Студенты издали дружное «о-о-о», глядя на меня с любопытством.
— Я — Диана Алексеевна Иорданская. Чего желаете, господин Соровский? — не дала себя огорошить учительница. — У нас занятие.
— Да к дьяволу занятие! — знакомым голосом возразил один бугай с первого стола. — Это же Александр Николаевич Соровский, совсем другое дело! Вы к нам переводиться решили?
— Разумеется, куда же ещё, — соврал я, не моргнув глазом. — Диана Алексеевна, можно вас на два слова?
Диана Алексеевна пошла к выходу под аккомпанемент выкриков вроде: «Ну, всё, сейчас её точно вышвырнут!»
— Послушайте, что вы такое творите? — тихо заговорила она, закрыв за собой дверь. — У меня и так трудно налаживающийся контакт с аудиторией, а тут ещё вы!
— Тысяча извинений. Вас, кажется, хотят уволить?
— Кто? Ах, это… Не обращайте внимания, просто разговоры. Преподавателей моей квалификации не увольняют. Но крови попортят.
— У нас, на Пятницкой, вакансия откры…
— Я соберу вещи.
— Насчёт жалованья…
— У вас экипаж? Впрочем, мне, как преподавателю, можно воспользоваться казённым.
— Как прикажете, Диана Алексеевна.
Через пятнадцать минут мы с ней ехали в казённом экипаже. Не успел ещё казённый извозчик получить информацию, что Диана Алексеевна уволилась.
— Вот, — показал я ещё через двадцать минут Фёдору Игнатьевичу своё приобретение. — Устраивает?
Фёдор Игнатьевич поднялся из-за стола.
— Вы — Диана Алексеевна? Иорданская?
— Я, господин Соровский.
— Это ведь о вас три года назад в «Академическом вестнике» писали? Победили на всероссийском конкурсе преподавателей.
— Обо мне.
— Добро пожаловать на ваше новое место службы! Александр Николаевич, укажете Диане Алексеевне её кабинет?
Я указал. Диана Алексеевна долго смотрела на дверь с надписью «Заместитель декана».
— Здесь какая-то ошибка, верно…
— Никакой ошибки. Приступайте, пожалуйста, к исполнению служебных обязанностей. А, да. Это — секретарь. Я не знаю, как её зовут.
Диана Алексеевна посмотрела и на секретаря. Пожилая женщина, встав из-за стола, дрожащей рукой крестила её.
— А мне нравится у вас, — заявила Диана Алексеевна.
— Очень рад. Надеюсь, сработаемся.
— А вы, я так полагаю, мой непосредственный начальник?
— Пока что да… Я таки надеюсь, что меня однажды замените вы.
— Я⁈
— Ну, кто-то же должен.
Справившись с изумлением, Диана Алексеевна кивнула и скрылась за дверью. Я же прошёл к себе, сел за стол.
— Диль! Встань передо мной, как лист перед травой.
— Слушаю, хозяин.
— Изобрази, пожалуйста, расписание для Дианы Алексеевны.
— Одну минуту.
Пока Диль писала, я налил нам с ней чаю и вздохнул. Ну что за жизнь такая? Работаешь, работаешь, мечешься, как белка в колесе… То ли я уже совсем обнаглел? Да, пожалуй, обнаглел. Всех дел за сегодня — погулял да покатался.
— Вот, готово. — Диль подула на листок.
— Превосходно. Передай Диане Алексеевне, можешь представиться. Затем будет ещё одно поручение. Бери кошелёк и вот этот список. По нему нужно будет купить всё в лавке на Рюрика. Там скажи, что от Акакия Прощелыгина, скидку дадут. Покупки — мне.
— Будет исполнено.
Диль, забрав всё, вышла из кабинета. Я посмотрел на две чашки чая.
— Ну вот, ушла… Даже чаю попить не с кем. Ну что за должность такая… Поистине, человек, поднявшийся столь высоко, обречён на одиночество.
В дверь постучали.
— Возможно! — крикнул я.
Дверь открылась, вошла секретарша. Дрожащая рука поднялась.
— Оставьте, — приказал я. — Ну послушайте же, в самом деле, вы таким количеством повторений попросту нивелируете самый смысл и сакральность. Что вам угодно, скажите словами, Господь не решает за человека все проблемы.
— До вас имеются, — чуть слышно пролепетала женщина.
— Ну, вот, и прекрасно же! Можете ведь. Просите, кто там имеется, пусть войдут. Вот какая неожиданность! Здравствуйте, Янина Лобзиковна. А я как раз две чашки чаю налил и задумался. Составите компанию?
