— Я сделаю так, — спокойно произнёс я, — что он не промахнётся.

— Хорошо, — согласился Велес. — Я верю тебе.

Тогда мы вместе прошли не на склад или в хранилище, а в небольшой дом недалеко от ратуши. Велес достал футляр — круглый, деревянный, с вязью рун на нём. Открыл его, убедился, что стрела на месте, и передал футляр мне.

Я без слов забрал его, и мы разошлись. Я нашёл своих бойцов в небольшом лагере, разбитом прямо недалеко от стены, где мы сражались. Они сидели в кучке и ужинали похлёбкой, которую раздавали местные лекари.

При моём появлении лагерь оживился.

Я быстро рассказал о том, что случилось в ратуше, и обвёл отряд взглядом.

— Наша задача — убить мага, — повторил ещё раз я. — И уйти тем же путём, как мы пришли. Проведёт нас Громов, он знает местные тропы лучше всех.

Громов молча кивнул. Его лицо было суровым. Он вообще выглядел хуже всех остальных — не физически, а ментально. Было заметно, что ситуация, в которой оказался Белоярск, давит на него. Но он пёр вперёд, как и всегда.

— Я пойду с вами, — вызвался Иван.

Но я покачал головой.

— Ты слишком грузный.

— Как медведь, — весело поддакнула Ярослава, заставив пару Воронов заулыбаться.

— И как на тебя обижаться… — пробубнил Иван и вытянул ноги вперёд.

— А вот ты, — я ткнул пальцем в рыжую, — как раз пойдёшь со мной.

Рыжая лишь улыбнулась и похлопала по эфесу своего меча.

— Куда же ты, Тимофей, — она голосом выделила моё имя, — без меня?

В её зелёных глазах горел знакомый огонь — смесь решимости и азарта.

— Ну а за стрелка у нас Соловьёв, — я посмотрел на лучника. — Нужно будет попасть по стоячей цели с расстояния в шагов… сто. Справишься?

Соловьёв немного побледнел, но кивнул. Я протянул ему футляр из тёмного дерева.

— Не волнуйся, — спокойно произнёс я. — Это стрела, зачарованная в драконьем огне. Она никогда не промахивается. Ни разу. И неважно, кто ей стреляет.

Соловьёв принял футляр с неожиданной бережностью, словно держал не оружие, а новорождённого младенца. Он открыл футляр, и внутри на бархатной подкладке лежала стрела, чуть длиннее обычной. Её наконечник был выкован не из стали, а из отдающего алым металла, испещрённого тонкими серебристыми рунами.

— Я не подведу, — тихо сказал Соловьёв, и в его голосе не было и тени привычного скепсиса.

— Ещё бы, — чуть не рассмеялся Иван. — Командир же тебе сказал — стрела не промахнётся. Тебе остаётся только выстрелить.

У костра раздались весёлые смешки.

Мы все вместе поели, разговаривая ни о чём. Каждый знал, что этой ночью решится судьба Белоярска и нашего задания.

— Поспи немного, — сказал я Соловьёву, и добавил, обращаясь к остальным. — Вы тоже отдохните.

Отряд начал медленно расходиться. Кто-то в соседние дома, а кто-то в палатки. Когда Громов поднялся с места, я жестом подозвал его к себе. Мы отошли в сторону.

Я мельком глянул, чтобы рядом не было никого другого.

— Достань-ка мне, — попросил я Громова, — надёжный арбалет.

Громов молча кивнул и растворился в ночи. Я же вернулся к костру. Несколько часов отдыха отряда прошли для меня быстро. Мрак вокруг медленно и неумолимо сгущался, поглощая очертания разрушенной стены и окрестностей.

Все, кто ушёл отдыхать, потихоньку принялись возвращаться. Вот только прежде всего пришёл Громов и принёс мне простой солдатский арбалет. На нём не было никаких украшений или рун. Это было простое и эффективное оружие пехотинца.

Он передал мне не только арбалет, но и колчан с парой болтов — тяжёлых, с четырёхгранными наконечниками, предназначенными для пробития брони. От Громова не прозвучало ни вопросов, ни комментариев. Я завернул оружие в полотнище и сунул в вещевой мешок. Туда же отправились и болты.

