— Когда вас уволили, я был ещё студентом, но слышал, что здешним аптекарям тоже перепало, — пояснил Аркадий Зосимович. — Лекари их с грязью смешали. Даже хотели все фармацевтические лаборатории закрыть, но Еремей Петрович отбился. Он доказал, что на одних артефактах далеко не уедешь. Всё-таки без вакцин, антисептиков и много чего другого не обойтись даже самим лекарям.

— Это точно, — кивнул Дима. — Куда теперь?

— Пойдёмте в лабораторию фармакологии. Оно теперь тоже в вашем распоряжении. Правда, вы там вряд ли увидите знакомые лица. С приходом нового главного мастера всё поменялось, — предупредил Аркадий и повёл нас к длинному белому зданию через дорогу.

За тяжелыми массивными дверями оказалось просторное и хорошо проветриваемое помещение, которое одновременно напоминало алхимическую лабораторию и операционную. Большие окна были закрыты плотной тканью, чтобы солнечный свет не влиял на те процессы, что происходят здесь.

В воздухе витали запахи спирта, трав и различных реагентов.

На столах с каменными столешницами стояли мензурки и колбы с различными жидкостями. Некоторые светились, а также коробки с инструментами и приборы. Над головами висели специальные устройства с голубым светом, которые стерилизовали воздух.

К нам подошёл настороженный мужчина в белом халате, в перчатках с и лупой.

— Добрый день, Василий Егорович, — поздоровался Аркадий. — Знакомьтесь, это Дмитрий Григорьевич Филатов и его сын Александр Дмитриевич.

Мужчина продолжал настороженно смотреть на нас, но руку для рукопожатия протянул.

— Приветствую, господа. С какой целью вы здесь? — голос был зычный и командный. На просто аптекаря не похож. Скорее, военный.

— По распоряжению Его Величества ваша лаборатория временно переходит во владение рода Филатовых, — быстро пояснил Аркадий, будто сам боялся этого Василия Егоровича.

— М-да, — недовольно скривился он. — Ну ладно. Как-нибудь сработаемся.

— Хочу сразу пояснить ситуацию, чтобы потом не было недопонимания, — сухо проговорил я и вышел вперёд. — С сегодняшнего дня эта лаборатория полностью подчиняется моим указаниям. Я буду решать, когда и что делать. Все обязаны беспрекословно выполнять мои распоряжения. Если вас это не устраивает, то советую не тратить ни своё, ни моё время, и покинуть лабораторию. Пока действует наше соглашение с императором и военным министерством, я не потерплю людей, которые намерены совать мне палки в колёса. Я понятно объясняю?

Я с вызовом посмотрел на него, ожидая ответа. Знаю я таких людей. Они не могут подчиняться, только подминать других. Даже Аркадий, который гораздо выше его по должности, чувствует себя перед ним как ученик перед наставником. Но я на такое не согласен. Либо он будет в моей команде — а это означает беспрекословное подчинение, либо пусть валит на все четыре стороны.

Василий Егорович опешил от такой дерзости и замер, не зная, как отреагировать. Он видел перед собой девятнадцатилетнего парня, а не Великого алхимика, но в то же время чувствовал мою внутреннюю силу.

— Хорошо. Я разве что-то против сказал? Я лишь выполняю свою работу, — после минутного замешательства сказал он и опустил взгляд.

— Вот и хорошо. Тогда предлагаю всё показать нашим гостям, — с облегчением выдохнул Аркадий Зосимович.

Нам показали шкафы, набитые различными химикатами, холодильные шкафы с быстро портящимися ингредиентами, герметичные отсеки, в которых хранятся экстракты, эссенции, яды и образцы тканей, добытых во время опытов.

В самом дальнем углу находилась зона опытов на животных. За стеклянной стеной на широких полках стояли клетки и вольеры с мышами, кроликами, а также несколькими видами маназверей.

Перед уходом я сказал, что эксперименты над животными не понадобятся, и их пока можно переместить в зверинец или ещё куда-нибудь подальше. Пока я буду работать здесь, никто не будет издеваться над животными. Не люблю я этого.

