Лайонелу каким-то образом удалось нанести сильный удар кулаком прямо в челюсть Паучка и сбить ее с ног.

Я увидел красное, ослабил хватку на удавке и врезал ему кулаком по голове. Лайонел выскочил из кресла, отполз от меня и угрожающе посмотрел на Паучка, которая оскалила на него зубы.

Он добрался до книжной полки рядом с камином и развернулся с пистолетом в руке, схватившись за шею, на которой теперь красовалась кровавая полоса от Жозефины, перенося прицел пистолета между мной и Паучком, прежде чем снова нацелиться на меня.

— Оставайся на коленях, шлюха, — предупредил он ее, указывая на нее дрожащим пальцем. — Там, где твое место.

Паучок выкрикнула проклятие, вытащила нож из сапога и все равно бросилась на него.

Он направил пистолет на нее, и я в панике схватил кресло, поднял его и швырнул в него со всей силы.

Кресло достигло цели, пистолет выстрелил, и я бросился на него, перепрыгнув через кресло, которое рухнуло на пол, и вырвал пистолет из его рук, прежде чем он успел выстрелить снова. Я отбросил его с диким рычанием, не хотел, чтобы все было так чертовски просто. Сжав руки на его шее, я начал душить его. Так было лучше. Я смог бы почувствовать последний удар его пульса под моей рукой и точно знать, в какой момент я прикончил его.

Что-то ударило меня по бедру, и я посмотрел вниз как раз в тот момент, когда Паучок вылезла из-за кресла и ударила его ножом в пах, отчего его лицо исказилось в агонии, но моя хватка на его горле не позволила ему издать ни звука.

— Сейчас тебе нравится, что я на коленях? — свирепо прорычала она, и я ослабил хватку только для того, чтобы услышать его крик.

Однако моя маленькая психопатка на этом не закончила. Она расстегнула его ремень, сдернула с него штаны и, прежде чем я успел понять, что, блядь, она задумала, отрезала ему член вместе с яйцами и бросила их в огонь.

— Тебе это понравилось так же, как и мне, малыш? — промурлыкала она, дико смеясь, пока Лайонел кричал от ужаса, а я оттолкнул его от себя, схватил кресло и поставил его так, чтобы оно смотрело прямо на огонь. Затем я бросил Лайонела в него, чтобы он мог насладиться зрелищем, пока кровь из его паха заливала ковер, а Паучок просто смеялась и, блядь, смеялась.

Это был злобный звук, полный греха и искушения, и я наклонился, чтобы поднять ее на ноги, а затем схватил за подбородок, чтобы осмотреть синяк, который она получила от того удара.

— Ты не следовала плану, — грубо прорычал я, глядя на ее полные губы и впиваясь взглядом в кровь, которая была разбрызгана по ее коже.

— Не было никакого плана, кроме того, что я выключу свет, — вызывающе ответила она. — Кроме того, он это заслужил.

Лайонел все еще рыдал и кричал рядом с нами, наблюдая, как горит его мужское достоинство, и я смутно осознавал, что должен был спросить его о чем-то, но я был слишком поглощен видом этой соблазнительницы передо мной, чтобы вспомнить, о чем именно.

— Признай это, — сказала она низким и соблазнительным голосом. — Я хорошо справилась.

Я опустил руку, чтобы схватить ее за горло, приподнимая ее подбородок и рассматривая тень синяка. Гнев наполнил меня, а крики Авы заглушили все другие мысли. Я снова смотрел на ее окровавленное тело, ее разорванную одежду, обвиняющий взгляд ее мертвых глаз.

Это моя вина. Я привел ее в свой темный мир, даже когда пытался убедить себя, что держу ее на расстоянии от него. И теперь я делал это снова, подвергал опасности другую девушку и рисковал ее жизнью, заставляя ее находиться рядом с такими подонками, как тот кусок дерьма, который в данный момент наблюдал, как его член сгорает до хрустящей корочки.

— Он поднял на тебя руки, — прорычал я, гнев во мне нарастал и нарастал, пока не ослепил меня, и я не знал, что, черт возьми, с ним делать и куда его направить.

— Да, и я отрезала ему за это его маленький член, — вызывающе ответила она.

Синяк на ее лице кричал на меня даже громче, чем она сама. Я оттолкнул ее и повернулся к Лайонелу, заметив, что он перестал рыдать.

