Сцены, разыгравшиеся передо мной, были обыденными для войны. Вот старик пытался привязать к телеге единственную тощую корову. А вот солдат выталкивал из дома женщину с детьми. Это была принудительная эвакуация.

Внезапно из крайней избы донеслась особенно яростная перепалка.

— Не пойду я! Здесь дом мой! — вопил старческий, дребезжащий голос. — Здесь еще прадед мой кости положил!

— Приказ, дед, — прогремел молодой, раздражённый голос в ответ. — Всех в Ярмут. Сами погибнете, да и нам проблем наделаете.

Я с отрядом подъехал ближе. Из двери двое имперских солдат с грохотом буквально выволокли древнего старика в грязной рубахе. Он был худым как щепка, но отчаянно зацепился за косяк двери иссохшими пальцами.

— Отстаньте, черти окаянные! Землю свою не брошу!

Один из солдат дёрнул руку старика.

— Хватит, кончай дурака валять!

Старик воспользовался тем, что солдат отвлёкся, и с силой, которой никто от него не ожидал, вырвался и шлёпнулся в грязь прямо перед моим конём. Я натянул поводья, и животное вздыбилось. Солдаты, увидев орденских ратников, замерли. Старик сел прямо в грязи и посмотрел на меня умоляющими, полными слёз глазами.

— Ваше благородие, — взмолился он, протягивая ко мне дрожащие руки, — ратники, не дайте обидеть! Скажите им, не могу я землю свою бросить! Умру тут, но не пойду!

Я медленно спрыгнул с седла и подошёл к старику. Он смотрел на меня как на спасителя. Я наклонился, взял его под локоть и поднял на ноги. Его тело было совсем лёгким.

— Телега твоя где? — спокойно спросил я, глядя старику прямо в глаза.

Он растерялся и ткнул пальцем в сторону одной из повозок.

— Там… у меня… внук с невесткой.

— Иди к ним, — сказал я, и в моём голосе не было ни капли жалости. — Земля эта не твоя, а орденская. Мятежники придут сюда не за твоим домом или тобой. Они возьмут зерно, а когда не найдут его, зарежут тебя для потехи или чтобы не мешал. Твоя смерть здесь ничего не изменит.

Я говорил негромко, но так, что слышали все вокруг. Старик смотрел на меня, и надежда в его глазах медленно угасала, сменяясь горьким пониманием.

— Вот, возьми, — я достал несколько серебренников и передал их старику, крепко сжав его сухие пальцы в кулак.

Старик тяжело вздохнул и взглянул на свою избу в последний раз.

— Не трогайте его, — сказал я имперским солдатам. — Он пойдёт сам.

Старик недолго посмотрел на свою избу, тяжело вздохнул, бессильно махнул рукой и, пошатываясь, поплёлся к своей телеге. Там его крепко сжал в объятия молодой паренек. Он посмотрел на меня и одними губами прошептал «Спасибо».

Имперские солдаты немного ошалели, но кивнули и лишь проследили за стариком взглядом. Я же вернулся к своему коню и вскочил в седло.

— Жёстко, — прошептал один из Воронов из отряда Артёма. — Старика-то…

— Хочешь остаться с ними и сопроводить до Ярмута? — совершенно серьёзно спросил у Ворона я.

Молодой Ворон с короткими рыжими волосами и веснушками закачал головой из стороны в сторону.

— Тогда не болтай, — холодно сказал ему я. — У нас с вами боевое задание.

Я пришпорил коня, и отряд последовал за мной. Мы проехали через умирающую деревню, оставив за спиной покидающих насиженные места крестьян.

Дорога под ногами постепенно становилась всё хуже, и когда дело уже шло к вечеру, мы принялись искать место для ночлега. Я первый остановился на обочине и слез с лошади.

Пока отряд готовился к привалу, я вместе с Артёмом прошерстил окрестности в поисках хорошего места для ночлега.

— Стой, — тихо скомандовал я, поднимая руку.

Артём замер.

— Что там? — хрипло спросил он, подходя ближе ко мне.

Я опустился на корточки и провёл ладонью по земле.

— Следы, — указал я на грязь перед собой. — Копыта. Человек пять-шесть проехали недавно. И двигались они… — я огляделся по сторонам, а затем махнул в сторону гор, — туда.

Артём нахмурился.

