— 911. Где случилось происшествие?

— Джунипер-лейн, 215, Порт-Анджелес. Вызовите пожарных!

— Что произошло?

— Соседний дом дымится! Очень много дыма! Я… Черт, думаю, у соседей пожар!

Эверли Дэнжерфилд поперхнулась и закашлялась: под потолком кухни повисло густое облако едкого дыма. «Мягкое и сдобное имбирное печенье, — гласил рукописный рецепт. — Праздничная классика, простой и беспроигрышный вариант».

Беспроигрышный, чтоб его.

Если бы бабушка Дэнжерфилд сейчас видела Эверли, она бы покачала головой. Не провела в городе и сорока двух часов, а дом уже выглядит так, словно в нем взорвалась бомба. Какой-то сухой химикат, который добавляют в огнетушители, покрывал всю кухню, стена темнела от копоти, духовка напоминала обгоревший ящик. А в центре всего этого на цыпочках стояла Эверли, обливаясь потом и ругаясь, шатко балансируя на узкой, как жердочка, стойке между плитой и холодильником. Она лихорадочно размахивала кухонным полотенцем перед датчиком дыма.

Сквозь непрекращающийся писк послышался стук тяжелого кулака во входную дверь.

— Пожарная служба Порт-Анджелеса! — раздался крик. — Мы получили звонок, что по этому адресу, возможно, возгорание.

Эверли всхлипнула. Замечательно. На ней даже нет штанов.

— Открыто!

Последовал еще один удар, более громкий и настойчивый, — даже дверь затряслась.

— Пожарная служба! Есть кто-нибудь дома?

Твою мать. Серьезно? Она сдула с лица прядь розовых волос и повысила голос:

— Я сказала, откры… Ой-ей!

Ее сердце подпрыгнуло к горлу, ноги в носках заскользили по столешнице, она беспомощно замахала руками. Пол метнулся навстречу, и Эверли, напряженная от макушки до кончиков пальцев, приготовилась к удару. Сквозь шум крови в ушах послышались гулкие шаги. А через долю секунды сильные руки подхватили ее, предотвратив падение. Эверли запрокинула голову, чтобы взглянуть на — как она догадалась — пожарного, который избавил ее как минимум от нескольких синяков, и все слова мгновенно вылетели у нее из головы, когда их взгляды встретились.

Черт возьми. Вообще-то, Эверли была не из тех, кто теряет рассудок при виде смазливого лица, но если и следовало сделать исключение, то для этого парня, бережно прижимающего ее к своей широкой груди. Его черный шлем сполз, темные встрепанные волосы в беспорядке падали на лоб, придавая ему вид взъерошенного мальчишки и очаровательно контрастируя с твердой линией челюсти, бросающейся в глаза ямочкой на подбородке и носом с легкой горбинкой. Чернильно-черные ресницы обрамляли глаза такого голубого цвета, какой Эверли видела разве что на фотографии, сделанной где-то далеко-далеко, там, где вода кристально чистая и на пляжах лежит белоснежный песок, а не вынесенные морем щепки, водоросли и прочий мусор. Та фотография отлично смотрелась бы на открытке.

— Неплохо ловите, — прохрипела она, задыхаясь уже вовсе не из-за дыма, по-прежнему висящего в воздухе.

Эти глаза цвета морской волны осмотрели Эверли с головы до ног в носках, и — ну черт возьми! — ее щеки запылали. На белых теплых носках был изображен Эльф на полке[2], прильнувший к карамельной трости, как к шесту для стриптиза. Надпись гласила: «Хо-хо-хо! Папочка Клаус одобряет».

Пожарный усмехнулся, и на его щеках появились глубокие ямочки.

— Не могу поспорить.

Она втянула в себя воздух. Так близко. Даже сквозь вонь дыма, бьющую в нос, Эверли могла почувствовать его запах. Чистый, слегка отдающий мылом и, самую малость, теплым потом. Ей хотелось вдыхать его, вжавшись носом в шею этого мужчины.

