— Во-первых, от нонконформиста и слышу, — скривился доктор. — Во-вторых, я в унисон выть не умею. Предлагаю всем желающим терпеть меня таким, как есть.

Нормально так. Позиция у доктора. Уважаю.

— А вот мы с Потемкиным не откажем себе в небольшом и прибыльном развлечении, — заметил я.

— Да уж я понял, — отозвался доктор. — Я уже зарезервировал для вас в своем хозяйстве самую удобную койку.

— Предусмотрительно, — одобрил я. — Кто знает, может и пригодится. А вот что скажите мне, дорогой доктор, а кто из присутствующих готов отправить меня на эту вашу гостеприимную койку, не смущаясь разделить со мной сие зажигательное времяпрепровождение?

— Хм! — восхитился доктор. — Ну, можно прикинуть! Так. С цвайхандерами вы уже поссорились, теперь осталось поссориться с артиллеристами и щитовиками, и силовой блок будет против вас в полном составе.

— Это я учту, — кивнул я. — Либо запланирую.

— Навигаторов вы тоже уже обидели, разорвав насмерть их боевого питомца, а они очень трепетно к нему относились, я вас уверяю, — заметил доктор. — Они вам этого не спустят.

— Какие мы нежные… — буркнул я.

Не ходите дети гулять по подворотням, коли вы такие недотроги. Там могут измордовать грязными сапогами, а на последок смачно плюнуть прямо в нежную душу. Не готовы, так не беритесь за взрослые игрушки, от них бывает очень больно.

— Двигательно-реакторная палуба в лице Рыжего, к вам относится комплиментарно, — пожал доктор плечами. — Но это пока вы не обидите их Квадроголового питомца.

— Солдат ребенка не обидит, — заржал я. — Тем более с такой головой. На неё удобно напитки ставить.

— Да, наверное, это очень смешно, — вежливо заметил доктор. — У ребят с челночной палубы к вам тоже пока нет вопросов, но опять же — это пока. Как показывает наш баланс, заводить врагов вам удается куда эффективнее, чем собирать друзей.

— С некоторыми друзьями врагов не нужно, — усмехнулся я.

— Это несомненно, — не стал спорить с очевидным доктор.

Пока мы так болтали о политическом балансе, Стальная Крыса окончательно разделалась с Алмазной Челюстью. То, что осталось от гипножабы, реально смели в совочек, так мало от неё осталось. Впечатляет. Однозначно впечатляет.

Следующими сошлись Квадроголовый с двигательно-реакторной палубы и Выпей Глаз с челночной палубы.

Квадроголовый оказался крупной красной ящерицей с действительно почти кубической головой, и геометрическим узором на ней из тысячи черных фасеточных глаз.

А Выпей Глаз оказался кровососущим насекомым, невероятных размеров, довольно неприятным на вид. Видимо, как раз его и должен был пожрать Пожиратель Насекомых с шитовой палубы. Видать, у них давние застарелые терки с челночными. Кстати, могу понять, там где щиты стоят, челноки не летают, наверняка это неиссякаемый повод для бесконечных склок и разборок.

Подрались эти двое практически по-дружески, без заметного членовредительства. Выпей Глаз глаза не пил, а Квадроголовый его не прихлопнул, широкой как тапок башкой и разошлись они относительно довольные друг другом. Победу по очкам засчитали за двигательно-реакторной палубой. Челночники обнимались с техниками и договаривались все дружно выигрыш пропить в ближайшем кабаке, когда мы все однажды до него долетим.

А что, так можно было? Ничего себе, класс дипломатии. И подрались вроде, и никто не в обиде. Надо к этому Рыжему присмотреться повнимательнее.

— Рыжий — очень, очень дипломатичен, насколько я успел понять. Ас по выживанию на Вольном Флоте, — объяснил доктор. — Другие здесь не выживают.

Ну, тоже мне теплое сообщество по развитию социальных способностей. Наверняка этот Рыжий улыбака не одного сокомандника прирезал в темное время суток.

— О, — произнес доктор. — Кажется, к вам пришли.

Я обернулся. Ух ты. Да это же папа-цвайхандер лично пожаловал.

— Чем обязан? — любезно поинтересовался я.

Ну, а чего? Вовсе не обязательно хамить сразу, оппонент никогда не упустит случая сделать это за тебя. Так оно и вышло.

