— Туда плывем, — махнул я ей рукой. — Ты как? Справишься?
— Да, — выдохнула сестренка.
— Если почувствуешь, что устаешь, не молчи.
И дальше потянулись томительные минуты ожидания. Яхта, несмотря на свои размеры, заворачивала по большой дуге. Видна была неопытность находящейся за рулевым веслом девушки. Нам с Людой тоже пришлось усиленно грести, чтобы оказаться поближе к судну, когда-то завершит маневр. И водичка несмотря на лето здесь была отнюдь не «парным молоком». Зубы от холода застучали у сестры уже через десять минут плавания. Я пока держался — сказались мои утренние обливания.
Но все же мы сумели выйти на пересекающиеся с яхтой курсы. От нас до судна было около тридцати метров. Теперь предстояло самое сложное — как-то зацепиться за борт, когда-то будет проходить мимо. В этот момент я корил сам себя, что не продумал ничего в плане безопасности. Ведь можно было хотя бы банальный спасательный круг приобрести! Правда, повсеместно я их на кораблях не видел, но думаю, просто не присматривался. Тогда с ним у нас с Людой было бы больше времени. Уцепились за круг, и ждали бы, когда сестры спустят парус. А на дрейфующее судно забраться было бы не в пример легче. Но если мы с первого раза не сумеем уцепиться за борт, дальше станет лишь сложнее. Сил, особенно у сестры, уже стало в разы меньше. И с каждой минутой они будут лишь таять.
— Держи меня за руку, — сказал я ей, когда до яхты осталось десять метров.
Одна из Скородубовых легла на палубу яхты в носовой части и протянула руку, чтобы я мог уцепиться. Вот только я уже нацелился на сам борт. Кстати, еще одно мое упущение — отсутствие поручней вдоль борта. Вообще хоть какой-то ограды. Будь она, Люда могла и не упасть в воду. Но за край борта зацепиться можно было — там шла декоративная доска, прикрывающая стык борта с палубой. Вот за нее-то я и собирался схватиться.
Борт возвышался над водой на добрые полметра. Лежащая на носовой части девушка еще «притопила» его сантиметров на пять, поэтому шанс схватиться за судно у меня был.
— Готовься, — предупредил я Люду, а в следующий миг яхта словно «наехала» на нас.
Я смог извернуться и ухватиться за ее борт. В мою руку тут же вцепились женские ладони. Тело дернуло, потащило вслед за ходом судна. Люда изо всех сил держалась за мою руку, и ее дернуло вслед за мной. В итоге получилось, что левой рукой я цепляюсь за борт, а правой тащу за собой сестру. Ту течением прибило к борту яхты и разжать даже одну ладонь, чтобы самой попытаться зацепиться за борт, она боялась.
— Люду затаскивай! — крикнул я пытающейся мне помочь залезть Скородубовой.
Тут яхта еще сильнее накренилась на тот край, за который мы зацепились.
— Все лишние — на противоположный борт! — тут же заорал я. — Иначе яхта перевернется!
Меня услышали. Крен тут же пропал, позволив мне облегченно выдохнуть. Скородубова, сейчас я не понимал, какая именно из сестер, все же перестала хватать меня за руку и переключилась на попытки помочь Люде. Для этого девушке пришлось полностью распластаться на палубе, чтобы дотянуться до моей сестры. Но вот она смогла ухватить ее за руку и подтянула к себе. Люда рефлекторно схватилась за борт, и так получилось, что прижала к нему край платья Скородубовой. Уж очень выразительное у той было декольте. Однако сама девушка не обратила на это никакого внимания, продолжая вытягивать мою сестренку. Одной силой рук у нее это не получалось, вот и пришлось ей подниматься. А Люда все также крепко вцепилась в борт яхты…
— Хреськ… — жалобно затрещала и порвалась ткань платья девушки, оголяя красивое содержимое своего декольте.
К чести Скородубовой она не бросила Люду, проигнорировав возникший казус, и все-таки вытянула мою сестру до конца на палубу.
— Люда, давай сразу в каюту, — скомандовал я ей. — И мальчишек забери, если они еще не там.
Сестра чуть ли не ползком, боясь вновь свалиться в воду, отправилась в нужном направлении. Зато освободившаяся Скородубова повернулась ко мне. Невозмутимо поправив порвавшееся платье, она заявила:
— После увиденного, Роман, ты теперь просто обязан взять меня в жены.
