С этими словами Саркисов сел.
— Речь пойдет вот о чем,— сказал он.— Главный инженер завода товарищ Мусин недоволен положением дел. Свое мнение он мне высказал вчера. Сейчас, когда мы все в сборе, давайте поговорим откровенно,— он нажал кнопку.— Первое слово ваше, товарищ Мусин.
Вошли две женщины с тетрадями и карандашами и сели за отдельный столик. «Стенографистки! Этого еще не хватало»,— подумал Муслим.
— Самый главный наш недостаток,— начал он нарочито громким голосом,— это шаткость руководства. Я отвечаю за техническое состояние завода, за исправность его механизмов, но директор и секретарь парткома почему-то вмешиваются в мои дела и отменяют мои распоряжения. Товарищ Альжанов, уезжая в Москву, оставил меня своим заместителем, я принимаю решения, согласовываю их с совнархозом, но возвращается директор и отменяет эти распоряжения. Получается нелепость. И эту нелепость чувствуют все работники завода. Директор расшатывает мой авторитет, а ведь, кажется, он должен был бы его беречь, как и свой собственный.
— Факты, факты,— сказал Каир.
— Хорошо, сейчас будут и факты,— сказал Муслим, взглянув на Каира.— Только вы меня не перебивайте. Мы же в кабинете секретаря обкома, об этом хотя бы не забывайте.
—- Ну, ладно,— Саркисов постучал по столу карандашом.— Давайте говорить спокойно. Мы слушаем вас, товарищ Мусин.
— Перехожу к фактам. Есть у нас некая Дамеш Сагатова — инженер, коммунист, молодая красивая женщина. Все это, разумеется, хорошо, но плохо то, что эта Сагатова диплом инженера имеет, а настоящего опыта работы у нее нет и в помине. Отсюда очень многие неприятные для производства качества Сагатовой. В частности, ее демагогичность и истеричность. Она колотит себя в грудь, кричит о своих знаниях и одновременно устраивает аварию. Разве так можно? Ну, хорошо, ты кричать кричи, книжки читай,, а работать нам все-таки не мешай. И вот я перевел ее из цеха на другую работу. Согласовали все, конечно, с совнархозом. Ну и что же? Приехал директор и снова поставил Сагатову в тот же цех, где она была. Почему? В чем дело? Начинаю дознаваться и узнаю: Сагатова — невеста директора.
Муслим торжествующе оглядел присутствующих, но все сидели молча.
Тогда Муслим начал рассказывать о том, как проходило заводское партийное собрание; потом перешел к бригаде Ораза, тоже, к слову сказать, близкого родственника директора; потом коснулся брата Дамеш Аскара и тут задал собравшимся несколько вопросов.
— Я бы хотел узнать,— сказал он,— откуда взялся этот человек? Что мы о нем знаем? Ничего, кроме того, что он был в плену, отбывал после этого длительный срок заключения, потом появился в Темиртау, и с тех пор на заводе начались всякие неприятности. Ораз, названый брат инженера Сагатовой, запил и слег в больницу, сама Дамеш, племянница этого самого Аскара, совершила аварию. А директор, Каир Альжанов, относится к этому одобрительно. Никому даже и в голову не пришло присмотреться к бывшему каторжнику, появившемуся вдруг в Темиртау. Отсутствие бдительности — это такой порок, который подчас ничем не окупишь.
Муслим смотрел теперь на Каира. Тот сидел, опустив голову. Саркисов слушал внимательно, не спуская глаз с Муслима. Базаров чуть заметно улыбался, Серегин сидел хмурый и неподвижный.
— Директор у нас еще очень молод и неопытен,— продолжал Муслим.— Это, конечно, не вина его, а беда. Но есть и вина. Альжанов не любит тех, кто опытнее его, и всячески избегает советов. Берется за многое, а делает очень мало. Вернулся из Москвы и начал кричать «ура, обновляем нашу технику»... Прошло два месяца, и посмотрите сейчас на нашу технику — какой она была, такой и осталась. Правда, его невеста Дамеш Сагатова предложила проект, относящийся к процессу варки стали, не проект даже, а школьное упражнение. И директор, заметьте, уверенный, что из этого проекта ничего не получится, отдает приказ. приступить к его осуществлению. Почему? Чтобы не обидеть изобретательницу! Как вы хотите, но так расточать государственные средства — это дело невозможное. Я хочу сказать еще вот о чем: товарищ Альжанов, как и я, казах и к казахам относится донельзя покровительственно. «В Казахстане,— говорит он,— ключи от техники должны находиться в руках казахских инженеров». И для осуществления этого лозунга он собирает вокруг себя ленивых, недобросовестных, неработоспособных людей, только были бы они казахами. Это очень скользкий путь!
