— В прошлый раз ты мне наоборот советовал Степана!

— Так то в прошлый раз, тогда я ещё Серебрякова всем сердцем не любил. А теперь уж извини, но в мои холодные расчёты вкрались чувства и эмоции. Ай, да что там! Просто возьми и представь себе в деталях день с Аляльевым и день с Серебряковым, только по очереди, не одновременно. Наполни этот день всеми своими тараканами и закидонами и посмотри, как каждый из них с ними будет справляться. А потом вздохни, плюнь на всё и выбери того, у кого улыбка красивее. Всё равно ведь этим закончится. Если на сцене не появится третий игрок.

Тут Танюха молча на меня покосилась и задумалась. Я же мысленно похвалил себя с нескрываемым сарказмом. Молодец, к месту третьего игрока упомянул. Таньке и представлять ничего не надо, мы с ней вместе живём уж скоро полгода как и до сих пор друг друга не поубивали. Общие интересы, терпимость к слабостям друг друга. Делов-то — добавить немного интимных отношений, вот и готова вполне приемлемая ячейка общества.

Сейчас бы сказать что-нибудь этакое, неожиданное, чтобы её с мысли этой сбить! Я не то чтобы прям категорически против такого поворота событий, хотя, безусловно, не готов морально. Просто отлично понимаю, что на бушующих гормональных волнах Танька решений-то напринимает. А потом в течение суток будет по пятнадцать раз передумывать, и каждый раз будет уже точно и несомненно, и творить будет всяческую дичь… А мне любовные романы гораздо больше нравится читать, чем в них участвовать. В общем, взять бы да сказать что-нибудь вроде…

— Приехали! — хрипло каркнул снаружи продрогший Анисий, и Татьяна встрепенулась.

Ну, хоть так. Уже хорошо.

Я согнал Диль с колен, открыл дверь кареты. Фиолетовая кошка выпрыгнула наружу, следом — я. Протянул руку и помог выбраться Татьяне.

— И что это? — спросила она, когда мы подошли к цели нашего путешествия.

— Пепелище.

— Сама вижу, что пепелище. Нам оно зачем?

Хороший вопрос. Тут необходимо сделать ещё одно отступление и сказать, что суд над Кузьмой состоялся. Первое заседание, если быть точным. На нём преимущественно зачитывались всяческие относящиеся до дела материалы. Особенно старалось обвинение — рассказывали, какой страшный ущерб нанёс Кузьма государству. Прокурор с нездорово зелёным цветом лица был такой мерзкий, так дрожал от возбуждения и облизывал губы, что, по-моему, даже судье было противно его слушать.

Защита была немногословной. Однако сказанное заставило прокурора позеленеть от ярости ещё сильнее.

Дело в том, что матушка Вадима Игоревича, выслушав мою беду, оделась и поехала вместе со мной к юристу. Там у нас состоялся долгий конфиденциальный разговор. В результате чего юрист этот запросил перенос слушания и получил удовлетворение.

Кузьму вытащить из КПЗ не получилось, но он был не в претензии, его там содержали вполне прилично.

За то время, что было дано нам судом, мы с Диль вырыли бумагу из эзотерического отверстия, а Даринку магически освидетельствовали под контролем юриста. И на состоявшемся суде он заявил следующее:

