— В пределах статистической погрешности полегло. А ты не рад, что ли? — удивился Пацюк Игнатьевич. — Мысль-то в старшинство тебя продвинуть дельная, доктор плохого не посоветует. Ну, вот мы и собрались обоими концами палубы, посовещались, и я единогласно всё и решил. Глас народа, глас неизбежности, ты с ним не шути.

— Ладно, убедили. — я усмехнулся. — Кто я такой против гласа народного? Избрали — так избрали, буду теперь мучиться.

— Да, смотри, чтоб не пристрелили коллеги по переговорному процессу и внутренней политике, — напутствовал меня Пацюк Игнатьев. — Они такие, они могут.

Как будто бы я ещё не знаю. Хорошо, что участники пушки на входе в амфитеатр сдают. А то уже могло бы получиться нехорошо. Я лидера цвайхандеров и без личного представления опознал, было у него нечто общее, фамильное в лице с тем цваем, что я в двигательном отсеке обидел. То же выражение непреходящей спеси, а может просто форма носа, только ощутимо постарше. Папа, по всему видать. И очень расстроенный папа. Трудно мне с ним придется.

Амфитеатр наконец заполнился. Некоторое время ждали капитана, но эта загадочная личность не изволила явиться в этот раз. Все дружно решили наплевать на него, такого необщительного, и веселиться дальше уже в его отстствии.

Собралось человек двести, практически весь экипаж рейдера, если я правильно прикинул.

— Ну, что, Вольный Флот! — проорал вдруг через усилитель голоса Рыжий. — Готовы к праздничным битвам? Я вас не слышу?

— Готовы! — единым ревом отозвался амфитеатр.

Прямо гладиаторские бои какие-то.

— Ну как, Светлейший? — спросил я у Потемкина. — А ты готов задать трепку этим недоразумениям?

Потемкин только задорно фыркнул, мол, подавайте мне ваших крыс, я их за завтраком скушаю. Ну и славно. В таком деле настрой, это главное.

— Итак! — взывал Рыжий во всю мочь! — Поприветствуем наших бойцов! Двигательно-реакторная палуба выставляет своего адского зверя! Квадроголовый!

— Ура! Даешь! — заорала группа поддержки с двигательно-реакторной палубы. — Долби углами, башка квадратная!

— Орудийная палуба! — орал Рыжий. — Напалмовая Кобра!

— Да-а! Жги, детка!

— Щитовая палуба! Пожиратель Насекомых!

— Да! Сожри их всех, нахрен! — надрывались матросы в амфитеатре.

Народ проводил время как мог весело.

— Челночная палуба! Выпей Глаз!

— Завали, скотина ядовитая!

А вот этого персонажа не очень-то обожают. Вероятно, есть за что.

— Навигационная палуба! Неоновая Каракатица!

— Чтоб тебя замкнуло, сволочь неоновая!

А эта каракатица, похоже, насолила много кому из присутствующих. Может проиграли на ней много.

— Ремонтно-бытовая палуба! — Алмазная Челюсть!

— Сметите в совочек эту кучу мусора! — отозвались трибуны.

Ха, похоже тут нашелся кто-то и похуже неоновой сволочи.

— И новичок на этой арене, впервые выставленный с самого Дна! — проорал Рыжий — Броненосец! Потёмкин!

— Фу-у-у! У-у-у-у! Лохи-и-и! — зарычал амфитеатр в едином порыве.

Ты погляди, да нас же тут реально не любят! Я оглядывался с интересом, впитывая все нюансы этого свежего к нам отношения.

Потемкин насмешливо на всех на них зевнул с моего плеча.

Ну ладно, сволочи, вы нас ещё полюбите. Это то, что вам придется пережить. Следы наши еще целовать будете. Заранее смиритесь.

— И фаворит, непревзойденный чемпион, агрессивный уничтожитель и идеальный хищник с Абордажной палубы! — взвыл Рыжий. — Стальная Крыса!

— Да-а-а-а!

Ого, а эта крыса полированная реально фаворит. И рулят им цвайхандеры-абордажники. Н-да, неудобненько вышло, ну, да чего уж теперь. Ладно, посмотрим как оно будет. Может, кто-то сделает нам одолжение и специально для нас раньше придавит.

Врядли, конечно.

— Я смотрю, наших болельщиков тут нет, — произнес я, озирая трибуны с отведенного для нашей команды места.

— Дно никто не любит, — пожал плечами Пасюк Игнатьевич. — Да и плевать.