Мы знаем, к чему это может привести. В результате всего этого на заводе совершенно невозможная обстановка. Я, главный инженер, тяну завод в одну сторону, а директор — в другую. Я строил этот завод, директор на него пришел только вчера, и вот мне, старику с седой головой, приходится угождать юноше, только недавно покинувшему студенческую скамейку. Как хотите, это не дело!
С хорошо разыгранным волнением Муслим встал, подошел к открытому окну, облокотился на подоконник и закурил.
— Так,— Саркисов поглядел на Каира.— Товарищ Альжанов, вы ничего не хотите нам сказать?
Каир поглядел на Серегина, тот кивнул головой: мол, говори, не робей.
— Ну что ж, товарищи,— сказал Каир.— Все, о чем говорил нам главный инженер, все это в том или ином виде есть в действительности. И все-таки в том виде, как нам это представил главный инженер, это ложь. Взять хотя бы историю с Аскаром Сагатовым. Да, доктор Сагатов был в плену, а потом в заключении. Ныне он реабилитирован и восстановлен во всех советских и партийных правах. Его племянница инженер Сагатова предложила нам проект, и мы будем его использовать, потому что это действительно дельный, многообещающий проект, и вы, товарищ Мусин, не могли найти в нем ни одной ошибки, а искали долго. Говорил ли я, что казахи должны овладеть техникой? Конечно, говорил и буду говорить, буду подбирать и учить людей, но не для тех целей, которые мне приписывает Мусин. Одним словом, речь главного инженера получилась клеветническая.
— Замолчать, мальчишка! — Мусин ударил кулаком по столу.— Товарищ секретарь, да что же это такое?
— Спокойно, товарищ Мусин,— Саркисов поднял руку.— Вас не перебивали, не перебивайте и вы!
— Я не хотел оскорбить главного инженера,— сказал Каир.
Мусин почувствовал, что ему нечем дышать, он расстегнул воротник рубашки. Саркисов увидел это и покачал головой. Муслим тоже поглядел на него: «Вот видишь,— говорил его взгляд.— Видишь, что делают эти мальчишки... Не выдавай же старого друга».
Тогда Муслим начал рассказывать о том, как проходило заводское партийное собрание; потом перешел к бригаде Ораза, тоже, к слову сказать, близкого родственника директора; потом коснулся брата Дамеш Аскара и тут задал собравшимся несколько вопросов.
— Я бы хотел узнать,— сказал он,— откуда взялся этот человек? Что мы о нем знаем? Ничего, кроме того, что он был в плену, отбывал после этого длительный срок заключения, потом появился в Темиртау, и с тех пор на заводе начались всякие неприятности. Ораз, названый брат инженера Сагатовой, запил и слег в больницу, сама Дамеш, племянница этого самого Аскара, совершила аварию. А директор, Каир Альжанов, относится к этому одобрительно. Никому даже и в голову не пришло присмотреться к бывшему каторжнику, появившемуся вдруг в Темиртау. Отсутствие бдительности— это такой порок, который подчас ничем не окупишь.
Муслим смотрел теперь на Каира. Тот сидел, опустив голову. Саркисов слушал внимательно, не спуская глаз с Муслима. Базаров чуть заметно улыбался, Серегин сидел хмурый и неподвижный.
— Директор у нас еще очень молод и неопытен,— продолжал Муслим.— Это, конечно, не вина его, а беда. Но есть и вина. Альжанов не любит тех, кто опытнее его, и всячески избегает советов. Берется за многое, а делает очень мало. Вернулся из Москвы и начал кричать «ура, обновляем нашу технику»... Прошло два месяца, и посмотрите сейчас на нашу технику — какой она была, такой и осталась. Правда, его невеста Дамеш Сагатова предложила проект, относящийся к процессу варки стали, не проект даже, а школьное упражнение. И директор, заметьте, уверенный, что из этого проекта ничего не получится, отдает приказ приступить к его осуществлению. Почему? Чтобы не обидеть изобретательницу! Как вы хотите, но так расточать государственные средства — это дело невозможное. Я хочу сказать еще вот о чем: товарищ Альжанов, как и я, казах и к казахам относится донельзя покровительственно. «В Казахстане,— говорит он,— ключи от техники должны находиться в руках казахских инженеров». И для осуществления этого лозунга он собирает вокруг себя ленивых, недобросовестных, неработоспособных людей, только были бы они казахами. Это очень скользкий путь!
