— Не торопись. — Он скользнул взглядом по ее губам, затем вновь посмотрел в глаза. — Я, ну, приготовлю пока для тебя гостевую комнату.

Он прикрыл дверь ванной, и Эверли ссутулилась, опершись о край раковины локтями и обхватив руками голову. Изотермическое одеяло соскользнуло на пол.

Черт.

Люди постоянно попадают в ситуации, угрожающие жизни. Она могла бы быть сейчас в больнице, а не здесь. И что тогда? Лежала бы в постели, успокаивая себя тем фактом, что безоговорочно преуспела в намерении защитить свои чувства?

К черту ее чувства, ее страхи, к черту это все. Эверли открыла дверь ванной, и…

Гриффин стоял прямо за порогом, упершись руками в дверную раму и опустив голову, и казался таким же подавленным. Он поднял глаза и встретился с Эверли взглядом.

— Прости, я как раз собирался…

— Это было свидание, — выпалила она.

Он нахмурился.

— Прости.

— Я так устала, — она потянулась к нему и вцепилась в его рубашку, — устала притворяться, что я этого не хочу.

— Эверли, — он стиснул зубы. — О чем ты говоришь?

Она засмеялась:

— Разве не очевидно?

Он тряхнул головой:

— Сейчас тебе стоит выразиться чертовски однозначно.

От его тона ее обдало жаром.

— Я говорю, что если ты сейчас не поцелуешь меня, то я…

Губы Гриффина вжались в ее собственные раньше, чем она успела поставить ультиматум.

В поцелуе не было ничего целомудренного и неспешного. Его язык оказался у нее во рту, прошелся по зубам, словно пробовал ее на вкус. Гриффин брал что хотел, и от этого у нее перехватывало дыхание.

Когда он, прикусив ее припухшую нижнюю губу, отстранился, Эверли задрожала и тихо застонала.

— Черт возьми, Эверли, — выдохнул он, схватив ее за плечи. — Ты хоть знаешь, как бесишь меня?

— Я? — Она засмеялась ему в губы. — Бешу тебя? Это не я расхаживаю в униформе, которая мне жутко мала! — И которая почти порнографически обтягивает его бицепсы.

Он усмехнулся и придвинулся ближе, вжался напряженным членом в ее бедро.

— Сейчас я не в униформе.

— Да. — Она прикусила его губу точно так же, как он сделал недавно, и заслужила стон. — Но одежды на тебе слишком много.

— Могу сказать то же самое о тебе, — хмыкнул Гриффин. Его рука скользнула по ее плечу и предплечью, замедлилась, чтобы огладить кожу на внутренней стороне локтя, и замерла, нащупав большим пальцем пульс на ее запястье. Гриффин придвинулся ближе, прочертил ладонью изгиб ее талии, а после дотянулся до подола ее промокшего платья, задирая его. Его пальцы скользнули под ткань и прошлись по внутренней стороне ее бедра. Шероховатые и теплые, они словно танцевали по коже. Его рука легла поверх ее нижнего белья, притираясь и надавливая.

— Уверен, ты уже и тут вся мокрая.

— М-м-м… — Ее лицо вспыхнуло, когда она кивнула.

— Черт, — он усмехнулся на выдохе. Его взгляд был обжигающим, но в нем проскальзывала и нежность. Гриффин посмотрел ей через плечо в ванную.

— Сказать честно? Никогда ни с кем не трахался в душе. И учитывая твой послужной список и тот факт, что я не хочу звонить 911…

Эверли обхватила его лицо ладонями и прижалась губами к губам, чтобы не улыбаться так глупо.

— Кровать, — пробормотала она ему в рот. — Кровать подойдет.

Его руки скользнули вниз, обхватили ягодицы, и он поднял ее, ощутимо впиваясь пальцами в кожу. Эверли обвила его ногами и тихо ахнула, когда он теснее вжался в нее пахом.

Гриффин, пошатываясь и не прекращая покусывать ее шею, направился на второй этаж. Его зубы коснулись особенно чувствительного места чуть ниже уха, и Эверли стиснула бедра; он отозвался стоном.

На середине лестницы Гриффин фыркнул и усадил ее на ступеньку.

— К черту.

Спустившись на пару шагов, он встал на колени и залез ей под платье, нащупал нижнее белье и стянул. Трусики были заброшены куда-то ей за плечо и тотчас позабыты, стоило его голове оказаться между ее разведенных ног, а ей — почувствовать прикосновение его языка.

