Работа над театральными костюмами была завершена, и зал снова был свободен для приема гостей.

— Какими судьбами в наши края? — когда они расположились, спросила женщина.

— Да вот, едем навестить одного нахала, — заявила Анна, и тут же перевела тему. — А что это за девушка у вас? Вы взяли горничную?

— Нет, это моя помощница, — покачала головой Маргарита Игоревна. — Учу ее потихоньку. Будет за меня работать, когда совсем старенькой стану, — пошутила она.

— Вам до старости еще далеко, — тут же польстила женщине Анна. — А где вы ее нашли? Да еще такую… фигуристую.

— Это долгая история, — улыбнулась Маргарита.

— Ваш чай, — прервала ее Пелагея, принеся две кружки. Подноса в доме не было, и ей пришлось еще раз сходить за третьей кружкой и вазочкой с печеньем.

— Себе тоже неси, — удивила ее Маргарита. А когда девушка ушла за чашкой для себя, пояснила для сестер. — Нужно ведь ее и этикету учить, а не только служанкой быть. Если вы не против, то окажите мне помощь. Покажите Пелагее, как нужно держать себя, как говорить. А то практики ей очень не хватает.

— Вам за такие чудесные платья, что вы шьете, мы готовы пойти навстречу, — улыбнулась Анна.

Ее сестра лишь кивнула, как обычно предпочитая отмалчиваться. Следующие пару часов были разговоры «ни о чем». Просто светская беседа, во время которой то Анна, то Маргарита втягивали Пелагею в разговор, да поправляли ее высказывания. Иногда делали замечания — как нужно поправить позу, чтобы сидеть с достоинством, какой наклон должен быть у головы, даже не обошли момент с поджатием губ или наоборот — слегка те округлять при выражении определенной эмоции. В итоге тема о том, к кому приехали девушки, была временно забыта. А там они и на платья перешли.

— А что это вы такое шьете? — впервые первой спросила Анастасия, подойдя к швейной машинке и заметив рядом с ней несколько листков бумаги с нарисованными эскизами нарядов.

Очень откровенных нарядов.

— Да так. Заказ от госпожи Совиной. Прибыл только сегодня. Вот — сижу, изучаю.

— Фу, как вульгарно, — прокомментировала наряд Анна. — В таком только блудницам и наряжаться.

О роде деятельности Совиной девушки знали хорошо, поэтому слова Анны были чем-то вроде констатации факта.

— Вы правы, — кивнула замечание Маргарита. — Но вот порадовать близкого друга… или же мужа — я бы в нем и сама не отказалась.

— Ну если только мужа, — протянула с сомнением Анна. — И кому только в голову могло прийти такое непотребство?

— Одному молодому человеку, — усмехнулась Угорская. — Уж простите, но называть его имя я не буду. Он очень не хотел вообще делать подобные эскизы, и я даже не догадываюсь, как Екатерина Савельевна смогла его уговорить.

— Да уж понятно как, — с пренебрежением махнула рукой Анна. — Все мужчины тем местом думают.

— Даже ваш отец? — тут же зацепилась за ее слова Маргарита.

— Не, ну что вы, — сразу сдала назад девушка.

— Вот и Р… этот молодой человек умеет держать себя в руках и думать головой, — встала на защиту Романа Угорская.

Правда чуть не назвала его имя, но успела вовремя прикусить язык.

— Как скажете, — пожала плечами Анна. — Однако его рисунки скорее противоречат вашим словам. Благовоспитанному юноше подобное бы в голову не пришло.

— Не будем спорить, — примирительно подняла руки Маргарита Игоревна. — Еще чаю?

— Увы, нас уже папенька наверное заждался, — вздохнула Анна, бросив неприязненный взгляд на Пелагею.

Скородубова заслуженно гордилась своей грудью, с которой могла соперничать лишь ее сестра. А тут — объем у какой-то бывшей крестьянки раза в полтора превышал ее собственный. Так еще и учить ее манерам пришлось! Пусть вначале это было весело, но под конец изрядно утомило. Анастасия поддержала сестру, и близняшки покинули приятельницу. А Маргарита так и не успела узнать у них, к кому же они все же приехали и для чего, о чем сильно досадовала, стоило за девушками закрыться двери.

