Вместе с регулярными письмами от Григория прибыл и вещественный образец новой продукции — небольшой, но увесистый слиток высококачественной стали, отлитый в модернизированных печах с усиленным принудительным дутьём и тщательно прокованный мощным пневматическим молотом.

Я долго вертел тяжёлый, холодный брусок в руках, внимательно рассматривая его со всех сторон при ярком свете лампы. Поверхность гладкая, ровная, плотная, без единой заметной каверны или раковины. Зерно металла на специально сделанном изломе мелкое, однородное, без посторонних включений. Это была уже не просто обычная сталь сомнительного качества. Это были прочные стволы для моих революционных штуцеров, крепкие лафеты для тяжёлых артиллерийских орудий.

Вечером того же дня ко мне в дом заехал Иван Дмитриевич. Он выглядел заметно довольным происходящим — редкое для этого всегда сдержанного человека состояние.

— Читали свежие подробные отчёты с Урала? — спросил он, устраиваясь в кресле и с благодарностью принимая чашку горячего чаю из рук Маши.

— Читал внимательно. И вот — результат их упорного труда, — я положил увесистый слиток стали на стол между нами. Металл глухо стукнул о дерево.

Иван Дмитриевич осторожно взял слиток, профессионально взвесил на ладони, провёл опытным пальцем по ровной грани, поднёс ближе к свету лампы для детального осмотра.

— Барон Строганов отправил в Петербург восторженный официальный доклад императорскому двору, — сказал он, продолжая внимательно изучать образец. — Пишет чёрным по белому, что общая выработка металла на модернизированном заводе выросла на сорок процентов всего за первый месяц работы по новым технологиям. И качество продукции… — он уважительно посмотрел на безупречный слиток. — Артиллерийское ведомство уже выстроилось в длинную очередь за заказами. Военные инженеры говорят, что из такой превосходной стали можно и нужно делать пушечные стволы значительно легче по весу, но при этом намного прочнее старых.

— Это только самое начало большого пути, Иван Дмитриевич, — заметил я. — Григорий в письмах пишет, что они только-только осваивают новую технологию, привыкают к ритму работы. Когда полностью освоятся, когда отладят все процессы до автоматизма — мы легко удвоим нынешние впечатляющие показатели.

Уральский масштабный проект успешно состоялся вопреки всем трудностям. Мои передовые идеи и технологии прижились даже на этой суровой, каменистой почве вековых традиций, пустили глубокие корни и теперь давали обильные плоды, которые сделают Россию промышленно сильнее и богаче. И никакие упрямые консерваторы, никакие тёмные суеверия и предрассудки уже не могли остановить этот мощно раскрутившийся маховик. Машина технического прогресса уверенно набрала полный ход.

Письма Григория приходили теперь еженедельно, как мы и договаривались. Каждое приносило новые обнадёживающие вести о поступательном развитии проекта. Я следил за ходом модернизации завода, искренне радовался каждому новому успеху моих людей, давал подробные советы и рекомендации по мере возникновения технических проблем и организационных трудностей. Николай Фёдоров педантично вёл толстый журнал всей нашей переписки, тщательно фиксируя каждое значимое достижение, каждую преодолённую трудность, каждый важный урок.

Григорий с гордостью докладывал, что на главном заводе барона успешно работают уже двадцать пневматических молотов различной мощности, установлены и исправно функционируют пять современных паровых машин, полностью модернизированы три крупные доменные печи с системой принудительного дутья. Общее производство качественного металла выросло почти втрое по сравнению с показателями начала года. Барон Строганов был в полном восторге от результатов. Он немедленно распорядился начать активную подготовку к масштабной модернизации следующего своего крупного завода в Екатеринбурге по отработанной в Нижнем Тагиле схеме.