Аркадий Зосимович проводил нас до ворот. Мы договорились, что будем держать друг друга в курсе дел и попрощались. Он сел в шикарную министерскую машину с водителем и уехал.

— Как думаешь, справимся? — с опаской спросил Дима, глядя вслед уезжающей машине.

— Даже не сомневаюсь. Только мне понадобится твоя помощь. Как твой источник? Ещё беспокоит?

— Всё хорошо, сын, — он подошёл ко мне и положил руку на плечо. — Я сделаю всё что ты скажешь. Можешь положиться на меня.

— Отлично! Тогда приступаем к работе. Впереди нас ждёт много бессонных ночей.

Мы сели в машину и двинулись в сторону дома. Дима что-то мне говорил, но я почти не отвечал ему. В это самое время работала моя внутренняя лаборатория, которая придумывала лекарства, эффективнее которых в этом мире нет.

Я забрал список лекарств, которые нам нужно будет поставить военному ведомству и выписал те, которые следует улучшить. Те лекарства, которые выпускают наши лаборатории, и те, что производят предприятия наших вассалов, уже прошли через мои руки и я в них был уверен, но над остальными нужно хорошенько подумать.

Ваня вернулся во Владимир, поэтому я практически остался один, если не считать прислугу. Меня никто не отвлекал, что очень даже устраивало. Я уселся в гостиной с толстой тетрадью и списком лекарств, и принялся продумывать рецепты. Мне нужно максимально их улучшить, но в то же время не усложнять. То, что мне удаётся за считанные минуты, в условиях лаборатории займет гораздо больше времени

Если мне достаточно накрошить или перетереть растения, для того чтобы добыть из него больше эфира, в лаборатории придётся сушить, измельчать, очищать. Затем потребуется вывести из сырья действующее вещество с помощью воды, спирта или других растворителей. Следующим этапом будет фильтрация, разделение экстракта на фракции и тому подобное.

В общем, процесс усложнится и растянется на много этапов, потому поставки могут задерживаться из-за длительности процесса. Этого допускать нельзя, поэтому я прописывал не только рецепт для каждого лекарства, но и технологию приготовления.

Я так увлёкся составлением рецептов, что не заметил, как просидел всю ночь. Оторвался от исписанной тетради только когда прозвенел будильник.

Разогнувшись, понял, что у меня затекли спина и ноги, и от усталости щипало глаза. Пришлось выпить зелье «Золотой нектар», чтобы взбодриться. Когда открыл дверь комнаты, в нос ударил аромат свежесваренного кофе и жаренного бекона. В животе заурчало, и рот наполнился слюной.

Я вспомнил себя прежнего. Когда придумывал новое зелье или пытался усовершенствовать старое, то забывал о времени. У меня всегда были под рукой зелья, которые дарили бодрость и снимали различные боли, поэтому я мог неделями не выходить из своей башни. Только когда я добивался нужного результата, то позволял себе расслабиться и выдохнуть.

Бывало, я подходил к зеркалу и не узнавал себя: худой, обросший, с синяками под глазами. Я брал несколько дней на восстановление, а потом окунался с головой в следующую задумку. В этом теле и в этой жизни такого допускать нельзя, поэтому я дал себе слово, что в следующую ночь обязательно высплюсь.

Плотно позавтракав, поехал на учебу. Весь день были скучные теоретические занятия, поэтому я сел на заднюю парту и продолжил свою работу. Сеня был рядом и с интересом наблюдал за мной.

— Какая у тебя интересная жизнь, — с завистью сказал он, когда после занятий мы вышли из аудитории и двинулись по длинному коридору в сторону выхода. — Мы с тобой одногодки, а у тебя есть всё, о чём я даже мечтать не могу.

— Так получилось, — пожал плечами.

Не объяснять же ему, что всему этому поспособствовала моя прежняя жизнь. Всё-таки я прожил много лет, а эта жизнь для меня уже вторая, да и со способностями повезло.

— Может, я ещё чем-нибудь смогу тебе помочь? Я езжу каждую неделю в оранжерею, но, если честно, манаросы и без моего участия хорошо растут. Мне остаётся только подвязывать и подстригать.