В это время волк закончил своё черное дело и, облизывая окровавленную пасть, неспешно двинулся к выходу.

«Благодарю тебя», — отправил мысленный сигнал.

Хищник даже ухом не повёл и вышел на улицу.

После смерти ведьмака с меня спали его чары, поэтому я первым делом заглянул в свой собственный организм в поисках нужного эфира. Мне нужно как можно быстрее остановить кровь, ведь я с каждой минутой чувствовал, как слабею.

Нужный эфир нашёлся. Правда, этого было мало, но всё же лучше, чем ничего. Образовав тромбы, я закупорил несколько крупных сосудов, чтобы уменьшить кровотечение, но этого мало. Нужно больше эфиров.

Поднявшись на ноги, я двинулся по землянке, внимательно рассматривая всё, что находил. По всему было видно, что это жилище появилось не вчера. Прямо в земле сделаны полки, на которых стояли две потрескавшиеся лампы для магических кристаллов, посуда, банка какого-то забродившего компота, а также мешочек с остатками сушеных ягод и плодов. Ещё нашел лепешки с приправами и горсть жареных орехов. Вполне сносно. Одно плохо — запивать нечем.

Подкрепившись, я сразу же направил эфиры на заживление раны. Без своих зелий и лекарств я не смогу полностью восстановить ткани, но теперь хотя бы доберусь до лагеря и расскажу, что случилось.

Прихватив с земли свой зельестрел, забрал конверт с копиями документов и уже хотел выйти на улицу, как вдруг у меня появились сомнения. А вдруг здесь было больше османов, и теперь остальные стоят снаружи и ждут, когда я выйду, чтобы прикончить?

Нужно собраться и действовать быстро, чтобы успеть выстрелить первым. Я зарядил зельестрел, вплотную подошёл к еловым веткам и, собравшись, резко выбежал, выставив оружие перед собой. Мне было очень больно, но в такие моменты я умел собираться и отодвигать на задний план все чувства и эмоции.

Бегло осмотревшись и держа палец на курке, я понял, что никого нет, и с облегчением выдохнул. Теперь главное найти обратную дорогу. Маны было мало, поэтому не могло быть и речи, чтобы возвращаться с помощью лиан. Надел лыжи ведьмака и двинулся по его следу.

У меня болело лицо от ожога и спина от удара кинжалом, но нужно было двигаться. К счастью, лезвие не задело никаких жизненно важных органов, поэтому я старался не обращать внимание на боль.

Обратный путь показался мне целой вечностью. Меня трясло от слабости из-за потери крови, но я шаг за шагом заставлял себя идти вперед. Я не могу сдаться теперь, когда победил врагов и смог вырваться из цепких лап смерти.

Начали сгущаться сумерки, когда я добрался до того самого дерева с дуплом. Увидев его, я с облегчением выдохнул, ведь дорога совсем рядом, а по дороге идти намного легче.

Выбравшись на дорогу, я снял лыжи и пошёл пешком. Идти километра три, не больше, но меня шатало из стороны в сторону и подкашивались ноги.

Когда впереди показались ворота и мерцающий купол, я упал на колени и понял, что больше не могу идти. Всё, теперь точно всё.

За секунду до того, как потерять сознание, я увидел, как от ворот отделились две фигуры и двинулись мне навстречу.

— Краснов — враг, — успел выдавить я, но меня наверняка никто не услышал.

Пришёл в себя и почувствовал смесь знакомых эфиров. Я был в госпитале. Это хорошо. Значит, меня подлатали.

Открыв глаза, я удивленно осмотрелся. Я находился не в общей палате, где лежали все больные, а в крошечной каморке, куда вмещалась только кровать, тумбочка и стул. Я даже не знал, что в госпитале есть такая палата.

Я сел в кровати и проверил своё состояние: на ожог наложена лечебная мазь, рана на спине зашита, в крови циркулирует антибиотик моего собственного изобретения. Всё хорошо, вот только быстрее всего мне поможет зелье «Исцеления».

Встал с кровати, подошёл к двери и хотел её открыть, но она не поддавалась. Я то толкал с наскока, то тянул на себя, пока не понял, что меня заперли.

— Эй! Откройте! — я забарабанил по двери.

Вскоре послышались тяжелые шаги, а затем грубый голос проговорил:

— Уймись! Ты под арестом!