Тоже верно.

— Мозги, — тоскливо вздохнула Октавия.

— Да, детка, мы вернем тебе твои мозги, — ласково улыбнулся я ей. — Но сначала мы тут немного подерёмся.

— Да, это ты неплохо придумал, — одобрительно отозвался Пацюк Игнатьевич. — Тут можно малость прибарахлиться. Главное, хоть один бой выиграть.

— Нам нужна только полная победа, — бескомпромиссно отрезал я. Пацюк Игнатьевич только философски пожал плечами.

Тем временем Рыжий орал в толпу:

— Ну что? Распечатаем нашу обитель боли? Шароклетка жаждет!

— Да! — проорал амфитеатр в ответ.

А Рыжий реально сумел раскачать толпу, это отнюдь не каждый сумеет. Респект.

Кстати, я ожидал, что хоть одна из команд выставит вездесущих в галактике шнырьков, но нет. Ни одного шнырька. Видимо, не достаточно боевая форма жизни для той жести, что творится в Шарколетке.

Стартовую жеребьевку по единогласному ревущему согласию проводила Октавия, вытаскивая жетоны команд из мешка, конечно, по указанию и под тщательным присмотром Рыжего. У самой бы соображалки не хватило. Неожиданности в этом деле нам ни к чему. И легкая рука Октавии, вытащив пробку от бутылки, заменившей нашей команде жетон, исправно обеспечила нам с Потемкиным проход в полуфинал. Потому что вытянула нам в противники первого круга головоногую красавицу Неоновую Каракатицу с навигационной палубы.

Ну, так мы с Потемкиным в тот момент решили. Кто ж знал, как мы обманываемся…

Слабачков на этом соревновании не было.

Собственно, первыми в бой отправлялись именно мы, как темная лошадка и как самые неименитые участники славных боев. Мясцо на разогрев, так сказать.

— Ну, что, Потемыч, — произнес я снимая броненосца с плеча. — Задай там этой метелке электрической.

Потемкин азартно оскалился в ответ. Он никогда был не прочь отведать чего-нибудь новенького. Я посадил Потемкина перед входом в решетчатый коридор, ведущим в Шароклетку. Героический броненосец без вопросов забрался внутрь и бодро помчался навстречу новым знакомствам и гастрономическим открытиям.

Неоновая Каракатица уже поджидала его внутри.

Это, как я понял, была апгреженная киберимплантами энедмичная форма летающих моллюсков, обитающих в верхних слоях атмосферы отдаленной планеты-гиганта. Накапливала во внутренней полости летучий газ, вооружена была восемью когтистыми стрекалами, украшенными сияющими неоновыми трубками.

Потемкин как это увидел, так аж пасть от удивления открыл. Глазки его загорелись отраженным неоновым светом. Какая красивая и потому наверняка вкусная фигня ему сегодня попалась на завтрак!

Ну всё, теперь он из этой клетки не выйдет, пока на зуб это головоногое не попробует.

Потемкин вошел в клетку и, рассматривая доставшееся ему блюдо, обошел по кругу Неоновую Каракатицу, висевшую в середине Шароклетки.

— Давай, начинай! Хорошо принюхиваться! Не тяни! — крикнули с трибун и общий хохот поддержал эту рекомендацию.

— Не делай глупостей, Светлейший, — негромко произнес я. — Не обращай на них внимания. Она вкусная, но наверняка опасная. Попробуй осторожно, с краешка. Посмотри как пойдет. А уже потом двигайся к середине. Если что, я тебя подстрахую, не сомневайся.

Потемкин только задней ногой дернул на это предложение, мол, сам разберусь, без непрошенных нахлебников. Поймаю сам и съем всё сам.

Он попробовал цапнуть Каракатицу за кончик щупальца, но та резко подогнула все щупальца, немного отлетев назад. Потемкин попробовал с другой стороны, но тоже ничего не вышло.

— Куси! — орали с трибун. — Жри её! Я на тебя поставил!

Нет, Неоновую Каракатицу однозначно здесь не любят.

Потемкин в резком прыжке Каракатицу едва не достал, та еле увернулась, но все-таки увернулась.

Потемкин грохнулся на пол, и с расстроенным выражением промахнувшегося кота на бронрованной морде глядя вверх, уселся на задницу прямо под соперницей, утирая лапой преждевременную слюну. Какая неприступная еда нынче попалась.

— Прыгай выше! — проорали с трибун.