Вот тут-то по ее тону я и понял, что помогала нам Анна. И честно признаться, я этому был рад. Случись такой казус с ее сестрой, та могла от смущения и паники и выпустить руку моей сестренки.
— А ты этого хочешь? — спросил я, подтягиваясь на руках, чтобы перевалиться на палубу.
Анна сделала вид, что задумалась, постукивая пальчиком по губам, а другой рукой придерживая отрез порвавшегося платья. Без такой «поддержки» ее грудь снова бы выскочила наружу всем на обозрение.
— Даже не знаю, — протянула она, поглядывая на меня, и почти без стеснения косясь в сторону моих промокших штанов, что облипали все тело. — Может быть… если уговоришь…
— Я тебе обязан, — признал я. — Если бы не твоя помощь, я мог бы и не справиться.
— Могу просить все, что захочу? — тут же заиграли бесенята в ее глазах.
— В рамках разумного, — кивнул я.
— Хорошо. Я подумаю, — заявила Анна и отправилась в каюту.
Полежав и передохнув, я пошел к рулевому веслу. За ним сидела Анастасия и кидала ревнивые взгляды на сестру, и с тревогой посматривала на меня.
— Ты в порядке? — спросила девушка, когда я подошел.
— Да, спасибо, что помогли. Но сейчас нам уже пора на берег.
Та огорченно вздохнула. Но и правда даже если бы не происшествие, нам уже пора было бы возвращаться. А сейчас — тем более. Заменив девушку и отправив ее в каюту, я мрачно посмотрел в сторону берега. Даже не представляю, как Петр Егорович отреагирует на внешний вид одной из своих дочерей.
* * *
Пока дети отправились кататься, старшие члены семьи решили прогуляться вдоль берега. Попутно обсуждали планы на ближайшее будущее.
— Мне скоро выходить снова в море, — делился Петр Егорович, — служба. Пусть Анна с Анастасией уже взрослые, но было бы здорово, если бы они не замыкались в квартире, а могли и в гости иногда наведываться.
Намек был более чем прозрачный, и Скородубов сделал его сознательно, чтобы оценить реакцию Винокуровых.
— У вас славные дочери, — улыбалась Ольга Алексеевна, — я бы с удовольствием продолжила с ними общение.
Сергей Александрович тоже выразил одобрение этой идее, что прибавило настроения офицеру. В свою очередь Сергей Александрович уточнил — неужели сами Скородубовы никогда не приглашают к себе гостей.
— По праздникам я зову своих сослуживцев с их семьями, или мы к ним ходим, — отозвался Петр Егорович. — Но таких в нашем городе не особо много. Специфика нашей службы — многие достойные офицеры родом отнюдь не из Царицына. К себе они меня тоже приглашают, но выбраться в тот же Новгород или Москву не так-то просто.
— Но может, вам стоит попросить о переводе? — покивав сочувственно, спросил Сергей Александрович. — У вас ведь и награды имеются, и чин достаточно высокий.
— И потому у меня есть все шансы сменить Дмитрия Васильевича на посту капитана нашего корабля. Чего не произойдет, вздумай я сделать такое прошение.
Мужчина уважительно покивал, приняв резоны Скородубова. И в глазах Сергея Александровича тот даже вырос. Не простой служака, который плывет по течению, а вполне себе карьерист, способный подумать и о будущем. Да, капитан корабля — должность не такая хлебная, как при штабе или в порту, но тоже открывающая определенные возможности.
Так они и вели беседу, продолжая прощупывать друг друга. Иногда и Ольга Алексеевна вставляла свои «пару копеек», либо заполняя паузу в разговоре, либо отвечая на те вопросы Скородубова, на которые ее муж не мог дать ответа. Конечно это не полноценное сватовство, но «принюхивались» мужчины друг к другу со всем тщанием. Если их дети будут помолвлены, не хотелось бы позже узнать какую-то неприятную тайну о новом родственнике, или открыть потайную сторону характера, что до этого была тщательно спрятана. Сергей Александрович был доволен своим решением предложить Скородубовым остаться. Сегодня вчерашняя история с обвинениями уже выглядела нелепо, как забавный случай.
