исчезать, а также живет даже после смерти. Странный он, конечно. Никогда с такими не сталкивался, но я не из тех, кто боится или не доверяет тому, кого не понимает или встречает впервые. Посмотрим, может и сгодиться на что-нибудь.

Когда сумки были собраны, снизу донёсся голос Лиды. Она звала на ужин.

Я решил не портить всем настроение и аппетит, и рассказать о своём решении только после десерта, но дед не смог промолчать и во всеуслышанье заявил:

— А Шурик-то на войну собрался.

Наступила тишина. Лида и Дима замерли и уставились на меня, а Настя осторожно спросила.

— А меня с собой возьмёшь?

— Тебе-то что там делать? — покосился на неё дед. — Даже щи не умеешь варить.

Настя фыркнула и обиженно сложила руки на груди. Лида с Димой переглянулись, и отец осторожно спросил:

— Когда едешь?

— Завтра утром с Орловым.

— Когда обратно?

— Не знаю, — честно ответил я.

Лида аккуратно положила вилку на край тарелки, закрыла лицо руками и заплакала. Ну вот, я так и знал, что без слёз не обойтись.

— Что ты его хоронишь раньше времени⁈ — прикрикнул дед и ударил ладонью по столу. — Радоваться должна, что такого отличного парня вырастила. Не прячется за спинами других.

— Лучше бы прятался, — слезливо ответила Лида.

— Эх, бабы, — еле слышно сказал дед, махнул рукой и продолжил уплетать жареный кусок форели.

В это время у меня на плече появился Шустрик с пончиком в лапах.

— Откуда на этот раз украл? — я попытался отобрать сладкую жирную выпечку, но зверёк шустро переместился в руки Насти. По скорости перемещения он до сих пор оправдывает своё имя.

— Я возьму его с собой, — сказал я Насте, когда зверек исчез всего на пару секунд и явился с мороженым в упаковке. Теперь понятно, откуда он таскает еду — через дорогу находится продуктовый магазин.

— Не-е-е, не забирай Шустрика, — протянула она и крепко обняла зверька.

— Ему нужно похудеть, тому же он может мне пригодиться.

Она погладила его, поцеловала в мордочку и кивнула.

— Ну раз надо — бери. Боюсь, как бы он не увлёкся воровством и не перешёл на ювелирные магазины.

Шустрик, наевшись, переместился на диван, лёг пузом кверху и с довольным видом замурлыкал. Только у него было хорошее настроение, остальные сидели в напряжении.