— Всё сходится, — холодно произнёс он. — Это действительно невеста князя.

Впервые за долгое время я был по-настоящему удивлён. В глазах Ярославы промелькнул немой вопрос: неужели алхимия Агаты оказалась настолько сильнее магии?

Жадные взгляды забегали по фигуре Агаты с новой силой. Кощей довольно оскалился — его ставка всё ещё была самой высокой.

Агату должны были разоблачить, а бандиты переругаться с Барсом, и тогда план перешёл бы к решающей стадии. Таков примерно был уговор у Барса с агентами купцов. Только те думали, что Агата настоящая и хотели купить её за полцены. Неужели решили всё переиграть?

Барс внимательно смотрел на купцов.

— Ай да, Барс, — довольно протянул Гриша Толстяк и грузно поднялся с бочки. — Ай да сукин сын! Три тысячи!

Раздался его поросячий визг. Кощей аж побледнел от такой ставки. Лёха Журавль тоже — он схватил брата за толстую руку и принялся что-то шептать ему на ухо. Ставка толстяка стала отправной точкой.

Жадность перевесила осторожность, и остальные подхватили шум, кто-то поднимал ставки, остальные требовали вернуть задаток. Наступил хаос. Купцы молча переглянулись.

Я взглянул на Барса. Он хитро прищурился и улыбался — по-настоящему, как хищник. Я вдруг понял: он о чём-то договорился со своими покровителями. Раскрыть настоящую личину Агаты он не мог, у него была жёсткая клятва.

Но заработать денег и попытаться кинуть меня — вполне. Неужели он был настолько глуп? Я крепче сжал скрамасакс и сделал шаг вперёд. Барс только издевательски развёл руками в стороны и оскалился ещё шире.

До конца торгов убивать его было нельзя. Раздались новые выкрики с ценой, которые, казалось, ничто не могло заглушить.

Вот только… балки с оглушительным грохотом затрещали. С потолка посыпалась пыль и доски, а потом потолок просто рухнул вниз — его словно вышибло чудовищным ударом. Несколько больших брёвен с хрустом придавило покупателей.

Из чёрных провалов вверху стремительно спустились фигуры. Их было шесть, может, семь — считать было некогда. Движения были бесшумными и лишёнными какой-либо суеты. На чёрной одежде не было ни единого знака. Мои ратники даже не заметили чужое присутствие, как и я сам. Это означало одно: передо мной были ратники намного сильнее. Потому что сейчас я совершенно чётко чувствовал от каждого из них разгорающуюся ауру.

— Барс, сука, — раздался голос Гриши. — Ты что же, решил…

Толстяк захрипел и схватился за горло — арбалетный болт с тупым свистом прошил воздух и впился в него, когда он как раз открывал рот для нового крика. Маленькие глаза Гриши округлились от непонимания. Он схватился за черенок и грузно рухнул на бочки.

Я бросил быстрый взгляд на Кощея, но увидел лишь одно — понимание и испуг. Второй болт ударил прямо в грудь старика, и он медленно осел на доски. Хаос бандитской свары затих, и в нём раздался голос. Он прозвучал негромко и отдавал сталью.

— Цель жива, — отчеканил он. — Взять её. Остальных — зачистить.

На складе началась бойня.

Бойцы в чёрном действовали как часть одного механизма. Один из них, высокий и жилистый, уже карабкался на груду обломков. Двое других двигались вдоль стен, отсекая пути к основным выходам. При этом остальные двигались прямо сквозь пыль и панику. И посреди хаоса я понял одно — это были ратники. Я чувствовал их ауры. Они горели ровным и сдержанным светом. Я пытался найти глазами своих, но мне попался лишь Барс.

Он был оглушён внезапной атакой и выполз из-под опрокинутой бочки. Его лицо, скрытое маской высокомерия и расчётливости теперь было искажено животным страхом и яростью. Он вскочил на ноги, шатаясь, и открыл рот, чтобы заговорить, но не успел издать ни звука.

Высокий боец в чёрном почти без замаха выбросил руку вперёд. Лезвие вошло бандиту под нижнюю челюсть, прошло насквозь и с лёгким хрустом застряло в основании черепа. Глаза Барса округлились от шока.

Я надавил большим пальцем на руну диска, вливая немного ауры. Камень дрогнул в моей ладони и обжёг пальцы холодом. Под ногами Агаты в центре сцены тут же с оглушающим грохотом провалился пол.