Я узнал говорившего и не мог поверить в происходящее. Это был Краснов. Что же случилось, пока я был в отключке?

Я попытался вспомнить, что произошло до того, как упал в обморок, но помнил лишь те две фигуры, что шли мне навстречу. Я не знал, кто это был, ведь не смог разглядеть лица.

— Выпусти меня! — велел я.

— Филатов, я тебя ещё раз говорю: Уймись! — Краснов с силой ударил по двери.

— Позови кого-нибудь из начальства!

— Ага, сейчас. Разбежался, — усмехнулся он. — Не зли меня, а то плохо будет.

Будто в подтверждение его слов пол под ногами мелко задрожал. Этот идиот, чего доброго, может землетрясение устроить, а судя по тому, что госпиталь сложен из каменных блоков, все окажутся погребёнными под завалами.

— Скажи хоть, за что меня здесь заперли? — примирительно проговорил я, пытаясь хоть что-то узнать.

— Заткнись уже, Филатов. Конвоирам запрещено разговаривать с заключенными, так что закрой свой рот, — зло процедил он и вновь ударил кулаком по двери.

Ну что ж, придётся подождать, когда придёт кто-то более адекватный. Я проверил свой источник — почти полный. Это значит, что я уже здесь примерно сутки. Жаль, что окна нет, ведь даже не знаю, день сейчас или ночь.

Как назло, время шло очень медленно. Я бы мог выломать с помощью лиан дверь каморки, но это ещё сильнее усугубит ситуацию, ведь не просто так меня сюда поместили.

В конце концов я не выдержал и снова забарабанил в дверь.

— Хочу есть и пить! Я со вчерашнего дня ничего не ел! — проорал я.

— Филатов, ты меня уже достал! — взревел Краснов. — Если ещё раз откроешь рот…

Он не договорил. В это время послышалась какая-то возня и приглушенные голоса. Я понял, что это мой шанс, и ещё сильнее заколотил по двери.

— Я имею право хотя бы на кружку воды! Даже в самой строгой тюрьме людям дают воду!

Послышался щелчок дверного замка, и на пороге появился офицер, которого я не раз видел рядом с Апраксиным. За ним виднелись несколько бойцов, один из которых Краснов.

— Господин Филатов, одевайтесь. Вас вызывают на допрос.

В это время один из бойцов подошёл поближе и протянул мне сложенные вещи. Не мои вещи. Это был черный костюм, в каком здесь ходят различные механики, помощники на кухне и тому подобное.

— Это не моё, — сухо ответил я.

— Одевайтесь, — офицер нахмурил брови и исподлобья посмотрел на меня. — Иначе мы вас выведем прямо в больничной одежде.

Все! Достали. В конце концов…

— Да? Что ж, — холодным тоном произнес я сев на кровать, — попробуйте. Вы забыли, кто я? Нет? Или думаете, что Личный аптекарь императора это просто ничего не значащий титул? Примените ко мне силу?

Офицер слегка побледнел.

— Принеси его вещи, — бросил он бойцу после небольшой паузы…

Через десять минут я уже в своем привычном одеянии вышел на улицу в сопровождении конвоиров.

Как оказалось, каморка находилась возле аптечного склада. Я просто ни разу не заглядывал сюда, думая, что здесь либо кладовая, либо какое-то другое помещение хозяйственного назначения.

— Офицер, вы можете сказать, в чём меня обвиняют? — спросил я, когда мы проходили через склад под удивленные взгляды Гены и двух женщин.

— Вам обо всем расскажут в свое время, — сухо ответил он.

Мы вышли из госпиталя, но двинулись не в сторону штаба, а к жилым домам. На улице было оживление, будто готовились к чему-то. Я пытался найти Глеба, но его нигде не было видно.

Когда мы добрались до первого дома, офицер велел подождать, а сам зашёл внутрь. Я мельком взглянул на Краснова и заметил, что тот выглядит спокойным и, я бы даже сказал, довольным. Даже насвистывает себе что-то под нос.

— Заводите, — велел офицер, открыв дверь и указав на меня бойцам.

— Сам зайду, — возмутился я и первым двинулся к двери.

Как оказалось, дом был поделён надвое. Одна сторона — жилое помещение. Во втором стояли столы и стулья — явно место для собраний.