Вокруг него на полу растеклась огромная лужа крови, и мне хватило всего одного взгляда, чтобы понять, что он мертв. То ли истек кровью, то ли умер от шока — я так и не понял. И теперь мне некуда было выплеснуть свой гнев, негде было искать расплаты за этот чертов след на ее лице, кроме как обратить всю свою ярость на нее.

— Посмотри, что ты наделала! — Заорал я на нее. — У меня были вопросы к этому ублюдку, а теперь он не может на них ответить!

— Какие вопросы?

— Важные вопросы! — Крикнул я. — Те, которые я обещал ему задать.

— Ну, может быть, тебе следовало сообщить мне об этом до того, как я убила его. — Она широко улыбнулась, как будто гордилась этим, и я бросился на нее, вырвал нож из ее руки и прижал его к ее горлу, впечатав ее в стену.

— Ты гребаная обуза, — прорычал я. — Ты все испортила. Я знал, что ты не годишься для этого.

Я ударил кулаком по стене рядом с ее головой, и она даже не вздрогнула, когда я пробил дыру в гипсокартоне, но из нее волной хлынула ярость.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной? Мы пришли сюда, чтобы убить этого мудака. Я убила его! Дело сделано. И я сделала это чертовски хорошо!

Я покачал головой, отходя от нее и выходя из комнаты, слишком чертовски злой, чтобы даже смотреть на нее, в то время как мои вены звенели от нерастраченной энергии, и я жаждал найти еще одну цель, чтобы закончить дело.

Я побежал вверх по лестнице, рявкнув ей, чтобы она следовала за мной, пока я буду искать девушку, которую держали где-то здесь.

Третья дверь, которую я попробовал открыть, была заперта, и я вышиб ее ногой, обнаружив перепуганную девушку, сжавшуюся в углу с руками над головой. На ней было скудное нижнее белье, и она, черт возьми, замерзла, поэтому я снял куртку и бросил ее ей.

— Давай, — прорычал я. — Я могу отвести тебя в безопасное место, или ты можешь сбежать в горы. В любом случае, будет лучше, если ты уберешься отсюда к чертовой матери.

Она посмотрела на меня широко раскрытыми от ужаса глазами, и я почувствовал себя немного виновато из-за маски, хотя и не настолько, чтобы показать ей свое лицо. У меня не было возможности услышать ее ответ, потому что что-то огромное и тяжелое ударило меня по затылку прежде, чем она успела вымолвить хоть слово.

Я выругался, ударившись об пол, осколки разбитой вазы разлетелись вокруг меня, и на мгновение у меня закружилась голова, но я увидел, как Паучок схватила девушку за руку и потащила ее из комнаты. К счастью, она натянула свою маску обратно на лицо, но в остальном я был в ярости от всего, что она делала.

— Гребаный сукин сын, лижущий задницы. — Я поднялся на ноги и, спотыкаясь, спустился по лестнице вслед за ними.

Паучок крикнула девушке, чтобы та бежала, когда они выбрались на улицу, а я последовал за ними ровным шагом, выйдя на лужайку и следуя за ними, пока они мчались по подъездной дорожке к шоссе.

Я достал из кармана пульт дистанционного управления и подождал, пока Паучок оглянется на меня через плечо, хохоча как маньячка и показывая мне средний палец, прежде чем нажать большим пальцем на кнопку. Я наблюдал, как она упала, как мешок с дерьмом, проклиная меня, и начала дергаться, мечась по земле, но затем шок обездвижил ее, пока я приближался к ним двоим.

Другая девушка упала на колени и, казалось, молилась на языке, который, как я предполагал, был польским, но я не был силен в языках, поэтому не мог быть уверен.

Я поднял свою маленькую психопатку с земли и перекинул ее через плечо, пока она бормотала угрозы о том, что натравит на меня Дьявола.

Я шлепнул ее по заднице, чтобы отчитать, не уверенный, забыл ли я, что на ней был только маленький купальник, или это было то, что побудило меня сделать это, но когда из ее уст вырвался хриплый стон, моя кровь закипела уже по совсем другой причины.

Я поманил другую девушку, чтобы она последовала за нами, когда направился к воротам, не особо заботясь о том, пойдет она или нет. Она могла убежать отсюда, если хотела, но ей было бы лучше позволить мне отвезти ее к Марлен.