На самом деле отдыхом ни для кого и не пахло. Все понимали, что предстоящая ночь была решающей. В воздухе витало напряжённое молчание. Один за другим члены отряда возвращались к костру. Кто-то чуть раньше, кто-то чуть позже, как будто они не могли заставить себя уснуть по-настоящему и надолго.

Ярослава села, скрестив ноги, и принялась с маниакальным упорством проводить точильным камнем по лезвию своего клинка. Ритмичный звук был единственным, что нарушало тишину. Рыжая с тревогой посматривала на окрестности Белоярска. Было понятно, что где-то Туманов готовился к сумасшедшей вылазке, да и нам самим скоро предстояло отправиться в бой.

— Если продолжишь так точить меч, — проговорил, зевая, Иван и сел рядом с костром, — то от клинка ничего не останется.

— Ну и пусть, — не отрываясь от дела, возразила Ярослава. — Ты чего не спишь?

Иван мрачно пожал плечами. Пламя костра отразилось в его светлых и наполненных мрачной думой глазах.

— Сон что-то совсем не идет, — вздохнул он.

Было заметно, что он очень хотел отправиться с нами, но для задания он не подходил. Иван был достаточно сильным и выносливым. Я не брал его не только из-за того, что он слишком здоровый и немного неуклюжий.

Если наше задание провалится, то был высокий шанс того, что я с остальными просто-напросто не вернусь в Белоярск. Тогда именно Артём, оставшиеся вороны и Иван станут последним щитом, который либо попытается прикрыть отход других, либо примет финальный бой. Возможно, это осознание как раз и лежало на Иване тяжёлым грузом.

Соловьёв сидел в стороне, прислонившись спиной к разбитой повозке. Он не спал, хотя приказ был прямым. Он даже особенно и не моргал, только смотрел на футляр из тёмного дерева, который лежал у него на коленях. Его пальцы медленно барабанили по покрышке. Весь его привычный цинизм просто-напросто сдуло, осталось только беспокойство. Он одними губами шептал что-то себе под нос. Я едва мог разобрать слова.

— Не промахнусь, не промахнусь, не промахнусь.

Артём и его вороны пока ещё не вернулись. Они, похоже, единственные правильно восприняли приказ и понимали, что если что, им вполне вероятно придётся сражаться здесь, в Белоярске. А драться всегда лучше отдохнувшими.

Я смотрел на мягко потрескивающий огонь. Воздух становился всё холоднее, на чёрном небе вспыхнула россыпь звёзд. Я бы хотел забраться на стены и взглянуть на лагерь мятежников, но в этом как будто не было особого смысла.

Я дождался этого момента, когда ночь полностью вошла в силу, и поднялся на ноги. Скрип камней под моими сапогами прозвучал громко в тишине. Все в отряде встрепенулись, подняв на меня взгляды. Ярослава вложил клинок в ножны. Соловьёв сглотнул и оторвал взгляд от футляра, чтобы посмотреть на меня. Иван тяжело вздохнул. Я обвёл взглядом отряд.

Решимость, неопределённость, страх, усталость — все смешалось. Как обычно и бывало перед важным заданием. Похоже, что один я чувствовал холодную уверенность, которую подкреплял простой солдатский арбалет

В напутственных речах смысла не было. Мы все часть ордена, Вороны, ратники и каждое задание впредь обещало быть не проще сегодняшнего. Нам предстояло добраться до удобной позиции для выстрела, а затем дождаться атаки Туманова.

— Пора, — уверенно проговорил я, и мои слова привели отряд в действие.

Ярослава поднялась, проверила флаконы с зельями на поясе и поудобнее перевесила меч. Соловьёв спрятал футляр и тяжело выдохнул. Громов передал сообщение одному из солдат Белоярска и молча подошёл к нам.

Он молча оглядел окружающие нас дома и людей, как будто прощаясь с родным городом, а затем повёл нас не вдоль стены, вглубь полуразрушенных дворов. К низкому, почти невидимому в сумерках каменному зданию, похожему на полузасыпанный склеп.

Проржавевшая от времени дверь жалобно скрипнула, и в нос ударил запах плесени, сырого камня и затхлости. Громов шагнул в темноту первым и почти сразу растворился в провале. Я последовал за ним, Ярослава шла следом, а Соловьёв замыкал наше движение.