— Защита просит принять во внимание следующие неучтённые обстоятельства. Пожар был учинён несовершеннолетней дочерью подсудимого, которая сама не может нести ответственность за свои действия. Однако подожгла она здание не при помощи спичек или иных каких-либо прозаических действий, но — магией. Приставы передают вам, ваша честь, бумаги, согласно которым Дарина Кузьминична является боевым энергетическим магом, при том — весьма сильным, её потенциал оценивается приблизительно в пять-шесть Мещеряковых. Принимая во внимание данное обстоятельство, защита просит, во-первых, учесть, что Дарина Кузьминична родилась в семействе людей, не имеющих к магии никакого отношения, как следствие, не обладающих возможностью вовремя распознать пробудившийся дар и принять соответствующие и надлежащие меры предосторожности. Во-вторых, дар сей очевидно пробудился благодаря открывшемуся неподалёку сильному магическому источнику, что является действием непреодолимой силы и также не может быть вменено в вину подсудимому. Здесь я ссылаюсь на недавний прецедент, когда двое полицейских пренебрегли служебными обязанностями и целую неделю позволяли себе неподобающие и вопиющие танцы в обнажённом виде, однако не понесли за то ровно никакого наказания, так как повидение сие было спровоцировано источником. В-третьих, прошу заметить, что боевые энергетические маги являются ценнейшим человеческим ресурсом Российской Империи. Я взял на себя труд посчитать — эти расчёты также в распоряжении вашей чести — и пришёл к выводу, что один боевой энергетик ценится государством несоизмеримо выше почтовой станции, пусть даже и выполняющей роль постоялого двора. Ну и, в-четвёртых, мы бы хотели подать со своей стороны прошение о включении семьи подсудимого в список пострадавших от открытия источника. Поскольку сгоревшее здание также служило домом семье подсудимого, семья эта имеет полное право получить от государства компенсацию в том же объёме, что и жители деревни Бирюлька.

Обвинение рассыпалось моментально. Крохотная и незаметная пешка Даринка под шумок тихонечко добралась до края доски и обернулась ферзём, готовым громить вялые силы противника.

Живи мы в сказке, на этом бы всё и закончилось, но — увы. Обвинитель спохватился и запросил результаты экспертизы сгоревшего здания. Был там магический огонь или нет?

Заседание прошло сегодня днём, и именно поэтому ночью мы с Танюхой приехали на пепелище. Потому что не было там, естественно, никакого магического огня! Приврал наш защитник по совету госпожи Серебряковой. И, чтобы пройти экспертизу, надо немного похимичить.

Разумеется, так делать нехорошо. Однако давайте честно: кто выиграет от того, что Кузьму обвинят в поджоге и отправят по этапу, а на его семью обрушат долг? Только гнусный зелёный обвинитель получит своё омерзительное удовлетворение. Ущерб возместить мы отнюдь не возражаем, по-человечески это правильно. Но зачем ни в чём не повинного полуграмотного мужика отрывать от семьи и помещать в среду уголовников, откуда он запросто может и не вернуться? Не вижу, зачем. Иногда нужно выбирать между буквой и духом закона.

— Жги, — сказал я Татьяне, закончив объяснение.

— А почему всё-таки я? Ты ведь сам умеешь.

Танька была в курсе моих успехов в стихийной магии.

— Потому что ты сидишь целыми днями дома, грызёшь ногти и жалеешь себя.

— Я не грызу ногти!

— Тебе на пользу немного прогуляться и сделать доброе дело. Переключить фокус, подумать о ком-то другом, помочь хорошему человеку. Глядишь, и в голове прояснится после такого.

Фыркнув для порядку, Танька подошла к самой сохранившейся части дома — к обугленной печи — и принялась жечь. Великолепное было зрелище, прямо как экранизация культового романа Брэдбери. Фамильяр Танюхи сидел у неё на плече и усиливал магические возможности. Пламя хлестало с вытянутых рук рыжей, облизывало развалины, занималось страстной любовью с отсыревшими углями.

— Хозяин! — образовалась рядом со мной Диль. — Кто-то едет по дороге сюда, и мне это очень сильно не нравится!

Тут же послышался топот копыт — наша карета задала стрекача, оставив нас с Танюхой одних разбираться с проблемами.

— Вот такой вот этот ваш Анисий! Не предаст, жизнь доверить можно! А он просто взял и бросил нас.

— Потому что так с ним договаривались. Нельзя, чтобы кто-то догадался о чьём-либо здесь присутствии.

— Господи, это кошмар, нам конец!

— Для юной девушки ты слишком уж часто поминаешь конец. Откуда столько пессимизма?

— Нас найдут! И осудят!

— Нас не найдут. И не осудят.

— А я говорю, найдут.

— А я говорю, нет. Давай спорить. Ты повторяй «найдут», а я буду повторять «не найдут». Кто первым устанет, тот проиграл спор и печёт вафельки для победителя.

— Не буду я тебе никакие вафельки печь!

— То есть, ты уже проиграла?