От Ярмута сюда, в сторону фронта, могли двигаться только подкрепления. И таким малочисленным отрядом чаще всего передвигались ратники. Вот только задачу, вроде бы, взяли мы.

— Может, гонцы, — предположил Артём.

— Может, — согласился я и поднялся на ноги. — Но на всякий случай будь настороже.

Артём кивнул, и мы двинулись дальше. Мы нашли небольшую поляну, прикрытую редкими деревцами и холмами, отличное место для ночлега. Вдвоём вернулись к отряду и уже все вместе двинулись к поляне. Вот только когда мы вышли на наше будущее место привала, оно уже не пустовало.

На поляне было пятеро воинов-ратников, все в грязных орденских доспехах и с усталыми лицами. Они вели под конвоем связанного пленного в потрёпанной одежде. На краю поляны были привязаны их лошади. Пленник стоял, понуро опустив голову, его руки были связаны за спиной. На его голове был надет мешок.

Отряд ратников приблизился, и вперёд вышел боец с нашивкой Волка. Он был немного ниже меня, а на его поясе висел ятаган.

— Слава богам, мы встретили своих! — радостно произнёс он.

— Ворон Тим, — сразу же представился я.

— Игнат, — проговорил в ответ Волк и протянул мне руку.

Я крепко пожал её.

— Вы там по холмам, через деревья пробирались? — спросил я, махнув рукой в сторону оставленных следов.

— Да, — кивнул Игнат. — Пришлось повозиться, прежде чем поймали мятежника.

— Это маг что ли? — презрительно усмехнулся Артём.

— Нет, — улыбнулся Игнат. — Один из разведчиков. Везём языка в Ярмут.

Я взглянул на ратников за спиной Игната, и несколько из них молча кивнули мне в ответ.

— Не знаете, что там с Белоярском и заставой? — спросил я. — Может, слышали что?

Игнат задумался и почесал подбородок.

— Мы так далеко в горы не поднимались.

— Добро, — кивнул я и посмотрел на медленно темнеющее небо. — Места на поляне хватит всем.

Игнат дружелюбно улыбнулся и кивнул. Он повернулся к своим и принялся отдавать короткие, чёткие приказания. Я развернулся к своим.

— Располагайтесь, — отдал приказ я.

Пока оба отряда разбивали лагерь, я привязал лошадей и принялся разбирать седельные сумки. Артём молча подошел ко мне и облокотился на дерево рядом.

— Ну, — тихо спросил я, — Что думаешь?

— Странные они, — мрачно произнёс Артём, его плечи были напряжены. — Нашивки их видел?

Я еще раз быстро взглянул на ратников, на этот раз присматриваясь к их нашивкам. И заметил, что среди них было два Подмастерья.

Нашивки Подмастерьев среди ратников сейчас быть не могло. Все, кто прошёл третье испытание, стали Воронами раньше положенной церемонии и клятв. А тех, кто не прошёл, выгнали.

— Ещё следы совсем свежие, — проговорил я, складывая в голове цельную картину. — До Белоярска ещё полдня пути, а то и больше. Не успели бы они там нигде поймать языка, так ещё и вернуться назад…

— Ага, — буркнул Артём, его глаза сверкнули синим отблеском ауры.

И пока Артём был занят, я сделал то же самое. Я посмотрел на группу ратников и увидел… абсолютно ничего. Зияющую пустоту без единого проблеска или искорки ауры. Каков был шанс, что среди пяти ратников в ранге от Подмастерья до Медведя ни у одного не было ауры?

— Командир, — процедил сквозь зубы Артём, — у меня плохие новости.

Но я знал их и без него. Перед нами были не ратники.

Я встретился взглядом с Артёмом, и он сходу понял, что я и сам догадался, и ничего озвучивать вслух не надо. При этом вокруг всё так же продолжала кипеть жизнь лагеря. Мои бойцы и бойцы Артёма расставляли палатки, Ярослава отвязывала котелки, доносился смех Соловьёва, говорившего что-то Громову. А вот мне с Артёмом предстояло понять, кто был под маской ратников. И в голову, к сожалению, приходил самый худший вариант.

— Что будем делать? — спокойно спросил Артём.

Я всё так же продолжал копошиться в седельной сумке, хотя мне уже особенно делать с ней было нечего. Я ещё раз быстро скользнул взглядом по Игнату и его людям, оценивая расстановку сил. Нас было больше. Вот только аурное зрение распознавало только ауру, а магию почувствовать оно не могло.