— Раз я дала тебе слово, то значит, сдержу! — поджала она губы. — И не только по букве, но и по духу!

— Тогда с чего ты заговорила, что выжила ее? — не унимался я. — Да и мне странно, что Пелагея так скоро вольную попросила. Мы о том с ней договаривались, но гораздо позже я ей хотел вольную дать.

Мама молчала, насупившись. Я тоже не спешил менять тему, внимательно смотря на нее.

— Да кто же знал, что она такая чувствительная? — не выдержала она моего взгляда и всплеснула руками. — Ну, приказала я никому с ней не разговаривать, и что? Обихаживать ее я тебе слово не давала!

— Зачем ты вообще это сделала?

— А из-за кого Леонид Валерьевич помолвку расторг? Я что, должна была и дальше смотреть, как твоя жизнь рушится, и ничего не делать⁈

— Моя жизнь из-за решения Уварова не разрушилась. А вот ты показала, что довериться тебе я не могу. И после этого ты говоришь, что я «отдалился»? Не думаешь, что в том есть большая доля и вашей с отцом вины?

Ответа я не дождался, поэтому положил гитару и ушел в комнату. Разговора не получилось.

Когда сын ушел, Ольга Алексеевна чуть не заплакала. Ее гордость, надежда их семьи, первенец стал строптивым и обвинять собственных родителей в том, что они сами от него отворачиваются. Ну что за вздор?

— Это все возраст такой, — прошептала женщина. — Он только становится юношей. Да, все через это проходят, — продолжала она себя убеждать. — Стоит лишь обождать, и он возьмется за ум. А там еще и поблагодарит нас за все. Боже, но как же больно от его слов!

Тут она вспомнила, что сын говорил, перед тем как она его перебила, и по спине женщины пробежал холодок страха. Новая служанка! В пику ей, не иначе, Роман хочет ее взять. А если она окажется еще хуже этой девки, Пелагеи? Нет, нужно отговорить сына от подобной глупости всеми силами! Правда, самой теперь Ольге это не сделать. Но вот с Софьей Роман общается легко и непринужденно. Аж завидно от этого. Зато сейчас можно попросить золовку повлиять на Романа. Если у нее не получится полностью его отговорить от этой затеи, то хотя бы подсунуть ему ту служанку, которую сама Ольга одобрит. А уж она будет искать ее тщательно, и перед тем как взять в дворовые слуги, беседу с ней проведет. Чтобы понимала, кого ей слушаться нужно в первую очередь.

Успокоенная такими мыслями, Ольга Алексеевна пошла в столовую попить чай. Все равно пока что Софьи дома не было, а чай с малиновым вареньем ее всегда успокаивал и придавал сил.

Разговор с мамой оставил после себя привкус раздражения и злости. Чтобы от него избавиться я знал лишь один проверенный способ — поработать. Но чем заняться, когда все проекты мной затеянные пока что не требуют моего непосредственного вмешательства?

Походив по комнате, как запертый в клетке тигр, я все же нашел выход своей энергии и раздражению. Нарисую пока шаблоны для игрушек!

Первым делом конечно засел за зверят. При их изображении нужно было учитывать сразу несколько моментов. Первое — внешний вид игрушек. Звери должны выглядеть мило, все-таки для детей их в первую очередь будем делать. Второе важное качество — как можно меньше выпирающих углов. Если я хочу, чтобы игрушки делались «штамповкой», то при доставании модели из подготовленного штампа они могут и повредиться. Зацепятся выпирающей частью, и фиг ты их вынешь из формы. И третий момент — цвета. Необходимо учитывать нынешние доступные краски. Как они будут ложиться на дерево, как выглядеть будет конечный продукт. А то на бумаге все может быть красиво, а на практике — получится тусклый цвет, который не отразит в полной мере мою задумку.

Нарисовав около десятка различных зверят, попутно забраковав не меньше двух дюжин листов с «неудачными» для штамповки моделями, я захотел переключиться. Не одними же зверями заполнять полки магазина Сычевых. Следующий логичный шаг — куколки. И тут по ассоциации мне пришла идея о кукольных домиках. Допускаю, что они уже существуют и продаются, но скорее всего для знати и очень дорогие. А я хотел бы занять нишу для среднего класса и крестьян. Ценник ниже, но охват — шире.