— Это ты так называемый Кома? — весьма нелюбезно осведомился папа-цвайхандер.

— Так меня тут называют, да, — не стал отрицать очевидного я.

— У тебя есть кое-что, что принадлежит мне, — сварливо выдал папа-цвайхандер. — Это вопрос чести.

— Вот знаете, любезный, уж не знаю как вас так называют, — усмехнулся я. — Но я никого чести на этом корабле ещё лишить не успел. По крайней мере, я такого не помню. Но это вряд ли, я знаете ли, очень переборчив и вообще практически однолюб. Да и женщин на судне не наблюдаю.

— Чего? — вызверился папа-цвайхандер. — Ты чего там несешь, днищевец? Бластер фамильный верни! В нашей династии они переходили от отца к сыну и не тебе марать своими грязными ручонками благородное оружие!

— Ну, замарать его оказалось не сложнее, чем отобрать леденец у ребенка, — заметил я. — И не нужно так набирать воздух, почтенный, так и задохнуться недолго! Выдыхайте! Выдыхайте!

— Бластер верни! — просипел наконец вздохнувший папа-цвайхандер.

— А ты отбери, — подмигнул я красному как рак цваю. — Шанс у тебя на это есть.

— Это у тебя теперь есть шанс из мусорного люка выпасть! — прошипел папа-цвайхандер. — Чтоб тебя двигатель сожрал!

— Ну, один раз уже не сожрал, — логично заметил я. — Так что и в другой раз подавится.

— Ну, ладно, — прошипел папа-цвайхандер. — Это мы ещё посмотрим.

Развернулся на месте и ушел к своей команде, видимо, полирующей между поединками сталь на Стальной Крысе.

Успехов, бобёр. Увидимся у Шароклетки.

— Талант, — с одобрением проговорил доктор. — Это однозначно талант. Такой талант — заводить себе врагов. Невероятно!

— У меня тоже есть фамильные ценности, доктор, — усмехнулся я. — И это — как раз одна из них.

— Надеюсь, вы успеете передать её своим потомкам, — вздохнул доктор.

Тем временем в проволочном шаре сошлись Напалмовая Кобра артиллеристов против Пожирателя Насекомых с щитовой палубы.

Пожиратель Насекомых, кажется, был в девичестве муравьедом, или чем-то подобным, специализированным на коллективных насекомых. Шерстистая животинка в забавной клетчатой окраске. Потемкин так тоже порой окрашивался, когда был в подходящем настроении.

Напалмовая Кобра предсказуемо оказалась здоровенной членистой змеюкой, с тлеющими на клыках запалами, через которые она выплевывала в сторону противника порцию эндогенно произведенного биотоплива. Такая личинка дракона без ног, крыльев, харизмы и тысячелетий восхищенного пиара, выращенная в секретных оружейных лабораториях. А может, просто поймали на какой-нибудь очень негостеприимной планете.

Этот бой между соперниками прошел без излишеств, практически на дружеской ноте. Тоже практически разборка между своими, нежно, без резких движений, прям балет.

Напалмовая Кобра слегка Пожирателя придушила, показав внезапно улавливающий класс ближнего боя, и так прошла в полуфинал.

Нда, парни, а вот дальше балета я вам не обещаю. Потёмкин у нас больше по боксу с пинками ниже пояса и откушенными ушами.

На этом четвертьфинал и окончился и мы тут же без передышки, без задержек и проволочек перешли к полуфиналу!

Во втором круге жеребьевки с легкой руки Октавии нам выпала Напалмовая Кобра. Огнеметный питомец орудийной палубы. Значит, будем обижать их, всё, как доктор прописал.

Стальной Крысе же доставался Квадроголовый. Питомец двигательно-реакторной палубы.

Начали с нас, как с самых молодых на этой арене. Ну, понятно, вкусное оставляем на третье.

Потемкин начал бой с Напалмовой Коброй резко, быстро, никаких предваряющийх обнюхиваний, разговоров издалека или предварительных ласк. Чему удивляться — змееобразные твари на родной Гербере составляют традиционный рацион реликтовых броненосцев. Красавчик Потемкин резко перешел в ближний бой, напрыгнул сбоку, подхватив за горло, и технично разобрал эту самую Напалмовую Кобру. И даже не подкоптился. Разобрал и съел под истошные вопли артиллерийской команды. Кусок за куском.