Раздался дикий вой голосов. Бандиты не собирались умирать просто так. Они отбивались, но бойцы в чёрном сминали любое сопротивление. Один из них, тот что вскарабкался на завал, отреагировал мгновенно.

Он рванул вниз к сцене, и перед ним возникла Ярослава. Клинок, ведомый красной аурой, вспыхнул багровым. Боец в чёрном, сфокусированный на сцене и исчезнувшей Агате, ощутил угрозу лишь в последний момент. Он попытался остановиться, но было поздно. Лезвие просвистело в каком-то сантиметре от его горла и впилось ему в предплечье. Доспех не выдержал, и раздался короткий, сдавленный хрип.

Я рванул к Ярославе. Вовремя. Вместо того чтобы осесть на землю, боец в чёрном контратаковал. Его меч засвистел в воздухе и столкнулся со сталью моего скрамасакса. Я толкнул бойца его плечом, и чёрная фигура покатилась вниз по обломкам.

— Отходим! — коротко скомандовал я.

Одного удара, принятого на клинок, мне хватило, чтобы понять — передо мной не просто ратники. Они элита не слабее Волков. Лишь хаос вокруг помог Ярославе ранить одного из них. Больше этого не повторится.

Иван уже нырнул в люк вслед за Агатой, когда лидер группы, убивший Барса, повернул голову в мою сторону. Его светлые и абсолютно пустые глаза выхватили лишь мою фигуру, пропадающую в чёрном провале люка. Я рванул за Ярославой в тень.

Меня встретил запах сырой земли и плесени. С той стороны продолжали слышаться крики и хаос бойни, внутри же раздавалось лишь тяжёлое дыхание. Я нажал на артефакт ещё раз, и люк за спиной захлопнулся, обдав спину волной холодного воздуха.

Мы побежали по тёмному коридору, и за нашей спиной вспыхивали активирующиеся ловушки. Они были расставлены так, чтобы задержать преследователей, не более. За спиной слышался далёкий, приглушённый грохот и скрежет.

— Агата должна быть здесь, — прошипела Ярослава между тяжёлыми вдохами.

Она была права. Туннель был прямым, но в чёрной, сырой темноте не было видно силуэта девушки, и уж тем более не былослышно звука её бега.

— Могла… — выдохнул Иван. — Побежать вперёд. Испугаться.

— Догоним, — коротко бросил я, ускоряясь.

Мы не могли останавливаться, каждое мгновение было на вес золота. Она явно была впереди, и мы должны были нагнать её у выхода. Другого пути из туннеля не было. Темнота казалось тянулась бесконечно.

Но вот под ногами захлюпала влажная глина, а с потолка сыпались комья земли. Воздух становился все менее спёртым. Мы приближались к выходу. Сзади, далеко, но отчётливо, донёсся глухой удар, а следом звук осыпающейся земли и крики.

Преследователи преодолели завал и наткнулись на первую ловушку.

— Ходу! — прорычал я, и мы прибавили скорости.

Впереди задребезжал слабый, мутный свет, и мы вырвались на свободу, на илистую полоску берега под самым обрывом городской стены. Прохлада заставила мурашки пробежать по телу, и в нос ударил запах водорослей. Сбоку росли тёмные камыши. Прямо перед нами колыхалась вода и лодка, привязанная к берегу. Но Агаты не было.

Ярослава прижалась к камням, сканируя берег взглядом. Иван тяжело дыша уставился на берег.

— Чёрт, — просто выдохнула рыжая.

— Она не могла просто исчезнуть! — хрипло выпалил Иван.

— Она не в туннеле, — коротко сказал я, вглядываясь в влажный песок. — Следов борьбы нет. Она вышла сюда.

Я указал ладонью в сторону от выхода. Лунного света было мало, но достаточно, чтобы увидеть. На песке остались маленькие, изящные следы босых ног и виляли они не к лодке, а вдоль берега. Агата, похоже, и вправду испугалась и убежала куда глаза глядят.

— У нас пять минут, — сухо произнёс я. — Не больше, пока чёрные разбираются в туннеле.

Оставаться здесь было смерти подобно.

— Иван, Ярослава, уведите их на восток. Создайте шум и ложный след, — коротко сказал я. — Я за Агатой. Если не придём к рассвету, свяжитесь с Олафом.