Тут тоже пришлось поломать голову. Создать модели домиков, да еще такие, чтобы можно было делать их массово. Мебель в эти домики продумать опять же. Тут помогло то, что я, когда с инспекцией по нашим землям ездил, пару раз все же заходил на подворья. Видел, что в домах крестьян есть, а чего нет. По аналогии со зверятами, которые у меня все больше дикой природой были представлены, можно эти подворья домашним зверьем заполнить.

Не забыл и про дома дворян. В качестве эксклюзивных игрушек их будем продавать. Тут уж будет и простор для творчества. И желательно ту же мебель в такие домики сделать «как настоящую», с возможностью выдвигать ящички у столов и комодов, распахивать дверцы у шкафов. Правда с дверцами гораздо сложнее, но тоже можно придумать, как их крепить.

Кукольный домик потянул за собой мысль о том, что чисто деревянные игрушки — это хорошо и в чем-то даже уникально, но и про наряды для тех же кукол забывать не стоит. То есть нужно будет и ткань покупать, да шить те наряды. И тут в тему будут мои знания о красителях. Чего проще — купить самую дешевую неокрашенную ткань, да в мастерской любой цвет ей придать? Для крестьян и рабочих и такая вот дешевая ткань на куклах, зато яркая будет за радость. Ну а для детей дворянских семей можно и более дорогую ткань на куклы приобрести.

Провозился со всеми этими рисунками аж до позднего вечера и вышел из комнаты, лишь когда на ужин позвали.

Все-таки отсутствие интернета и телевизора высвобождает неожиданно много времени, которое хочется чем-то занять. Даже не ожидал от себя такой работоспособности. В будущем бы просто в инет залез да видяшки посмотрел, чтобы успокоиться. Или музыку послушал.

— Как поживает Дарья Кирилловна? — спросила тетя у моей мамы, когда ужин подошел к концу и перешел в чаепитие.

— Страдает. У нее новая неразделенная любовь, на этот раз — сын пекаря. Его отец имел неосторожность отправить сына с заказом для Дарьи Кирилловны, и как с той частенько бывает, она влюбилась, — улыбаясь, сказала мама.

Было видно, что обе женщины прекрасно понимают, что это за «любовь» у их общей знакомой. Как и характер самой дамы. Я же мог об этом судить лишь из их переглядываний и обмолвок. Заметив мой интерес к их разговору, тетушка не удержалась от комментария.

— Роман, предупреждаю, знакомиться с госпожой Иваненко тебе опасно. Она очень… влюбчива. И ее не смущают ни годы, ни наличие мужа, ни даже согласие самого объекта ее новой любви. Устроит настоящий штурм, пока вы не падете к ее ногам, после чего просто о вас забудет.

— А еще она обделена красотой, — добавила мама.

— Позволь спросить, и для чего же ты навещала эту неординарную особу? — спросил я у нее.

— По делам. Ее муж, Олег Васильевич, заведует почтовым отделением в нашем городе. А его брат — владелец двух барж, одна из которых доставляет наши доски в Дубовку. С учетом… сложившихся обстоятельств, нам нужно быть уверенными, что старые договоренности не будут разорваны и их можно поставить на паузу. И уж поверь, несмотря на всю свою «влюбчивость» Дарья Кирилловна держит мужа под каблуком и в курсе как его дел, так и настроений. И к его брату имеет доступ, чтобы быть в курсе всех изменений в его работе.

— В случае чего — подскажет, кто первым узнал о наших проблемах и проявил рвение нас заменить? — догадался я.

— В том числе, — кивнула мама.

Теперь все понятно. Раз уж отец сказал, что нужно готовиться к войне, то мама для него — информационный фронт, а заодно и разведка в одном лице. Похоже, он не шутил и не преувеличивал. Вон как она рьяно взялась за дело! Вообще почти в усадьбе не сидит.

Делиться деталями своего разговора с госпожой Иваненко мама не стала, ограничившись разными курьезами из ее личной жизни, которую та сама охотно рассказывает подругам.

Вечером я лег раньше обычного. Замотался за день, да и рисование меня утомило. Голова требовала отдыха.