Позади них кто-то прочистил горло, выдернув Эверли из ее сладостных грез. С каких это пор пот кажется ей привлекательным? К тому же пот совершенно незнакомого парня. Списав странное желание на временное помешательство, вызванное стрессом, Эверли вытянула шею, пытаясь заглянуть за широкое плечо. В дверном проеме бок о бок с высокой азиаткой с длинными темными волосами, заплетенными в аккуратную перекинутую через плечо косу, стоял рыжий коротко стриженный веснушчатый мужчина. По другую руку от азиатки Эверли увидела широкоплечую темнокожую женщину. Ее шлем, в отличие от шлемов коллег, был красным. В остальном все они были одеты одинаково, в стандартную форму: черная куртка, брюки-карго со светоотражающими полосами и тяжелые грубые ботинки. Надпись на шлемах сообщала: «PAFD 33».

Пожарный, все еще державший Эверли на руках, наконец поставил ее на ноги. Его ладонь на мгновение задержалась у нее на пояснице, словно он хотел убедиться, что Эверли не упадет. Он посмотрел на женщину в красном шлеме — капитана пожарной бригады, как предположила Эверли, — и его улыбка стала несколько сконфуженной.

— Похоже, пожар потушен, кэп.

Та бросила на него взгляд, полный легкого раздражения.

— Очевидно, да, Брэнтли.

Брэнтли. Это имя или фамилия? Прежде чем Эверли успела спросить, капитан обратилась к ней со спокойной улыбкой:

— Здравствуйте. Я капитан Киган. Вы в порядке? Вы не получили ожоги или какие-либо другие травмы? Мы можем вас осмотреть.

— Нет, я… Я в полном порядке. — Эверли замотала головой и подтянула край своей оверсайз футболки, чтобы она точно закрывала ягодицы. — Простите, что отняла у вас время.

Над головой по-прежнему противно пищал детектор дыма.

Тихонько напевая себе под нос, капитан Киган прошла на кухню и озадаченно нахмурилась, разглядывая последствия попыток Эверли обеспечить себя выпечкой.

— Вы не могли бы объяснить, что именно здесь произошло?

Эверли взглядом указала сперва на духовку, а затем на опустевший огнетушитель, валяющийся посреди кухни.

— Не считая очевидного?

— Хотя нам и не пришлось тушить огонь, я должна составить отчет о происшествии, — сказала капитан. — Любые подробности будут очень кстати.

Эверли потерла глаза и вздохнула. Чем раньше она с этим покончит, тем скорее сможет заняться уборкой, а затем рухнет в кровать и постарается стереть из памяти этот тяжелый, просто ужасный день.

— Я готовила. Печенье. Имбирное печенье.

Рыжий пожарный, у которого на спине на куртке было написано «МИЛЛЕР», сунулся в духовку и вытащил из нее обугленный противень, которому теперь место было только в помойке. Брэнтли присвистнул:

— Я видел немало кухонных происшествий, но на моей памяти это первый раз, когда кто-то умудрился настолько испортить печенье. В смысле, — он ткнул пальцем в перчатке в один из комков на противне. — Это похоже на горелые хоккейные шайбы.

Миллер хмыкнул:

— Кто бы говорил, стажер.

Тот наставил палец на Миллера.

— Один раз, Венди! Из-за меня один раз сработала пожарная сигнализация на станции, а вы, сволочи, до сих пор мне жизни не даете.

— Мальчики, — сказала женщина с косой — Чен, судя по надписи на куртке. Она покосилась на противень, затем обернулась к Эверли, и в ее темных глазах мелькнула искорка. — Вы смотрели шоу «Сладкие попытки»[3] от «Нетфликса»?

Лицо Эверли пылало. Она опустила голову, избегая любопытных взглядов всех четверых пожарных, внимание которых было приковано к ней, хотела она того или нет.

— Обычно на кухне я не настолько безнадежна, если что.

Миллер порылся в карманах и извлек странно выглядящий прибор. Разложив его, оперся рукой на холодильник, встал на цыпочки и прижал один конец инструмента к кнопке, отключающей детектор дыма. Через несколько секунд писк прекратился, и Эверли снова смогла слышать собственные мысли.

— К сожалению, я не могу указать крайнюю безнадежность в отчете о происшествии, — съехидничала капитан Киган. — У вас есть догадки, почему началось возгорание? Оно произошло спонтанно или?..