— Ты-то куда? — возмутилась утром в воскресенье Кристина, смотря на свою кузину. — Это я договаривалась о визите!

— Уверена, Ольга Алексеевна не будет против, если и я к вам присоединюсь, — тихо, но упрямо заявила Валентина.

— Да ее нет в поместье! Я к Людмиле еду!

— И с ней мы найдем, о чем поговорить, — не собиралась сдаваться девушка.

— Не ссорьтесь, — остановил уже набравшую в рот воздуха для нового аргумента Кристину Леонид Валерьевич, — или обе дома останетесь. Кристина — я рад, что ты решила подружиться с Людмилой Винокуровой, но запрещать того же Валентине ты не имеешь права. Валентина, — перевел он взгляд на племянницу, — веди себя достойно. Если не найдешь общий язык с Людмилой, то больше визитов у тебя к ней не будет. Но и не опозорь нас в попытках тягаться с сестрой. Это вас обеих касается, — строго посмотрел он на девушек. — Я еще помню, как вы себя вели на празднике у Винокуровых.

— Мы вас не подведем, папенька, — ответили чуть ли не хором девушки.

— Вот и хорошо.

Метнув друг на друга неприязненные взгляды, девушки залезли в экипаж. У каждой был свой план, как войти в доверие ближайшей родни Романа, чтобы все же привлечь внимание парня.

7 августа 1859 года

Погода и в воскресенье не радовала. Начавшийся в субботу после обеда дождь продолжал моросить, навевая тоску и раздражение. Особенно для семьи Скородубовых, вынужденных сейчас не сидеть в тепле дома, а ехать к далеким Винокуровым, чей отпрыск, несмотря на свой талант художника, проявил себя в высшей степени некультурно, нагло соврав в глаза и присвоив на словах чужое имущество. Посетив с утра Дубовскую церковь, Петр Егорович с дочерями наняли экипаж до земель Винокуровых и отправились в путь.

— Забрался в такие дали, от того и думал, что ему его ложь сойдет с рук, — ворчал мужчина.

— Был уверен, что его родители ничего не узнают, — поддакнула ему Анна. — Ну так не на тех нарвались!

Анастасия же молчала, но в глубине души почему-то уже не была столь уверена в правоте своего отца и сестры. Увидев картины Романа в ресторане, девушке пришло в голову, что юноша-то — человек публичный. И они сами о нем узнали через знакомство. Разве не должен он понимать, что наглая ложь пойдет не на руку его репутации и только отвадит окружающих? И тогда никто ему ни портретов, ни иных картин заказывать не будет. Как и здороваться при встрече. Дураком Роман ей не показался. Но свои мысли она как обычно держала при себе.

Межевой столб они проехали около одиннадцати часов утра. А еще через час добрались до деревянного моста через небольшой приток Волги.

— Хмм… — озадаченно посмотрел в сторону широкой реки Петр Егорович. — Я уже понял, что он наглец, но чтобы настолько⁈

Поглядев в ту сторону, сестры заметили покачивающуюся на волнах красивую яхту, пришвартованную к добротному причалу. Анастасия, как и Анна, сразу поняла, что это та самая яхта, о которой рассказывал их отец. И она стоит здесь, на землях Винокуровых. Это еще больше добавило сомнений Насте в том, что Роман солгал. Но разубедить ее родных факт нахождения корабля у берега земель Винокуровых в нечестности парня не смог.

По другую руку виднелось кирпичное строение, еще недостроенное, а рядом с ним пепелище. Что там хотят поставить Винокуровы, было вот так сходу непонятно.

— Папенька, только прошу — сразу не кидайся обвинениями, — все же прорвались сомнения из Анастасии.

— Тебе он так понравился, что даже сейчас хочешь его хоть как-то защитить? — язвительно спросила Анна.

— Просто… — стушевалась Настя, — я не уверена, что он соврал… — закончила она совсем тихо.

— Ох и доверчивая ты у нас, — насмешливо покачала головой Анна.

— Анастасия, — вздохнул Петр Егорович. — Есть к сожалению люди, которые не стыдятся врать в лицо. Ни в коем случае не позволяй им себя обмануть. И тем более не верь им, что «исправятся», когда их поймали на лжи и те начинают юлить и обещать с три короба. Такие люди не меняются. Уж я-то знаю.