Но самым важным и ценным для меня лично было совсем другое. В одном из своих регулярных писем Григорий написал строки, которые я перечитывал несколько раз:

«Егор Андреевич, самое поразительное и отрадное — это глубокое изменение сознания и отношения местных людей к новым технологиям. Мастера, которые ещё некоторое время назад смотрели на нас приезжих с явным недоверием и плохо скрываемой враждебностью, как на опасных чужаков, теперь сами активно приходят к нам с толковыми вопросами, с собственными интересными идеями, как ещё улучшить и ускорить рабочий процесс. Кузьма Игнатьевич, помните, я писал про него, предложил разумно изменить традиционную конструкцию наковальни специально под работу с пневматическим молотом, чтобы было удобнее и быстрее класть тяжёлые раскалённые заготовки и переворачивать их. Мы с Фёдором попробовали его идею на практике — и действительно, производительность ещё немного выросла, примерно на десять процентов. Вот это, по-моему, и есть самый настоящий прогресс — когда обычные люди сами начинают активно думать своей головой, смело экспериментировать, упорно искать всё лучшие и лучшие решения для своей работы. Вы именно этого и добивались с самого начала, верно?»

Да, именно этого я и добивался долгим, упорным трудом. Не просто механически внедрить готовые технологии сверху административным приказом и считать дело сделанным, а по-настоящему зажечь в сердцах простых людей яркий огонь искреннего любопытства, жгучего желания постоянно учиться новому, неустанно совершенствовать свои навыки и знания. Превратить их из пассивных, безропотных исполнителей чужих приказов в активных, думающих участников великого процесса технического прогресса, в творцов нового будущего России.

Григорий и вся его сплочённая команда успешно завершили весь основной объём сложнейших работ в Нижнем Тагиле. Все три амбициозных этапа масштабного проекта модернизации были выполнены в срок и даже с небольшим опережением графика. Завод буквально преобразился до полной неузнаваемости. Производительность труда выросла в целых четыре раза, качество выпускаемой продукции уверенно достигло высокого европейского уровня и даже превзошло его по многим параметрам, себестоимость металла упала почти вдвое за счёт резкого роста объёмов производства и значительного снижения потерь от технологического брака.

Барон Строганов лично отправил мне объёмистый официальный отчёт с детальными цифрами, наглядными графиками роста, подробными сравнительными таблицами показателей до и после модернизации. Читая этот внушительный документ поздним вечером в тишине своего кабинета, я испытывал глубокое чувство гордости за проделанную работу. Мы неопровержимо доказали всем скептикам, что это реально возможно в условиях России. Что наша страна вполне способна не просто механически догнать технологически развитую Европу, слепо копируя её достижения, а уверенно перегнать её собственными силами, если правильно, с умом использовать передовые технологии и грамотно развивать богатейший человеческий потенциал русского народа.

Когда караван с Григорием и его измождённой, но счастливой командой наконец вернулся в Тулу, я лично встречал их на заводском дворе. Григорий спрыгнул с козел повозки — заметно похудевший за время тяжёлого труда. Он решительно подошёл ко мне и протянул руку:

— Егор Андреевич. Задание полностью выполнено. Докладываю как на духу.

Я крепко, от всей души пожал ему руку, глядя в его усталые, но светящиеся счастьем и гордостью глаза:

— Ты настоящий герой, Григорий Александрович. Герой труда и прогресса. Ты и вся твоя замечательная команда.

Савелий Кузьмич медленно, с трудом слез следом с повозки, еле держась на подкашивающихся ногах от усталости:

— Домой… Мне срочно нужно домой, к любимой жене, в свою мягкую тёплую постель, — пробормотал он охрипшим голосом. — Хватит с меня этого сурового Урала на всю мою оставшуюся долгую жизнь, честное слово.

Я от души рассмеялся, хлопая старого мастера по натруженному плечу:

— Отдыхай, Савелий Кузьмич, сколько душе угодно. Ты это честно заслужил своим трудом. Пару дней полноценного отдыха за казённый счёт, а там посмотрим, что дальше.