— С удовольствием, Александр Николаевич.
— Удовольствия вам обещать, к сожалению, не могу…
— Я понимаю, вы ведь женитесь.
— Дело даже не в том. Просто качество чая…
— Ох, вы себе даже не представляете, какого рода веники мы заваривали, когда я была маленькой…
— Жили в бедности?
— Мы с братом одни валенки на двоих таскали. И тулуп — по очереди.
— Отвратительная штука — бедность. Душу разлагает. Ну, ваше здоровье.
— И ваше. Неплохой чай, зря наговариваете.
— И тут соглашусь. Просто есть у меня такая манера — создаю заниженные ожидания, чтобы потом не разочаровать собеседника.
— Наверное, это мудро… Но я к вам по делу. Возможно, конечно, нужно было не к вам, но я не знаю, к кому, а вы… Вы всем помогаете, да и вообще…
— Какая ужасная у меня репутация. Что случилось?
— Помните, как меня завалило книгами, когда вы с друзьями читать изволили?
— Как забыть. Перепугали вы всех.
— Так то была не я. Говорила же, что книги сами на меня попадали. А вы не верили!
— Да мы молчали…
— Вы молчали недоверчиво. А теперь — зайдите, полюбуйтесь!
Я допил чай и пожал плечами. Отчего бы не сходить и не полюбоваться? Зарплата-то капает.
* * *
Бам!
Бух!
Шлёп!
Книги самопроизвольно вылетали с полок и падали на пол.
— Дела, — согласился я. — И давно так?
— Да с тех самых пор, как на меня книжки упали, — сказала Янина Лобзиковна. — Каждый день всё больше и больше.
— То больше, то дольше, — уточнил Порфирий Петрович. — Как будто оно крепнет.
— Мы сначала думали, ерудна какая-то… Ну, мало ли, книжки падают. Но ведь это уже становится нарочитым! Даже, не побоюсь этого слова, циничным!
Книги падали нарочито и цинично. У меня не было возражений.
— Вот к кому тут можно обратиться? — всплеснула руками Янина Лобзиковна.
— Вы уже обратились ко мне, этого вполне достаточно. Предоставьте мне обдумать эту непростую ситуацию…
Диль вернулась с покупками через полчаса. Я проинспектировал содержимое бумажного пакета, кивнул и убрал всё в ящик стола.
— Диль, ещё одно, будь другом, скользни невидимкой в библиотеку, послушай там по духовным каналам, вернись с докладом.
Фамильярка исчезла. Ещё через полчасика появилась на прежнем месте.
— Ну, что скажешь?
— Там живёт сильный дух.
— Так я, в общем-то, и думал.
— И он нам уже знаком.
— Так-так-так, а вот с этого момента поподробнее.
Глава 51
Отдаленные последствия
— Дамы и господа, — задумчиво произнёс Леонид, когда мы все собрались в моём старом кабинете, и я закончил излагать суть дела, — а вам не кажется, что у нас сложилась уже некая команда, даже, я не побоюсь этого слова, магический отряд, постоянно решающий всякого рода нестандартные проблемы…
— … изрядную часть которых мы же и создаём, — мрачно закончил Серебряков.
Он хмурил брови и ходил по кабинету из угла в угол, периодически бросая сложные, не подлежащие огульной трактовке взгляды на увешанную оружием стену. Я бы предложил ему забрать свою коллекцию, справедливости ради, мне она вовсе не нужна. Охотой я не занимаюсь, в войнах тоже не замечен, упиваться эстетикой не умею. Так что вся эта красота для меня быстро превратилась в предмет интерьера и сразу же вслед за этим исчезла из восприятия. Впрочем, на посетителей впечатление производила.
Жить на два кабинета было трудно, я даже подумывал попросить у Фёдора Игнатьевича надбавку за неудобства. Отказаться же от какого-нибудь я не мог. Всё же деканский кабинет находился в самом сердце стихийного факультета, и там было проще вершить стихийные дела. А этот, кабинет заведующего кафедрой ММЧ, будто самой судьбой был предназначен для нашего отряда.
Кунгурцева пришла первой, и я её спросил, нельзя ли достать ещё один волшебный чайник, раз уж нас постигли такие обстоятельства. Она лишь вздохнула и развела руками. Чайник был куплен на ярмарке у каких-то проходимцев, и в другой раз они почтят своим присутствием Белодолск разве что следующим летом. Да и не факт, что почтят именно эти проходимцы. И уж, само собой, никто не гарантирует, что привезут они именно такие же чайники. Мало ли всяких магических диковин изобретают увлечённые безумцы по всей планете.
