Вчетвером мы ринулись по коридору в сторону лестницы, которая ведёт вниз к лабораториям.

Нам вслед желали удачи и победы.

Друг за другом мы забежали в первую лабораторию, где стояли четыре стола. Мой стол находился дальше всех. Я подбежал к нему, развернул лист и прочёл задание. Нужно было создать лечебное средство при гнойной ране, выбрав из двадцати ингредиентов только семь наиболее эффективных.

Открыв коробку, я втянул носом многообразие эфиров и сразу понял, что можно использовать, а что лишнее. Выложив на стол семь бутыльков, начал готовить средство не так, как я привык — с помощью своей способности, а так, как делали это местные аптекари, всё отмеряя с помощью пипетки и используя различные приборы.

Даже усложнив себе задачу, я всё равно справился быстрее всех, поэтому нарочно помедлил, чтобы не привлекать ненужного внимания. Делал вид, что продолжаю сомневаться в выбранных ингредиентах и перепроверял всё.

Только когда я заметил, что студент из петербургской академии создал своё лекарство, то сдал колбу судьям и ринулся во вторую лабораторию.

Здесь на каждом столе были разложены ингредиенты, а рядом целая стопка карточек с названиями. Нужно было определить, что находится в каждом сосуде. Снова ничего сложного. Мне даже стало скучно участвовать. Это всё равно что отобрать конфетку у ребенка. Великий алхимик Валерион на десять голов выше этих студентов. Но я не мог пойти против правил и выдать себя, поэтому снова тянул время, прежде чем перейти в третью лабораторию.

С одной стороны, я был спокоен, ведь понимал, что для меня здесь нет ничего сложного. Но всё равно внутри было какое-то напряжение. Я будто постоянно ждал нападения. Никак внутренне не мог поверить, что нападения закончились и можно расслабиться и получать удовольствие от испытаний.

На третьем заключительном испытании нам нужно было поговорить с реальным больным и, исходя из симптомов и жалоб, выяснить, что за болезнь мучает человека и составить план лечения с названиями реально существующих лекарственных препаратов, продающихся в аптеках империи.

Я прошёл за ширму с названием моей академии и увидел пожилую женщину. Она обрадовалась моему появлению и тут же принялась сама выдавать всю информацию.

— Меня всё время знобит, — пожаловалась она, посильнее закутавшись в пуховый платок. — А кожа зудит, будто по мне мушки ползают. Ещё я никак не могу согреть руки и ноги. Вот, потрогайте, — она резко подалась вперёд и взяла меня за руку. — Ледяные, правда?

— Да, руки у вас холодные, будто только что держали лёд, — ответил я.

— И ноги такие же, — заверила она. — А ещё мне постоянно слышится какой-то шёпот. Домашние говорят, что я сошла с ума, и никто не шепчет, но я-то слышу, — таинственным шёпотом произнесла она.

— Разберёмся, — кивнул я. — Что-нибудь ещё вас беспокоит?

— Да, беспокоит. Уже второй день я не чувствую вкуса еды. Я не могу определить, сладкое или соленое, острое или пресное. Мне всё равно, что есть, ведь ни вкуса, ни запаха не различаю, — она опустила взгляд и уставилась на руки. — Это пугает больше всего. Я хочу получать удовольствие от еды.

Пока она говорила, я изучал её эфир и понял, что столкнулся не с обычной болезнью.

— Скажите, а вы имеете отношение к аномальной области? — уточнил я.

— Нет, а что такое? — в её глазах появился страх.

— А кто-нибудь из ваших близких заходил в анобласть или связан с манарастениями?

— Ну-у-у, не совсем, — с сомнением произнесла она. — Я работаю в столовой, которая обслуживает в том числе работников рудника, который по левую сторону от новгородской анобласти. Но сами рудокопы к нам не приходят. Мы готовим и отправляем к ним уже готовую расфасованную еду. Вы думаете…

— Я пока ничего не думаю, а собирают информацию, — прервал я её и даже улыбнулся, чтобы убрать напряжение.

Всё, что описывала женщина, очень напоминало укус одного манажука, который сам по себе безобиден и обычно не вредит людям, но если его потревожить, то может укусить и заразить лихорадкой. Сам жук питается соком растений, поэтому нужно копать в этом направлении.