— О боже. — Эверли дернулась и вцепилась в край лестницы, впилась пальцами в темную древесину. Кончик его языка сильно и быстро надавил на клитор, а после Гриффин обхватил его губами и начал посасывать. Все ее тело содрогнулось, живот напрягся. — Боже.

Казалось, по ее венам заструился огонь. Гриффин вновь огладил ее бедро, скользнул двумя пальцами глубже и, изогнув их, коснулся места, достать до которого ей самой всегда было сложно. Но его пальцы были длиннее и толще ее собственных, и он — черт возьми! — он прекрасно знал, как ими пользоваться. Удовольствие вспыхнуло у основания позвоночника и растеклось по телу…

— О! — вскрикнула она. Мышцы задрожали, и она кончила. Наслаждение ослепило ее, выбило воздух из легких.

Гриффин убрал руку, поднял на Эверли глаза и облизнул губы — покрасневшие, припухшие губы, мокрые от ее смазки.

— Хорошо?

Она тряхнула головой, промаргиваясь. Способность говорить к ней пока не вернулась.

— Угу.

Гриффин чертовски самоуверенно ухмыльнулся, и возбуждение накатило на нее с новой силой.

— Хорошо. Не то чтобы я против продолжать в том же духе, но… Черт, Проблема, ты такая вкусная.

Словно чтобы подтвердить это, он поднес пальцы ко рту и тщательно облизал.

Эверли заерзала. Кажется, в спину ей упиралась ступенька. Раньше она этого не замечала — к чести Гриффина, которому удалось отвлечь ее от неприятного ощущения.

— Может, продолжим уже в кровати?

Гриффин засмеялся, наклонив голову.

— Прости. Немного поспешил.

В списке того, за что ему стоило бы извиниться, поспешность стояла где-то в самом конце.

Прежде чем у Эверли хотя бы появилась мысль, что нужно встать, Гриффин подался к ней и подхватил на руки. Одной он придерживал ее спину, прижимая к себе так же, как в первую встречу, на кухне.

Пройдя в комнату, Гриффин поставил Эверли на ноги. Отступил на шаг, тяжело дыша.

— Итак…

Она прикусила щеку и стащила платье через голову, а потом бросила рядом с собой.

Гриффин уставился на нее с открытым ртом.

— Господи, — прошептал он, взялся за ворот толстовки и снял ее. При этом мышцы на руках напряглись. Он выглядел… Боже. Быть таким красивым — преступление.

Широкие плечи, такая же широкая и крепкая грудь, выраженная талия. Дорожка темных волос сбегала вниз от его пупка и уходила под пояс джинсов. Джинсов, которые Эверли хотела стащить с него уже давным-давно.

— Сними, — потребовала она. — Сними их.

Гриффин, не разрывая зрительного контакта, расстегнул пуговицу ширинки и вжикнул молнией. Большие пальцы нырнули под пояс, но вдруг он замер, его губы изогнулись в усмешке.

— Не терпится?

— Еще немного, и я начну без тебя.

Гриффин мотнул головой и стянул джинсы, а следом скинул и боксеры. Его крупный напряженный член истекал смазкой.

Эверли не осознавала, что облизывает губы, пока Гриффин не застонал, обхватывая ее бедра и притягивая ближе. Член, тяжелый и горячий, вжался в ее живот.

— Ты уверена?

Положив руки ему на плечи, она завладела его губами. Они были теплыми, а на вкус — как она сама, острыми и сладкими. Эверли провела языком по его нижней губе и отстранилась до того, как он успел углубить поцелуй.

— Да.

Гриффин протянул руку к верхнему ящику прикроватной тумбочки и достал презерватив. Прежде чем он успел разорвать упаковку, прежде чем Эверли осознала, что делает, она накрыла его пальцы ладонью.

Он, приподняв бровь, вопросительно посмотрел на нее.

Щеки обдало жаром, захотелось съежиться, но вместо этого Эверли лишь пожала плечами:

— У меня спираль, и я ни с кем не спала после того, как в последний раз сдавала анализы. Результаты в телефоне, можешь взглянуть, если хочешь. Так что если…

— Мы проходили медосмотр в прошлом месяце. — Гриффин сглотнул, и его кадык дернулся. — Я здоров. Могу показать анализы, если ты…

Она покачала головой.

— Я тебе верю.