— Вы когда-нибудь видели манарастения? — решил зайти с другой стороны.

— Конечно видела, — кивнула она и снова поёжилась от холода, хотя в лаборатории было тепло. Градусов двадцать пять, не меньше.

— Когда-нибудь прикасались к ним?

Женщина нервно заёрзала на стуле и принялась оглядываться. Ага, кажется, нащупал верное направление.

— Если вы хотите, чтобы мы вас вылечили, то лучше ничего не скрывать, — с нажимом сказал я и подался вперёд, не сводя с неё пристального взгляда.

Я слышал гул разговоров за другими ширмами, поэтому опасался, что кто-то быстрее выяснит причину болезни и вылечит своего больного, а я не намерен проигрывать.

— Ну ладно, расскажу вам по секрету, — перешла она на шёпот. — Ко мне один рудокоп заглядывает. То конфеты принесёт, то платок шёлковый. А недавно начал букеты из манаросов приносить. Они такие красивые! Все работницы наши обзавидовались, ведь таких цветов в обычном цветочном магазине не купишь. Они стоят долго и пахнут просто божественно. Неужели из-за цветов? — она прижала руку ко рту, ожидая моего ответа.

— Вы видели насекомых в манаросах?

— Да, бывает выползают, но я их убиваю, — быстро заверила она. — Знаю, что они могут быть опасны.

— Вас кусали эти насекомые?

— Никогда! — категорично заявила женщина.

— Боюсь, вы ошибаетесь. Больше никогда не принимайте цветы из анобласти. Вы ещё легко отделались. Я приготовлю вам лекарство, но по возвращению домой вы должны сжечь букет.

Я вышел из-за ширмы и увидел, что студент петербургской академии уже сидит за столом и быстро заполняет бланки. Похоже, мне надо ускоряться.

Быстро определившись с ингредиентами, я подобрал подходящее лекарство и чётко расписал болезнь женщины. Затем всё это отдал одному из судей и вышел из лаборатории. На этом испытания закончились. Осталось ждать результатов.

— Ответственное испытание, верно? — послышался сзади голос, когда я поднимался по лестнице на первый этаж.

Обернувшись, увидел того самого студента из питерской академии.

— Ты о чём?

— Легко давать рекомендации и советовать лекарство, если это всего лишь испытание, но, когда более реальный человек- ставки сильно повышаются.

— Согласен.

Мы вместе поднялись и неспеша двинулись по коридору.

— Тебе какая болезнь попалась?

— Лихорадка от укуса манажука, а тебе?

— Я не уверен, но похоже на яд тенистого папоротника. Парень весь трясся, будто у него старческий тремор. И глаза красные. А ещё расчёсы на суставах.

— Ты прав. По этим симптомам действительно подходит яд тенистого папоротника, — согласился я.

— Слушая, я знаю, что случилось в лабиринте, — он остановил меня и протянул руку. — И хочу сказать большое спасибо. Димон — мой друг. Мы с детства дружим.

— Димон? Это тот, которого душегрив придушил? — уточнил я, пожимая его крепкую руку.

— Да, это он. Сейчас Димка уже дома под присмотром родных.

— В случае с ним, я не особо помог. Когда Женя его нашёл, он уже был без сознания.

— Лекари сказали, что без твоей помощи он мог умереть, ведь он был сильно травмирован.

— Ну тогда, передавай ему привет, и пусть поскорее восстанавливается, — улыбнулся я.

Мы дошли до фойе, где нас ждали наши команды и болельщики.

— Ну что? — бросился мне навстречу Сеня. — Победил?

— Пока не знаю, результаты объявят чуть позже.

В это время ко мне подошли Федя, Влад и Прохор. Лена с Аурикой уже были в столовой, поэтому мы тоже направились туда.

Мне есть не хотелось, поэтому взял компот из ягод и десерт из сливок и фруктов. Хотелось сладкого. А ещё мне не терпелось продолжить изучать свою новую способность, поэтому я с нетерпением ждал окончания испытания, чтобы вернуться домой.

— Сашка, как думаешь, что будет с Боярышниковым? — вырвал меня из раздумий голос Феди.